Сью Таунсенд - Адриан Моул: Годы капуччино

Его грубые реплики всколыхнули во мне волну отвращения, о чем я его и проинформировал. Позже, у писсуаров, Зиппо признался, что влюбился в Джастину с первого взгляда. Я знаю, что такое случается, поскольку сам люблю Пандору с тех пор, как впервые мой взгляд упал на нее.

— Познакомь меня с ней, — попросил Зиппо. — Пожалуйста, Адриан.

От возбуждения он брызнул мочой на замшевые туфли от Гуччи. Я не стал указывать ему на это. К чему портить человеку праздник?

Мы присоединились к толпе новоявленных поклонников Джастины, которые оторопело внимали ее советам по уходу за домашним питоном. Растолкав зевак, я представил Зиппо Джастине. Он держал ее руку дольше, чем того требует этикет.

Наконец Джастина не выдержала:

— Можно я заберу себе свою руку? Ее уже свело.

Зиппо схватил два бокала шампанского и сунул один Джастине со словами:

— Встречи с вами я ждал всю жизнь. Мы должны отметить это знаменательное событие.

Джастину мгновенно засосало в водоворот льстивых речей Зиппо. Глаза у Зиппо сделались бархатными, как у лабрадора, а губами он проделывал трюки в духе Мерилин Монро.

Я осведомился, не думает ли Зиппо снять второй цикл передач, но он пропустил мои слова мимо ушей и спросил Джастину, умеет ли она готовить.

— Вообще-то нет, — ответила она. — Я просто разогреваю готовые продукты в микроволновке.

— «Разогрейся с Джастиной!» — вскричал Зиппо.

Я заметил, что название больше похоже на видеопособие по аэробике. И предложил другое название «Путеводитель по кухне: искусство нажимать кнопки».

Зиппо и прочие служащие «Румяной корочки» пришли в бешеный восторг, но они все как один накурились дурман-травы, так что никто не вспомнит моего гениального предложения.

Зиппо уволок Джастину в сторону, и я услышал, как они обменялись информацией о своих знаках зодиака: он Скорпион, она Водолей (гибельное сочетание, на мой взгляд).

Дэв Сингх появился очень поздно, да еще в сопровождении телохранителя-сикха в тюрбане. Его тут же окружила компактная толпа лизоблюдов, которые ловили каждую двусмысленную остроту.

«Румяная корочка» обратилась к лотерейному фонду с просьбой выделить средства на съемку документального фильма о Дэве с постмодернистским названием «Съемка документального фильма о Дэве». Дорогой мой Дневник, я до сих пор подавлен этой новостью. Есть ли предел интеллектуальной тупости? Ведь ниже падать некуда.

Компания перебралась в ресторан «Шок», что в Шордитче. Заведение было просто забито художниками, специализирующимися на инсталляциях, и образцами их искусства. Казалось, в ресторане абсолютно все черного цвета, в том числе и пища: кальмары в черных чернилах, черная икра, пироги с черной смородиной и, в довершение всего, кофе-эспрессо.

Зиппо наконец оторвался от Джастины и произнес спич о съемке «Потрохенно хорошо!» Меня он упомянул мимоходом, зато вознес хвалу Дэву "за его искрометный юмор, вызывающий в памяти гениального комика Нормана Уиздома [56]".

Его слова были встречены криками и воплями — даже художники-инсталляционисты громко гикали. Очевидно, в Шордитче Норман Уиздом — весьма большая величина, как и страна Албания.

Зиппо спросил, не желаю ли я что-нибудь сказать. В голове моей было пусто. Но вскоре я обнаружил, что стою и извиняюсь за свое выступление в передаче номер четыре, когда восемнадцать раз запнулся на слове «дезистеблишмент».

— Восемнадцать попыток — это еще что, — сказал Зиппо.

До него дошли слухи, что Ферджи, герцогиня Йоркская, снималась в Америке в рекламе клюквенного сока, и пришлось сделать 103 дубля по причине ее полной неспособности внятно произнести «Мне он нравится».

После этой исчерпывающей информации я почувствовал себя отмщенным.

Дэв поблагодарил «Румяную корочку» и меня за то, что позволили совершить ему этот прорыв.

— Без Адриана у меня бы ничего не вышло. Он блестящий подыгрывающий.

Я любезно принял этот комплимент, но мое самолюбие съежилось и выскочило во тьму шордитчской ночи. Так до сих пор и не вернулось.

Я сидел между помалкивавшей Кэт и сплетницей Белиндой, которая рассказывала, что знает одного человека, который знает другого человека, который работал в фильме «Колесницы в огне», где продюсером был Доди аль-Файед. Та этот человек сказал, что с Доди не о чем разговаривать. У него только одна страсть — собирать бейсболки. Белинда добавила, что ходят слухи, будто Доди с Дианой собираются вместе продюсировать фильм о слоне, который наступил на мину.

Я чуть не оплошал, ошибочно приняв одну инсталляцию за мужской туалет. По счастью, осознал ошибку прежде, чем полностью расстегнул молнию на брюках.

Лестер

Увидел сегодня первую полосу «Санди миррор» и был потрясен до глубины души. Заголовок гласил: «ПОЦЕЛУЙ». Под заголовком размытая фотография принцессы Дианы и собирателя бейсболок Доди Файеда. Обнимаются почти нагие. Принц Чарльз, наверное, поперхнулся своим экологически чистым тостом.

Мама с Рози долго изучали фотографии, затем велели нам с Уильямом мчаться к лавке при автомастерской «Бритиш пертролеум» и скупить все бульварные листки, какие там найдутся. Внутри магазина я наткнулся на одноногого пенсионера Арчи Тейта. Он покупал на воскресный ужин корнуэльский пирожок. Арчи увидев, что я расплачиваюсь за «Сан» и «Пипл», удивленно вздернул брови. Я объяснил, что это для мамы с сестрою, и Арчи заметил:

— А-а, ненасытное стремление женщин к слухам и пустякам.

Я согласился с ним. Он пригласил нас с Уильямом на дневной чай. Идти к Арчи мне не очень хотелось, точнее, меньше всего на свете мне этого хотелось, но прежде чем я успел придумать отговорку, Уильям принял приглашение за нас обоих. Малыш у меня не очень смышленый.

Ко времени окончания светского визита голова у меня буквально раскалывалась. Разговор с Арчи выдался очень напряженным, он то и дело требовал предъявить доказательства своих собственных суждений. Спросил меня, чем я занимался в Лондоне, после того как санитарная инспекция закрыла «Чернь». Я рассказал о телепередаче «Потрохенно хорошо!». Арчи достал фирменный ежедневник в клетчатой обложке и под 10-м сентября записал: «Адриан. ТВ. 10.30 утра». У него нет кабельного канала, но он знаком с человеком, у которого есть.

Вернувшись в Лондон, я застал в жилище Джастины Зиппо собственной персоной — развалился на футоне. Джастина разогревала в микроволновке мидий. Они гоготали над фильмом с Норманом Уиздомом. Хромированные мобильные телефоны лежали рядышком на плексигласовом кофейном столике из «Икеи». Журнал «Дизайн» был открыт на статье об оцинкованных ведрах (это теперь такие вазы).