Игорь Самарский - Записки нелегала

Та долго сопротивлялась, но потом уступила и перевела меня в комнату на четвертый этаж, где был один русский и жил араб из Емена. Этот масульманин, был полностью противоположностью Марокканцам — отпадный грязнуля и расп… дяй, каких свет не видел. В комнате кавардак, вечно тусня из таких же как он гавнюков, которые пьют, курят, водят каких то вокзальных шлюх. Стал я об этом ему говорить. Ноль внимания. Я стал понастойчивей, уже не стесняясь в выражениях, говоря о том, что я думаю про его свинство. Тот стал орать, что он здесь хозяин, я нищий, а он богатый, как он будет делать так и будет. Мой русский сосед по комнате старался убежать из комнаты, когда затевалась перепалка. На хрена ты тогда сюда в бедную совдепию учиться приехал? Ехал бы в Америку. Раз богатый. Ан нет. Его папа видите ли очень экономный, и его богатство якобы сложилось из-за этого скупердяйства его папы.

Надоел он своими пьянками и русскими бля. ми по горло. Стал я ему высказываться по этому поводу, не стесняясь в выражениях. Тут случился инцидент.

Сижу вечерком, читаю конспект, сессия на носу, когда эта тварь вламывается в комнату, ноги перед моим носом на стол и начинает курить. «Убери мослы» — говорю. Реакция — ноль. Убери свою задницу из комнаты, ублюдок! Тот неожиданно вскакивает и хрясь мне с правой прямо в глаз! И тут же выскочил из комнаты. Я от неожиданности, опешил на секунду, а когда выскочил за ним в коридор, его след простыл. Система общаги коридорная, по обе стороны коридора по 30 комнат, в конце коридора кухня и туалеты. Нет никого. Испарился. 11 часов вечера. В моей душе кипит злость и ярость. Как это я смог допустить, чтобы какая — то цветная сволочь, смогла мне по харе съездить? Ну обидно и досадно. Ничего. Немного остываю и составляю план действий.

Возвращается мой русский сосед. Я предупреждаю его, что, чтобы не произошло утром, он должен крепко спать. Тот интересуется, что случилось? Но я, зная его трусоватость, просто сказал ему, чтобы он не рыпался ни в каком случае и «спал» по — любому. Согласился. Я поставил будильник на шесть и завалился в кровать. Сквозь сон, заметил, что часа в три ночи, вернулся наш араб. В шесть прозвенел будильник. Посмотрев в зеркало, я увидел у себя под глазом фингал. Снова вскипела ярость. Этот хмырек мирно спал.

Натянув на руки кожаные перчатки я растормошил эту сволочь. Тот с испугу затрясся как осиновый лист, запричитал, что якобы меня посадят в тюрьму, и что я хочу с ним делать? Это тщедушное существо, было нахально и нагло, когда напивалось. Но тут, видя, что я бросаю ему его тулупчик, приказываю одеваться и выходить из комнаты, он поистине «обосрался» — видимо русский решил его удушить, раз в перчатках… Кинулся будить русского соседа, тот мычал в ответ, натягивал одеяло на голову…

Вот и пришла «смертушка» до его мусульманской душенки…! В отчаянии он бросился из комнаты, оттолкнув меня. И откуда у людей, приговоренных, появляется сила? Адреналин в крови в момент опасности творит чудеса! Снова выскочив в коридор, я опять его не увидел. Ну думаю, сука, погоди. Прикрыл дверь и начал в щель наблюдать за коридором. Минут через десять, эта сявка тихонько вынырнула из комнаты напротив и стала красться по коридору. Тут я вырвался из своей комнаты — и, стометровку я бегаю хорошо — догнал его у кухни.

Поднял его прижав к стенке. В руке у него оказался кухонный нож, который он видимо забрал в комнате нигеров, напротив моей. Коленкой я вмазал ему по яйцам. Нож выпал из его рук, и эта тварь повисла скорчившись в моих руках. Я бросил… Передо мной лежало и корчилось на полу отвратительное существо, размазывая сопли и слезы, с гримасой боли на обезьяней роже. Неожиданно сзади раздался строгий голос: «Что здесь происходит? немедленно отойдите от иностранного студента!». Я в ответ: — «Послушай мужик, вали отсюда, а то и ты по хайлу сейчас получишь!» Что-о-о??? Я декан химфака, здесь на дежурстве. Бросается и закрывает своим телом эту арабскую гниду. «Кто-о-о вы такой?». Я стоял, молча соображая. В голове свербила мысль-«Ну вот Сэм и окончилась твоя учеба.» За драку с иностранцами, наши студенты мгновенно вылетали из института, и на многих вешали уголовные дела.

Ситуация. Это ничтожество поднялось с пола и стало орать, что я есть СЭМ, из группы автотракторного факультета, третий курс, и что я хотел его зарезать вот этим ножем, который лежит на полу. Все перевернул гаденыш! Декан завел его в свою комнату, меня за локоть затащил в мою — ну не бить же ему морду. Поднял русского соседа, расспросил его, кто и что я, тот естественно раскололся. Мне сказал, что вызовут меня с лекции. Удалился.

Действительно, с третьей «пары», меня прямо с лекции, вызвала секретарша уже моего декана. Перед лекциями, весь поток уже знал, что произошло, и кто виновник. Боевые ребята, из отдаленных районов Волгограда, кто не раз ходил квартал на квартал, стенка на стенку, проинструктировали меня, как вести себя на допросах: «Сэм, ты должен идти в полное отрицалово, чего бы, и как тебя не кололи! Все отрицай, и ни при каких обстоятельствах ничего не подписывай. Может выкарабкаешься, если выдержишь ментовский прессинг.».

Вхожу в деканат. За столом четверо. Представляются. Мой декан, декан иностранного факультета и двое из КГБ. Никаких ментов. Я ИДУ ПО ПОЛИТИКЕ!!!

Начинают меня прессинговать. Один из Гебешников, что-то усердно строчит по бумаге. Я выполняю установки умных мальчиков: первый не бил, вообще не бил, нож не мой, в коридоре, потому, что не хотел будить соседа по комнате и пытался этому арабу в коридоре объяснить, как он нехорошо поступил вечером, когда был пьян, и вообще бил меня араб, а не я его, свидетельством этому мой фингал под глазом, а у него следов побоев нет (как умно я поступил, когда врезал ему только по яйцам!).

Мне подсовывают бумагу, где написано, что я затеял драку и бил этого выродка первым. Естественно, я подписывать эту «телегу» на себя отказался. Гебешники стали угрожать мне, что заберут меня в КПЗ и там расколют по другому. Но я хорошо помнил установки опытных ребят. Забирайте, все равно я не бил и ничего больше сказать не могу. В мыслях я уже давно попрощался с институтом.

Но меня не забрали. Гебешники ушли, пообещав вызвать в управление. Я вернулся в холл института. Раздался звонок с пары. Вокруг сбежалась толпа, все с одобрением хлопали меня по плечам — «Сэм так держать!». Арабчонок, куда то из комнаты исчез и его не было две недели. Меня этими двумя неделями измотали допросами и в КГБ и в институте. Я упирался до последнего, и подписал лишь то, где было написано, что зачинщиком был араб по его же пьянке и первым ударил он, я же его пальцем не тронул, а валялся на полу он от испуга, вместе с его ножичком. Майор с сожалением засунул эту бумаженцию в папку, странно на меня поглядел, и выписал пропуск. Я вернулся в институт и снова немедленно был вызван в деканат.