Иоанна Хмелевская - Инопланетяне в Гарволине

Нелегко было добиться от потрясенной жены врача связного рассказа о ночном путешествии мужа. Очень мешал то и дело всплывающий заяц. Тем не менее это косвенное подтверждение заставило газетчиков поверить в сообщение брата редактора.

— Ну и дура баба, только сейчас вспомнила! — ворчал спортивный обозреватель.

— Так ведь до нее и сейчас не дошло, в чем дело! Услышала, как мы обсуждаем необычное явление, и в ее мозгу возникли подсознательные ассоциации, — привычно подвел теоретическую базу критик. — A самостоятельно соображать женщины просто по своей природе не могут.

— Тоже мне умник нашелся! — отбивалась жена врача. — Просто не до вас мне, вон из статьи надо три абзаца выкинуть, голову ломаю.

Редактор решился.

— Что бы там ни село — едем! На всякий случай, а вдруг… Быстрее, может, еще успеем!

Тем временем на центральной площади Гарволина межзвездные контакты постепенно расширялись и крепли. За ними с неослабевающим вниманием наблюдали редактор и фоторепортер, которым удалось найти друг друга в толпе. Теперь они подобрались возможно ближе к кораблю с пришельцами старались зафиксировать наиболее интересные моменты.

Вот к пришельцам осторожно приближаются два пожарника, на сей раз с пустыми руками, без шлангов, но зато в асбестовых костюмах. Видимо, самые отчаянные. Они подходят все ближе…

Один из оставшихся у корабля космитов бдительно обернулся к пожарникам и легонько двинул вперед свое страшное оружие. Пожарники остановились, пришелец тоже замер. Стражники шагнули вперед, и пришелец пустил в ход оружие. Оглушительно загрохотав, его адская машина выстрелила тучей серебристой пыли. Пожарники пустились наутек.

— А я ведь говорил — им не нравится, когда подходят к кораблю слишком близко! — удовлетворенно заметил один из зрителей, тесно сгрудившихся за спиной фоторепортера.

Опустив фотоаппарат, чтобы немного отдохнули онемевшие от тяжести руки, фоторепортер шепотом поделился с редактором своими впечатлениями.

— Надо же, а ведь всего-навсего фен для сушки волос! Я сам поверил бы в пришельцев, если бы не знал.

— Пришлось записать проклятый фен, — тоже шепотом отозвался редактор, — общественность заставила. Записал, чтобы подозрений не вызвать.

И редактор опять незаметно включил магнитофон, чтобы записать обмен мнениями между зеваками.

— Вот интересно, это живые существа или автоматы? — спрашивал кто-то у ветеринара, видимо слывшего большим специалистом по живым существам.

Поддерживая свою репутацию, ветеринар постарался ответить как можно солиднее:

— Автоматы в таких комбинезонах? Полагаю, это все-таки люди. Вернее, не люди, но живые организмы. Скорее всего, организмы белковые.

— Так чего же эти организмы напялили скафандры?

— Видимо, наша атмосфера для них гибельна.

— Еще бы! — подхватил женский голос. — Не только для них. Столько вони от этих автобусов, свободно задохнуться можно!

— Вам не кажется странным, что тут космиты, а до сих пор нет ни газетчиков, ни телевизионщиков. Такого не передать на всю страну!

— Окстись, пан! И телевидение, и радио давно примчались, вон, за углом стоят, высунуться боятся.

— И все равно, в кои-то веки марсиане прилетели…

— Да не марсиане это! На Марсе нет жизни!

— А тебе не все равно, откуда они? С Марса или нет, главное — к нам прилетели. Только бы с ними удалось договориться.

— Надо срочно специалистов вызвать, ученых людей. Уж они бы с ними сумели поговорить.

— Не беспокойтесь, я видел — тут у одного коротковолновый передатчик, так он всю дорогу куда попало сообщает. Всем растрезвонил на всю Европу…

— Вся Европа польского не понимает.

— Так ведь слова «космос», «марсиане», «НЛО» — не польские, всем понятные. Ну, а Гарволин наш прославится на весь мир, факт!

Услышав последний разговор, фоторепортер переглянулся с редактором, и они незаметно выбрались из толпы.

— Холера, рановато крик на весь мир подняли, — озабоченно сказал редактор.

— Того и гляди прилетит что-нибудь серьезное…

— Не волнуйся, — успокоил его фоторепортер, — так сразу не прилетит. Сначала ведь никто не поверит, им надо будет согласовать с руководством свои действия, а на это потребуется время. Так что у нас еще в запасе час-другой…

Оптимизм коллеги придал силы редактору, тот оживился.

— В таком случае не станем терять драгоценные минуты, за дело.

— Послушай, Адам! — вскричал вдруг фоторепортер, которому в голову внезапно пришла блестящая идея. — А что, если нам задержать их тут дня на два? Сколько можно нафотографировать, позаписывать. Нет, ты представляешь, какие это деньги? На всю жизнь хватит! И неважно, верит общественность или нет, пусть сомневается, этого вполне достаточно!

У энтузиаста-редактора загорелись глаза, но тут же потухли. Подумав, он покачал головой и вздохнул.

— Нет, номер не пройдет. Наверняка в кодексе найдется какая-нибудь статья об «использовании в целях наживы»… Не успеешь моргнуть, как окажешься за решеткой.

Фоторепортер тоже вздохнул.

— А жаль, ведь уникальные возможности… Ну ладно, что будем делать? Кончаем представление или подождем, может, еще кто подъедет? Рискнем?

— Я бы рискнул, только надо предупредить Ольшевского, чтобы взял ответственность на себя. И пусть действует в зависимости от обстоятельств, может, и скажет правду, и так ведь без опровержения не обойдется. Ты прав в одном: уникальную возможность следует использовать на всю железку!

Фоторепортер огляделся по сторонам.

— Ольшевский вон там сшивается, — мотнул он подбородком в сторону аптеки, где замдиректора Центра по изучению общественного мнения с блаженным выражением лица направо и налево задавал вопросы общественности, первый раз без труда получая на них добровольные и искренние ответы. Он уже отказался от намерения записывать ответы, поняв, что все равно всех записать не сумеет, просто не успеет. А люди охотно отвечали на его вопросы, полагая, что это только обмен мнениями в небанальной ситуации. Ведь ответов не записывают, фамилий не спрашивают, вот люди и не пугались, откровенно высказывая свое мнение.

Протолкавшись к замдиректора, редактор с фоторепортером высказали ему свои соображения относительно использования на всю железку уникальной возможности изучить общественное мнение. Да, да, протянуть эксперимент как можно дольше!

Диспетчер автовокзала охрип от напрасных криков, пытаясь отправить в рейс очередной автобус.

— Ты хоть соображаешь, что уже на два часа опаздываешь? — орал он на шофера. — Да плевать я хотел на космос с его пришельцами, у меня график! Немедленно отправляйся, потом не расхлебаешь неприятностей! Не только мне шею намылят, и ты поплатишься!