Сергей Михалков - БАСНИ

1964

"Зачем ты своему зайчишке

Заткнула в уши по зеленой шишке,

Как это понимать?" -

Седой Медведь спросил Зайчиху-мать.

"Охотники в лесу! - Зайчиха отвечала, -

И уберечь ребенка я спешу -

На то, чтоб нас убить, у них надежды мало,

Но уж наслушаться придется малышу…"

1965

Артист, что посвятил свой славный труд

народу,

Пил в ресторане клюквенную воду.

К нему, шатаясь, пьяный подошел

И говорит:

"Пожалте к нам за стол!

У нас компания. Мы сразу вас узнали -

В последнем "Фитиле" вы пьяницу играли!…"

"Играть - играл, но сам-то я не пью".

"Не пьешь и не поешь?"

"Не пью и не пою".

"А почему не пьешь?"

"Да как-то не собрался…"

"Эх, ты! - сказал нахал, -

"Народный", а зазнался

И оторвался от народных масс -

Не хочешь пить ни с нами, ни за нас?!"

"Ну что ж, - вздохнул артист, -

В семье не без урода!"

По духу отличай пьянчугу от народа,

Хоть пьет народ не только хлебный квас.

1965

Мамед Гусейн жил в доме на горе -

Полтысячи шагов наверх от родника -

И потому при доме на дворе,

Как дед и как отец, держал он ишака.

Идет Мамед домой по тропке налегке -

Два бурдюка воды везет на ишаке.

Идет Мамед домой из леса налегке -

Вязанку хвороста везет на ишаке.

Ишак ему помощник, верный друг,

В горах без ишака крестьянин как без рук…

Али Камал, что в городе живет,

На кухне у себя из крана воду пьет.

За хворостом ему ходить не надо в лес -

Тепло и свет дает в избытке ГЭС.

И вот Али Камал строчит такой приказ:

"Поскольку в коммунизм мы держим путь сейчас,

Нам следует отныне на века

Искоренить в деревне ишака!"

И вот уже Гусейн тропой от родника

Сам тащит на себе два полных бурдюка

И шепчет на ходу: "Не понимаю, как

Мог новой жизни помешать ишак?!"

1965

Он только тем и знаменит,

Что он повсюду письма пишет

И в этих письмах тех чернит,

Кто рядом с ним живет и дышит.

В нем ни стыда, ни чести нет -

Он всех преследует и травит.

Любой полученный ответ

Он без ответа не оставит.

И с клеветой, и с клеветцой

Он предстает перед законом,

Где - беззащитною овцой,

Где - волком, где - хамелеоном.

Он тонко маскирует ложь

И склоки сеет, как заразу.

Его не сразу разберешь,

Раскусишь и поймешь не сразу!

Он - "справедливости родник".

А между тем на самом деле

Он просто-напросто гнойник

На чистом и здоровом теле!

1966

Расхвасталась дурная Голова

Перед Ногами, что под ней шагали.

И работяги Ноги услыхали

Обидные, надменные слова:

"Я, Голова, Ногами управляю,

А это значит, я руковожу!

Пойдут они тогда, когда я пожелаю,

Свернут они туда, куда я прикажу!"

В ответ на это Ноги

Вдруг взяли и споткнулись на дороге

О камень, что лежал в траве.

И в тот же миг на Голове

Такая шишка появилась,

Такая дуля налилась,

Что Голова потом два месяца лечилась

И задаваться зареклась…

Не красит человек любой служебный пост,

Когда тот человек не скромен и не прост.

1967

Забравшись под хозяйское крыльцо,

Пеструшка-курочка снесла себе яйцо

И раскудахталась, как будто что случилось -

Как будто не яйцом, а тыквой разродилась!

"Куд-куд-куда!… Куд-куд-куда!…

Скорей, ко мне: сюда! Сюда!…"

Сбежались куры. Смотрят на яичко.

"Чего шумишь! Кого зовешь, сестричка?"

"Зову хозяина! - Пеструшка им в ответ. -

Хочу, чтоб вовремя он утром съел омлет!"

1967

"Детеныша вскормить - не велика наука! -

Кормящей Львице Жучка изрекла. -

Ты угонись за мной! Попробуй! Ну-ка!

Я нынче семерых под утро принесла!…"

"Конечно, - проурчала мама Львица, -

В собачьей логике ты, может быть, права,

И все ж позволь с тобой не согласиться:

Я одного ращу, зато, как видишь, Льва!"

Приплодом никому не следует хвалиться -

Иному псу и лев в подметки не годится,

И то, что выдают порой за льва,

То может за кота сойти едва-едва…

1967

Рос мухомор посереди полянки.

Бросался всем в глаза его нахальный вид:

"Смотрите на меня! Заметней нет поганки!

Как я красив! И как я ядовит!"

А белый гриб под елочкой молчал.

И потому его никто не замечал…

1967

С обугленным стволом напротив дома

Столетний дуб вершину поднимал.

Не раз в грозу он под раскаты грома

Удары молний грудью принимал.

Но кто-то вдруг решил, что ствол могучий

Лишь портит вид из дачного окна.

И старый дуб срубил он, чтобы лучше

Калитка в сад была ему видна.

Но грянул гром,

И дом с пристройкой вместе

От молнии в грозу сгорел дотла.

Та молния в ту ночь на прежнем месте

Громоотвод привычный не нашла…

1967

За тридевять земель, моря и океаны

Поехал Сын смотреть чужие страны.

Он на чужбине пробыл много лет,

Исколесил почти весь белый свет

И в путешествии порядком утомился…

Вот час настал - домой он воротился.

Соседи в тот же день зашли проведать Маты

"Ну, как твой Сын? Наверно, не узнать?"

"О нет, - вздохнув, сказала Мать в ответ. -

Он только поменял фуражку на берет!"

1968

"Скажи мне, что с тобой? Ты мрачен, словно ночь.

Едва-едва сквозь зубы цедишь слово…

Ты весел должен быть! Жена твоя здорова,

И сам ты жив-здоров, и замуж выдал дочь!

Ты чем-то огорчен? Работа?… Сердце?… Совесть?…"

"Ты хочешь правду знать, приятель, что со мной?

Ты написал отличнейшую повесть…

И в том, что мрачен я - она тому виной!"

1968

На конзаводе

Трудился добрый Конь - в упряжке, при подводе.

Он знал, что рысакам и чистокровкам

То, что положено по штату, - то дано.