Владимир Данилушкин - Магадан — с купюрами и без

Не успел я покудахтать над изобретательностью нуворишей, не успела колбасная фабрика совершить очередную акцию с обычным желудочным стрессом, как натыкаюсь в городе на другой плакат. Еще один молодой человек использовал для агитации избирателей раскрученный потребительский бренд. Я чуть не сбрендил. У него фамилия — как автомобильная марка «Куёта». Один случай — это курьез, два — уже тенденция. Тут уж я не сдержался, закипел, как чайник знаменитой марки.

И вот уже лихорадочно ищу, к чему бы и самому прикрепиться, к какой империи — автомобильной, компьютерной, фармацевтической? Может, мне к знаменитому лекарству в бедные родственники набиться? И ничего подходящего не приходит в голову. Как-то даже обидно. Конечно, баллотироваться в депутаты мне никогда в голову не приходило, но разве можно зарекаться? На что же можно претендовать, обладая такой простой фамилией — Чесноков? Правда, когда припрет, то и сходство с премией «Оскар» и с фирмой «Акай» — пустой номер, ведь этот двойной фактор не помог удержаться перед разъяренной толпой киргизскому президенту Оскару Акаеву.

Р. S. А пиаровский изобретатель с ютюжьей фамилией, пока я этой историей упивался, прошел! Ну и Хаммер, то есть молоток!

Чего только не вычитаешь из газетных объявлений! Житель Арзамаса желает купить старинные монеты и купюры. Дает по 120 настоящих баксов за 1 старинный рубль, только налетай. Какая мужику выгода, непонятно. У меня, может, триста рублей царскими ассигнациями и монетами было, да жаль, куда-то задевались в суете жизни. Одна монета приметная — внушительная такая, красной меди — грыжу новорожденному братцу ею лечили, а потом к фингалам прикладывали: любил он подраться, хлебом не корми.

Кроме раритетов иногородний коллекционер требовал выслать два конверта с бесплатными купонами объявлений, публикуемых в номере этой же газетки. Ну, в чем, в чем фишка? На конвертах наживается, что ли? Крохобор! Или он бредит, что обзавелся машиной времени — чтобы за царские деньги покупать реальные товары? Поставщика двора его величества. Тогда на копейку можно было и выпить, и закусить.

Странно, но рядом еще одно объявление из Арзамаса (так и тянет сказать — Арканзаса.) Тоже два конверта требует. Он тебя не сразу облапошит, вначале получишь условия, на каких хочет приобрести пепел выкуренных сигарет. Платит 100 баксов за 100 граммов. А я не курю уж двадцать с лишним лет. Хотя такое воздержание не всегда на пользу здоровью. Вон прокурора остановили под аркой: «Дай закурить». — «Бросил». Ну и вломили. Сотрясение мозга заработал. А ведь мог застрелить нападавших, по должности ему оружие полагается. Не решился без ордера, должно быть. Или как там, у них?

Но зачем пепел? Неужто развеивать над Охотским морем на стремительном ветру? Или для гадания — вместо кофейной гущи? Может, он в крематории трудится и будет выдавать родным сигаретный прах вместо пепла усопшего, а несожженные трупы продавать подпольной секте сатанистов? Сто граммов за сто баксов!

Вдруг в объявлении зашифрована информация для пятой колонны? Как там у Хемингуэя было? «Над всей Испанией безоблачное небо»? Сигнал для современных Робингудов: у бедняков отнять, олигархам раздать! Впрочем, им не до сигнала: еще Ельцин, современный Стенька Разин, сверху знак дал.

Сижу, дурак, думкой богатею. Есть еще вариант: это психоловушка наподобие цыганского гипноза: ты письмо, а тебя дистанционно вводят в транс, и вот уже переводишь злодею телеграфом все свое состояние — жидкое, твердое и в газообразной валюте? И завещаешь гипнотизеру собственный мозг еще при жизни.

Кто предупрежден, тот вооружен, но сколько простодушных вокруг! В этой же газетной колонке другая объява, привожу дословно: «Надеюсь встретить добропорядочного самостоятельного мужчину до 55 лет без жилищных и финансовых проблем». Что, хищница? Охотница до богатого наследства? Как бы не так! Адрес дан простодушно — до востребования, без указания фамилии, зато приведены данные паспорта. Фамилию-то проще пареной репы узнать, а по паспортной цифири немало дел можно провернуть! Предприятие открыть, купить в кредит домашний кинотеатр или душевую кабину. Кто-то будет пенки снимать, прожигать жизнь, а той наивной душе до конца дней не рассчитаться. Но что поделать — такова жизнь. Даже последнее желание человека всегда исполняется впервые.

Пока погружался в размышлизмы, все порывался у реального редактора той газеты выведать про пепел, да не больно-то он показывался на глаза. Может, в Америку уехал, по пепельной проблеме, или в Европу дочку повез, к подножию Везувия? Своими ушами слышал, как собирался в путешествие.

Однажды поднялся в его офис, на второй этаж гостиницы, а редакция оттуда перебралась в другое здание, где арендная плата поменьше. За ней потянулись еще две газеты. Зашел, когда было по пути, поспрошал у коллег. Ничего вразумительного в ответ они мне не сказали, только энергичные плечепожимания: все конкурентов боятся, не там, где надо. Вроде со всеми перебралась та газетка с арзамасскими корнями, но никого из штата в наличии нет. Как-то не по себе стало, будто в фильме с привидениями. Но виду не подаю. Никуда, думаю, этот пепел от меня не уйдет. Лишь бы не вспугнуть злодеев, если это криминал. Все тайное становится явным, особенно если рядом газета находится.

Прошло еще недели три, выясняется: лежит редактор в больнице, в плохом состоянии. Тут уж город заерзал в нехорошем предчувствии. У меня тоже некоторые эпизоды перед глазами всплыли. Будто бы даже вину какую-то ощущаешь, а он в последнее время лобстеры полюбил, салат из красной и черной икры. И вроде как хорошим тоном считал поговорить об этой маленькой слабости.

То-то, думаю, видел его весной в аптеке с новой молодой женой: трость покупал. Думал, шутит по своему обыкновению. Ногу у него свело. Не музыканты, а на самом деле. А кому сладко, кому жизнь не выкручивает руки?

От ноги, конечно, не умирают, выкарабкается как-нибудь, — подумалось сгоряча. Уж чего не жаль на приятеля, так оптимизма. А вот ведь как обернулось: скончался человек. Что обидно: три месяца до юбилея не дотянул. А то бы всем городом гульнули — с песнями-плясками, шашлыками и фейерверками. Даже с мордобоем. И тайну пепла сигарет с собой унес. Хоронить в Магадане его не стали, увезли на малую родину. Возможно, даже в Арзамас. На поминках, как водится, набрались. Нет, без драки обошлось, так, перепалки-палки. Опять неясности и недомолвки — они, словно ржавчина, точат душу. А натура такая паскудная, что на себя все переводишь, коришь, что не уберег. Это все загрязнение окружающей среды, потеря иммунитета.