Витауте Жилинскайте - Вариации на тему

— Надеюсь, братец, не подведешь! — явно нервничая, закончил тренер.

Раздался стартовый выстрел. Сизиф, облаченный в зеленые атласные трусики, полосатые носки и голубую спортивную майку с номером «66» на спине, схватил свой камень, словно резиновый мячик, и как заяц, за которым гонятся псы, заскакал вперед и бежал до тех пор, пока не разорвал грудью белую ленточку, протянутую над невидимой границей…

Главный судья соревнований глянул на секундомер:

— Феноменально?

Так Сизиф стал чемпионом. Все стремились пожать ему руку, скандировали: «Си-зиф! Си-зиф!» Специалисты утверждали, что побить его рекорд невозможно, разве что сам он сумеет улучшить собственное достижение.

— Я в этом не сомневаюсь, — авторитетно заявил тренер. — Разработанная мною методика тренировок-содержит такие резервы, что… Впрочем, пока лучше помолчать.

К Сизифу подбежал репортер:

— Прошу несколько слов! Что привело вас в большой спорт?

— Воля, упорство, стремление к намеченной цели, любовь к тасканию тяжестей, горе́ и камню, — затараторил вместо растерявшегося Сизифа подскочивший тренер.

Фотоаппараты отщелкали, фанфары оттрубили, долина опустела. И снова остался Сизиф один на один с гранитной глыбой и «намеченной целью». Казалось, ничегошеньки не изменилось, только на сухом суку у пещеры висел теперь лавровый венок да в нише скалы поблескивал серебряный кубок с выгравированным именем победителя. Хотя на прощанье тренер всячески увещевал чемпиона не почивать на лаврах, однако тот лишь иронически ухмылялся; откуда взяться еще одному проклятому, который за долгие века развил бы подобную мускулатуру? Кто решится на соперничество? Простые смертные? Да они же по сравнению с ним — букашки: что для него повседневное занятие, для них — недосягаемая вершина. С этим были согласны все.

Регулярно посещая Сизифа, тренер приносил журналы с его фотографиями и нескончаемыми панегириками «первой мышце планеты». Ему, как шутил один журналист, придется искать себе соперников в других галактиках… Да, да, не сомневался Сизиф, смертным никогда не одолеть той высоты, которой достиг он, точно так же как ему самому никогда не добраться до вершины, которую отгородила невидимая стена проклятия богов…

Но время шло и шло. Снова овладели чемпионом тоска и апатия. Бессмысленное и бесконечное таскание камня, хотя оно именовалось теперь тренировками, обрыдло вконец. Никто не спорит, хорошо иметь мускулы, равных которым нет, но — ах! — куда лучше было бы вернуться в Коринф, дышать воздухом свободы и выполнять пусть даже самую невзрачную, но разумную работу! Снова мятежно вздымалась грудь Сизифа, снова срывались с его уст жалобы и проклятия, мощные кулаки грозили Олимпу. Всем своим существом жаждал он разорвать невидимые цепи — пусть даже ценой собственной жизни!..

Как-то раз, в момент такого приступа ярости, Сизиф увидел подбегающего тренера.

— Мы побиты! — выкрикнул тот еще издали, ловя ртом воздух.

Сизиф оттерся о камень и почувствовал, как в лицо ударила кровь.

— Кто он? — спросил упавшим голосом.

— Какой-то парень с Анд. — Тренер протянул журнал.

С обложки на Сизифа вызывающе смотрел юноша с лавровым венком на шее и серебряным кубком в руке. «Суперфеномен!» — гласила подпись. «Первая мышца земли!» — кричала другая. Далее следовал поток панегириков; о Сизифе — лишь беглое упоминание: был-де такой…

«Живого хоронят!» — сжал кулаки Сизиф. Ну нет, так легко он не сдастся, не уступит какому-то зарвавшемуся молокососу, пусть эта гора провалится сквозь землю, если не вернет он себе былой славы! Не хватало еще, чтобы его вечный труд перечеркнул один из рядовых людишек! Не бывать тому!

Словно прочитав его мысли, тренер потер ладони:

— Значит, пойдем на штурм, братец?!

Сизиф глубоко вдохнул и взялся за камень, то есть за свой спортивный снаряд. Контролировал все движения, устранял малейшие ошибки. Отныне каждая нервная и мускульная клеточка его тела должна подчиняться единой цели! Тренер повесил ему на шею секундомер, и теперь Сизиф мог точно подсчитывать свои достижения; следил также за пульсом, давлением крови, научился, как говорят спортсмены, обретать второе дыхание, чтобы с еще большим рвением ворочать свой камень. Вместе с тренером разработали они методику тренировок; тренер успел разнюхать кое-какие секреты в лагере нового чемпиона, и Сизиф тут же испытал их, кое-что отбросил, кое-что заимствовал и свое кое-что добавил — только успевай поворачиваться! Перед сном находил силы для массажа, тряс поднятыми ногами, проделывал дыхательные упражнения, а засыпал и просыпался словно по часам — даже позабыл, как выглядят далекие звезды, перед которыми некогда изливал он свои мятежные и отчаянные жалобы.

Наконец наступил решающий день. В долину Сизифа съехались уже знакомые оркестранты, судьи, толпы болельщиков, полк корреспондентов. Взволнованный тренер шепчет на ухо своему подопечному последние наставления… Сизиф натирает порошком магнезии ладони… Делает глубокий вдох… Напрягает мускулы… Выстрел!

И снова серебряный кубок в его руках, листва лавра ласкает грудь, щекочет уши. И снова окрестности оглашаются криками: «Уникум!», «Фантастика!», «Великолепно!». А уж настоящий бальзам на душу — черное, как туча, лицо побежденного андского богатыря…

Однако теперь у Сизифа уже был горький опыт, он не позволил себе ни чрезмерно ликовать, ни почивать на лаврах. Он знал, что сотни камнетасков, как стая грифов, бросятся на штурм его рекорда, знал, что, если не хочешь быть побежденным, надо оставить позади тобою же покоренную высоту… И какое счастье, что абсолютной вершины нет, ибо то, что сегодня считается вершиной, завтра — лишь трамплин для нового взлета, и потому всегда-всегда…

Тут поток мыслей Сизифа был прерван звонким постукиванием палки о камень.

— Ну и замечтался же ты! — насмешливо произнес незнакомый юноша с козлиной бородкой и в широкополой шляпе.

Сизиф раздраженно нахмурился: кто смеет мешать тренировке Первой Мышцы Планеты? Не иначе, один из тех настырных писак-журналистов, которые проникали сквозь щели в скалах даже в долину Тартара.

— Я ведь уже говорил, — заученно затараторил Сизиф, — упорство, воля, ясная цель, любовь к горе и камню…

— Да ну?! — посетитель привстал на цыпочки от восхищения, и Сизиф лишь теперь заметил золотые крылышки на его сандалиях: да это же Гермес, вестник богов!

— Приветствую тебя, Сизиф, — поздоровался он.

— Здравствуй, — пробормотал Сизиф.

— Боги прислали меня сообщить, что твоя жалоба рассмотрена.

— Какая жалоба? — удивился Сизиф.

— Неужто забыл? — в свою очередь удивился Гермес. — Ты же умолял избавить тебя от камня и вернуть в Коринф.