Джо Листик - Сексуальный переворот в Оушн-Сити

Но девушка в данную минуту меньше всего думала о гражданском долге.

– Пора сматываться! – предупредила она, с тревогой посматривая на дверь.

Камакин ухмыльнулся:

– Да, но тебе опять придется пройтись по карнизу.

Макс основательно занялся пленником только после того, как Эдя исчезла в оконном проеме.

– Если вдруг захочешь ползти по нашему следу, имей ввиду: я выслежу тебя и отстрелю твои паршивые яйца! – инструктировал он Глюкмана, связав тому руки за спиной и плотно заклеив рот скотчем. – А если меня, по твоей милости, таки упрячут в тюрьму – отсижу, по потом все равно найду и отстрелю тебе этот довесок! – для большей доходчивости Камакин снова воспользовался шнуром, заставив громко замычать вконец запуганную жертву. – Прикинь, может, он и стоит таких денег…

– Черт, десятый раунд! – Колхейн с беспокойством взглянул на часы. Он торчал в коридоре дольше обычного, и это обстоятельство ему совсем не нравилось. Наконец дверь с ангелочками открылась и из нее выскользнула новая подружка босса. Она тут же закрыла за собой дверь, прижавшись к ней спиной.

– Невероятно!… Лео волшебник, – зашептала она, мечтательно закатив глаза. – Даже не могла вообразить, что такое возможно!

Оторвавшись от двери, девушка подошла к Колхейну. От волнения у нее слегка прерывался голос.

– Это… это был каскад наслаждений… Два!… Нет, три оргазма в минуту! Невероятно!!!

Охранник не заметил, что в этот момент девица мельком глянула в сторону лестницы, ведущей на первый этаж.

– Все в порядке, мисс? – на всякий случай, осведомился Колхейн.

– О да, теперь полный порядок! – улыбнулась милашка и игриво кивнула на дверь спальни. – Кстати, Суслик просил не беспокоить: мы с ним славно поработали – он забрался в душ… Пойду потанцую! – она послала Колхейну воздушный поцелуй и с беззаботным смехом побежала к лестнице.

Охранник проводил ее долгим внимательным взглядом.

Колхейн решился заглянуть в спальню лишь через четверть часа, когда кто-то из гостей захотел во что бы то ни стало увидеть именинника.

У охранника похолодело внутри, когда он обнаружил, что босса в спальне нет. Не было его и в ванной комнате.

Выглянув в раскрытое окно, громила заметил угол шторы, торчащей из соседнего кабинета.

– Срань Господня!… – вырвалось у Колхейна, когда он влетел в незапертый кабинет: связанный Глюкман стоял под люстрой на стуле, водруженном на письменный стол. От брюк босса к люстре тянулся крепкий шнур. Дверка распахнутого настежь сейфа как нельзя лучше объясняла происшедшее, зримо подтверждая результативность визита грабителей.

Макс гнал машину, ежеминутно поглядывая в зеркало заднего вида. Когда они выскочили на лос-анжелесское шоссе, Камакин слегка успокоился. Что касается Эди, та болтала без умолку.

– Зато теперь я смогу жить по-человечески, – рассуждала девушка, нежно поглаживая крокодиловую кожу кейса. – Знаешь, как опротивели дешевые тряпки! А моя бижутерия… – Эдя презрительно посмотрела на нитку бус из искусственного жемчуга.

– Значит, тряпки и побрякушки, – откликнулся Макс. – Больше ничего?

– То есть, как «ничего»?! – подняла брови напарница. – А Эл?… Между прочим, этот паршивец обещал на мне жениться!

– По-моему, он соврал, – буркнул Макс.

– Ты его совсем не знаешь!

– Этот Эл здорово похож на моего отчима, – не унимался Камакин.

Замечание приятеля насторожило Эдю.

– Да? – удивилась она. – Послушай-ка, а кем был твой отчим?

– Редкостным бабником! – охотно уточнил Макс. – Он умудрялся менять подружек быстрее, чем я запоминал их имена!… – Камакин хитро подмигнул Эде и, довольный реваншем, принялся напевать какую-то мелодию.

В зале автовокзала, несмотря на поздний час, было довольно многолюдно. То и дело слышались объявления о начале посадки на очередные рейсы. Камакин и Эдя с дорожной сумкой через плечо стояли недалеко от касс.

– Думаешь, они будут нас искать? – опасливо спросила девушка.

– Сомневаюсь… Лева не станет рисковать своим золотым запасом! – с ухмылкой отозвался Макс.

Эдя улыбнулась, но потом ее личико быстро стало серьезным.

– Ты, действительно, смог бы взорвать его или сбросить с небоскреба? – задала она давно беспокоивший вопрос.

Макс не удержался и прыснул со смеху. Его звонкий хохот на время даже перекрыл голос диктора, объявлявшего в тот момент посадку на рейс в Финикс.

– Спятила, крошка?! – Камакину не сразу удалось справиться с собственными эмоциями. – Просто Боре Чумаку всегда нравилось, когда с ним играют по-взрослому! – пояснил он, вытирая выступившие слезы.

Эдя облегченно вздохнула, а Макс опять вспомнил о ее мучителе.

– Жаль, конечно, что я не привязал тот шнур к нашему бамперу! – откровенно посетовал он.

– Я бы тебе помогла! – охотно поддакнула Эдя, и дружный хохот вновь заглушил монотонный голос диктора.

– Слушай, может, поедем вместе? – спросила девушка, когда они, наконец, успокоились.

– Нет, красавица. В другой раз, – упрямо мотнул головой Макс.

– Надеешься на газификацию?

Камакин пожал плечами.

– Почему бы нет? В конце концов, мне надоело пудрить нос и вспоминать, куда я положил чистые прокладки!

Эдя посмотрела на настенные часы.

– Макси, мне пора.

– Пока, детка…

Приятели обнялись и Эдя, помахав на прощание ладошкой, торопливо засеменила к ближайшему турникету.

За годы своего существования стадион «Роуз Боул» не раз собирал беснующиеся толпы, но то, что творилось здесь в Вечер Первой Газификации, не имело исторических прецедентов и по своим масштабам скорее напоминало подготовку ко всеамериканской сексуальной революции.

Люди были везде: на трибунах, лестницах, в проходах. Плотные толпы желающих попасть на газификацию гигантским кольцом окружали стадион, настойчиво атакуя сплошной полицейский кордон и специальные наряды национальной гвардии, выделенной губернатором в помощь стражам порядка.

Среди безбилетной публики, как, впрочем, и среди тех, кто уже сидел на трибунах, преобладали транссексуалы и представители сексуальных меньшинств, а пестрота нарядов, причесок и лиц была сродни карнавальной.

Неподалеку от центрального входа нетерпеливая толпа пыталась протаранить оцепление, накатываясь на него волна за волной. Полицейский начальник, рыжеволосый сорокапятилетний капитан, старался помочь своим парням: взобравшись с мегафоном на патрульную машину, он урезонивал разбушевавшуюся публику.

– Если не уйметесь, мы проведем газификацию прямо здесь! – кричал он срывающимся голосом. – Но не уверен, что наш газ придется по вкусу!…

Услыхав угрозу, толпа радостно взвыла и с удвоенной энергией продолжила штурм.