Витауте Жилинскайте - Вариации на тему

Он ведь даже не предполагал, что в местных ресторанах подают фирменное жаркое из бычьего загривка «а-ля Сизиф», что на здешнем стадионе ежегодно проводятся всемирные состязания тяжелоатлетов на кубок Сизифа, что каждую осень научно-техническое общество присуждает премию Сизифа за лучшее изобретение, предназначенное для облегчения физического труда, а каждую весну лавровым венком Сизифа увенчивается писатель, создавший наиболее значительное произведение о красоте Сизифовых будней.

Не догадывался Сизиф и о том, что подаваемые его стражами рапорты — то есть первичная информация с пункта наблюдения — фиксируются и обрабатываются ныне счетными центрами, что на перфокартах закодирована энергия, затрачиваемая волокном и даже протоном каждой его мышцы в единицу времени, что в лабораторных пробирках исследуется химический состав проливаемого им пота (соль в пределах нормы), что могучие телескопы и спектроскопы помогают ответить на вопрос, на сколько игрек-единиц уменьшается производительность Сизифова труда в период солнечной активности…

Едва ли понял бы что-нибудь Сизиф, если бы ему сообщили, что недавно удалось наконец доказать следующее: в высшей точке вкатывания камня кислотность его желудочного сока возрастает… И чего доброго, не поверил бы Сизиф собственным глазам, увидев анатомо-физиологически точную антропологическую модель себя самого, вкатывающую на искусственную гору заменитель камня в естественной среде царства Аида; в совершенстве воссозданная система действовала столь идеально, что оригиналом можно было пренебречь, тем более что модель всегда была под рукой…

И уже совсем лишился бы сознания Сизиф, узнай он о так называемой камнетерапии: один предприимчивый медик сообразил, что, таская свой камень в течение тысячелетий, Сизиф не надорвался, не сошел с ума, не заболел и даже насморка не схватил; вывод напрашивался сам собой, и вскоре таскание камня в гору было признано прекрасным средством от ожирения, истощения, апатии, депрессии, раннего постарения, позднего созревания, аллергии, насморка, ишиаса и всего чего хочешь. Величайшей заботой каждого уважающего себя гражданина было теперь всеми правдами и неправдами заполучить собственную горку и собственный камень…

Итак, на Сизифовом камне выросло целое огромное строение от изначального смертного стража до электронного робота; результаты многоступенчатых исследований хранились в архивах, их дубликаты специальной пневматической почтой пересылались на Олимп, и дальнейшая их судьба была известна одним лишь мойрам. Допотопный рог уже не оглушал больше небожителей.

Однако вернемся к Сизифу, хотя, честно говоря, мы не отдалились от него ни на шаг. Серая мышка, родившая такую огромную гору, боязливо убирается подальше от места своих вечных мук. Полдень она встречает, уже бродя по центру большого города. Несколько раз решается прокатиться на лифте. Потом вскакивает в троллейбус и долго колесит по улицам — разумеется, зайцем. Потом глазеет на витрины магазинов, на толпы прохожих и уже совсем было собирается в обратный путь, как взгляд задерживается на объявлении: «Требуется сторож». (Вспомним, что Сизиф был когда-то коринфским царем, так что неграмотным его не назовешь.) Он прочитал объявление — и у него мелькнула грешная мысль: а что, если рискнуть?!

Робко вошел Сизиф в контору и поинтересовался предлагаемой работой. Его широкие плечи, обветренное лицо, не окрашенный алкоголем нос и мозолистые ладони послужили такими прекрасными рекомендациями, что никто и не вспомнил о документах.

— Имейте в виду, — только и предупредил его кадровик, — что работа не из престижных. Жить и трудиться надо в захолустном районе, вдали от удобств и очагов культуры.

— А что мне предстоит там делать?

— Будете сторожить преступника, отбывающего трудовую повинность, — объяснил кадровик. — Следить, чтобы он не убегал, не лентяйничал, не халтурил. Может, слышали: его зовут Сизиф.

Сизиф стоял, будто громом пораженный, и не мог поверить своим ушам.

— Главное, — продолжал кадровик, — чего мы от вас хотим, чтобы вы не забывали каждый вечер нажать специальную кнопку — знак, что все в порядке. А если, — кадровик понизил голос, — все-таки произойдет что-то непредвиденное, постарайтесь уладить все своими силами, в противном случае ваши сигналы доставят массу дополнительных хлопот, вызовут сверхплановые затраты и даже нарушат графики…

Через час служебный автомобиль уже мчал нового сторожа к месту назначения. Так Сизиф попал под стражу к самому себе. Как и было оговорено, ему надлежало лишь раз вдень нажимать кнопку. Впрочем, в служебном помещении он нашел оставленное его предшественниками устройство, которое производило эти нажимы автоматически…

К хорошему привыкаешь быстро, и наш Сизиф не преминул втянуться в новую жизнь. Ему понравилось навещать близлежащую харчевню, где он с аппетитом съедал жаркое «а-ля Сизиф» и запивал его фирменным напитком «С горки». Привел в порядок усадьбу, поставил комфортабельную виллу, создал семью, дождался детей. Они получили образование и не опозорили отца. Старший сын, пользуясь абсолютно новыми вычислительными методами, доказал, что вкатываемый Сизифом камень через три миллиона лет и три месяца в результате трения потеряет в весе шестнадцать килограммов и четыре грамма. Дочь, человек не без художественной жилки, создала сценарий многосерийного кинофильма «Смерть Сизифа». О том, как Сизиф, таская свой камень, умудрился тайком вырыть в горе туннель, через который и скрылся. Убегая от бдительного и усердного (!) стража, он оказывается в джунглях, попадает в плен к людоедам. Следуют жуткие натуралистические сцены: Сизифа варят в котле, по кусочку съедают и тут же бросаются искать камни, втаскивать их в гору, падают от усталости, вновь поднимаются и продолжают толкать камни (оказалось, вместе с жарким из Сизифа они приобрели и его проклятие).

Дочь получила крупный гонорар и подарила отцу прекрасный бинокль, чтобы находящийся под его опекой Сизиф и в самом деле не вырыл туннеля — велика сила искусства!

Сам Сизиф усердно оберегал свой миф: каждое утро якобы отправлялся на работу (две штатных должности на свое имя, одна — на имя жены), а на самом деле охотился, рыбачил, посиживал в пивной или заглядывал к молодой вдовушке; по возвращении он не забывал пожаловаться на усталость или головную боль, как и всякий нормальный мужчина. Время от времени у него начинало от сытой жизни покалывать сердце; тогда Сизиф вспоминал о знаменитой камнетерапии, спохватывался, что у него есть собственная гора и свой камень. Гордо направлялся туда, плевал на ладони и, как говорится, вспоминал молодость. Полезность такой гимнастики обнаруживалась особенно в те дни, когда появлялись ревизоры Олимпа (о них кадровик всегда предупреждал заранее). После проверки, поглаживая ожившие мускулы и подсчитывая премии, Сизиф возносил горячую хвалу богам за то, что его труд не пропал даром.