Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska - Лесь (пер. И.Колташева)

Каменные ступени нерегулярно тянулись в бесконечность. Кое-где было натыкано что-то вроде лестничных площадок, от которых отходили ответвления коридора. Стрелок уже не было, но персонал бюро упорно взбирался вверх.

Ступени наконец кончились, и новый коридор, который показался в свете фонаря, позволил принять вертикальное положение. Полностью измученные первооткрыватели подкрепились кофе из термосов и сахаром вприкуску. Как вкус, так и запах сахара оставляли желать лучшего, ибо Каролеку не удалось предохранить его от отсырения. Но никто особенно не привередничал.

Дальнейший путь привел в новую комнатку. Из комнатки вели коридоры в четыре стороны света. Стрелы отсутствовали. Персонал остановился в нерешительности.

– Ну, и что теперь? – спросил Лесь.

– У меня такое чувство, что где-то свежий воздух, – неуверенно произнесла Барбара. – Но я не знаю, откуда он дует.

– Снаружи.

– А где это – снаружи?

– Нужно зажечь свечу, – посоветовал Каролек. – Посмотрим, что будет делать огонек.

Зажечь погребальную свечу оказалось не так просто. Находящиеся в карманах спички намокли и не хотели зажигаться ни за что. Несколько минут рассматривалась возможность получения искры от электрической батарейки в фонаре, потом вдруг Барбара издала крик и рванулась рукой к своим волосам.

– Падайте передо мной ниц! – решительно пожелала она. – Я, как только увидела воду, прицепила спички к волосам шпилькой. Сухие, как перец!

– Я видел в жизни более сухой перец, – критически заметил Януш. – Но, может быть, все же удастся зажечь…

Загорелись три погребальные свечи. Их подняли вверх у выходов трех коридоров, ибо четвертый, которым сюда пришли, в расчет не входил. Только один огонек показывал какую-то тенденцию к отклонению в середину помещения.

– Идемте туда! Оттуда идет свежий воздух! Кароль, на всякий случай отмечай мелом на стенах стрелки!…

Свежесть воздуха явно увеличивалась. Через несколько метров коридор сузился и снизился. Януш на четвереньках протиснулся через тесную дыру, и вот хромающая за ним Барбара увидела, что он странно дергает ногой, при этом ей показалось, что он что-то кричит. На всякий случай она несколько попятилась и попала туфлей в Леся.

Януш торчал задом в отверстии, а руками изо всех сил старался удержаться за какой-то корень, чтобы не слететь по крутому поросшему травой склону, который не только увидел, но ощутил в непроглядной темени ночи.

– Люди, вышли! – радостно стонал он. – Пусть я подохну, вышли! Боже мой, вылез! Конец этим холерным пещерам!!!

– Что ты говоришь? Я не слышу! – допытывалась беспокойно Барбара. – Внимание, все назад! Опасность!

Лесь толкнул Каролека, вокруг которого было немного места.

– Что-то там происходит, я не пойму, – сказал он беспокойно. – Барбара толкается и кричит что-то.

Каролек перестал водить по стене мелом.

– Господи, может, быть обваливается что-то?!

Не понимая действий Януша, Барбара на всякий случай схватила его за дергающуюся ногу. Януш повис на склоне головой вниз, фонарь выпал у него из рук, поехал вниз и погас. Держащая его за ногу Барбара вылезла наружу, захлебнулась счастьем, выпустила ногу и съехала за Янушем тоже. Высунувшийся за ними Лесь услышал внизу таинственную возню, внезапно дернулся и рухнул за товарищами. Последним прибыл Каролек.

Исцарапанный, помятый, переполненный счастьем и утехой персонал бюро сидел в уголке на крутом скалистом склоне, держась за какой-то пенек.

– Ноги моей не будет ни в одном подвале больше, – торжественно провозгласила Барбара. – Я не хочу больше и слышать о пещерах! Пусть себе те туристы делают, что хотят, но без меня!

– Это было действительно чудо, – подтвердил Каролек. – И вообще, я не понимаю, как нам удалось выйти из всего этого живыми.

– Идиотам всегда везет, – сказал Януш. – Я вам так скажу: если бы все мы были пьяными, то этот путь пробежали бы с песнями.

– Боже, как я голоден! – простонал Лесь.

– Где же мы находимся? – полюбопытствовал Каролек.

– Не все ли равно? Ясно, что на поверхности. Сориентируемся, когда рассветет. Кстати, который час?

– Четверть второго, – ответила Барбара, освещая часы фонариком. – Глядите, мы были там почти шестнадцать часов.

– Мне казалось, что шестнадцать лет. Вероятно, на небе тучи, потому что чертовски темно…

– Послушайте, до рассвета еще как минимум три часа. Если будет пасмурно, то еще больше. Мы же не будем сидеть здесь три часа без дела…

– Попробуем спуститься вниз.

– Темно, как у кабана в заднице. Мы поломаем себе руки и ноги…

– Надо привязать веревку к пню!

Освещая египетские ночи последним уцелевшим фонариком, поддерживая друг друга и используя веревку, персонал бюро начал спускаться вниз. Крутой склон наконец прекратился. Ноги ощутили гладкую твердую поверхность.

– Глядите, шоссе!

– Интересно, какое? Где мы можем быть, черт побери?

– Здесь низ, а там – гора… В какую сторону пойдем?

– Ни в какую, – решительно сказала Барбара. – С меня хватит. Если хотите, то идите, а я подожду здесь. Ног уже не чувствую и вообще ничего не чувствую!

– А я, наоборот, чувствую все слишком сильно, – сказал Каролек. – Она права, я тоже никуда не пойду. Здесь где-нибудь можно переждать…

Лесь застучал зубами.

– Холодно, как на полюсе! Мы получим воспаление легких…

– Можно разжечь костер.

– Давайте сойдем с этого шоссе, – сказал Януш. – Здесь лучше. Соберем несколько веток и разожжем костер. Всюду мокро – не будет пожара. Испечем на углях остатки колбасы. Жаль, что не взяли с собой поллитра.

– Что? – спросил вдруг Лесь. – Как не взяли? У меня есть чекушка!

– И только сейчас ты говоришь об этом?!

– У меня было замешательство в голове, поэтому я не знаю, что должен был сказать, и не помню, что…

Из последних сил персонал собрал в темноте кучку веток, сучьев и коры. Стук зубов раздавался все сильнее. Через четверть часа заполыхал огонь, выделяя из себя спасительное тепло, и чекушка Леся пошла по кругу, вызывая тепло также и внутри. Победившая, но смертельно уставшая экспедиция первооткрывателей разместилась тесной группой посреди каких-то густых, перепутавшихся кустов, у ее ног пылал небольшой костер. Измученные, но радостные голоса стали стихать, все реже и реже чья-то рука подбрасывала в костер пищу, и наконец мертвый сон свалил четверых чудом спасшихся первооткрывателей.

Беспокойство директора бюро усиливалось с минуты на минуту. О сне он даже и не мечтал. Не находя себе места, он ходил по пансионату и старался унять страшное давление в горле. Тяжесть ответственности за жизнь подчиненных ему работников сгибала его, словно груда мельничных жерновов, а угрожающую атмосферу сгущал тот факт, что он не мог зажечь погашенный Бьерном свет. Единственным светлым пятном была электрическая машинка на кухне, которая работала по неизвестным причинам.