Сергей Михалков - БАСНИ

А три других совсем сказать не мог.

Так фараон безвестным и остался!

А виноват

Во всем был аппарат

И тот, кто сочинил сей каверзный доклад,

Кто в глубине души таил надежду,

Что выведет на свет невежду!

По мне, уж если прибегаешь

К чужим и мыслям и трудам, -

О чем с трибуны "докладаешь",

Ты заучи хоть по складам!

1945

Медведю от Козы глухой Осел завез

Однажды под вечер продуктов целый воз!

Завез да и свалил в берлогу

Всего помногу -

И за год Мишеньке не съесть!…

"Откуда мне такая честь? -

Задумался Медведь. - Что это означает?

Видать, Рогатая души во мне не чает!…"

Вот наш Медведь дня через два встречает

И от души благодарит Козу.

"За что?" - "Да как за что? - Топтыгин отвечает.

За то, что было на возу!"

Коза рогами только замотала:

"О чем ты, Миша? Право, не пойму!…"

А как домой пришла, так уж Ослу попало:

Гостинцы он завез. Но только не тому!

Коза их, как на грех, другому посылала!

Вот догадаться бы: куда?… За что?… Кому?…

1945

"Иван Тарасович, а я к тебе по делу!"

"Ну, в чем твоя нужда?" - "Да мне немного мелу!

Пока стоят хорошие деньки,

Хотим мы побелить в конторе потолки,

И мелу сущие нам нужно пустяки!"

"Ты больно скор, тут надобно решенье!"

"Да ведь горит у нас!" - "А ты имей терпенье,

Такой вопрос нельзя решать сплеча

И сгоряча,

Здесь важно мнение Степана Кузьмича!

Посмотрит Клим Фомич и даже сам, быть может,

Матвею Саввичу доложит,

Тот резолюцию наложит

И сам поставит на совет.

А уж совет решит, белить вам али нет!…"

"Ну и дела у вас!" - "Сам видишь - не гуляем!"

"Все трудитесь?" - "Да, братец, заседаем!"

В основу басни сей я взял нарочно МЕЛ,

Чтоб не затронуть поважнее дел!

1945

"Я лягу на полок, а ты потри мне спину, -

Кряхтя, сказал толстяк худому гражданину. -

Да хорошенько веничком попарь.

Вот так-то я, глядишь, чуток и в весе скину.

Ты только, братец, не ошпарь!"

Трет Тонкий Толстого. Одно пыхтит лежачий:

"Еще разок пройдись!… Еще наддай!…

А ну, еще разок! Смелей - я не заплачу!

А ну, еще разок!…" - "Готово, друг! Вставай!

Теперь я для себя парку подкину.

Мочалку мылить твой черед!"

"Нет, братец, уж уволь! Тереть чужую спину

Мне не положено по чину.

Кто трет другим, тот сам себе потрет!"

Смеялся от души народ,

Смотря в предбаннике, как Тонкий одевался

И как в сторонке Толстый волновался:

Он чином ниже оказался!

1945

Увидев Коршуна, что над деревней плыл

И на цыплят напасть намеревался,

Охотник хищника убил.

Разбойник как упал, так и лежать остался

Но долго над землей еще кружился пух…

Тогда из-под кустов и вылез наш Петух

Недвижим тот лежит, кого он так боялся!

Бессилен острый клюв, и хищный взор потух.

Воинственный проснулся в Петьке дух!

Издав победный клич, он чуть не надорвался -

Налился кровью Петькин гребешок:

"Эй, птицы, все сюда!" Вот прилетели птицы.

Что видят? Коршуна у петушиных ног!

"Ну, дипломат! Ну, Плимутрок!

И кто б подумать только мог?!"

А наш крикун все пуще петушится

И победителем глядит на всех вокруг.

Но тут какой-то друг

Перевернул убитого на спину

И из-под перьев выклевал дробину,

А там еще одну. И… все открылось вдруг!

К иному приглядишься человеку -

Точь-в-точь как тот Петух, кричит он "кукареку".

1945

"Чего распелся ты так рано над крыльцом?" -

Кукушка из лесу Скворцу прокуковала.

"Ах, если бы, Кукушечка, ты знала! -

Ей отвечал Скворец. - Я нынче стал отцом!

Теперь мне в пору петь с рассвета до заката:

В скворечнике моем пищат мои Скворчата!

Я полон гордости - растет мой скромный дом!"

"Вот невидаль! Нашел же чем гордиться! -

Кукушка из лесу в ответ. -

Чем удивил ты белый свет!

По мне, так лучше быть свободной птицей!"

"А где несешься ты?"

"В любом чужом гнезде!"

"А где твои птенцы?"

"Не знаю где. Везде!"

"Да кто ж выводит их?"

"Другие их выводят.

Я не из тех, кто в этом смысл находит…

Семья мне не нужна. Я жить одна хочу,

Куда задумаю - туда и полечу!

Где захочу - там прокукую.

Вот, Скворушка, тебе бы жизнь такую!"

"Нет, - отвечал Скворец. - Пример моих отцов

Подсказывает мне иметь весной птенцов!"

И надо же такому вдруг случиться:

Пернатый хищник, старый вор,

Скворчатинкой задумав поживиться,

Явился как-то раз к моим Скворцам во двор.

Но грозно встретила его семья Скворцов!

Едва отбившись от птенцов и от отцов,

Разбойник улетел. А над лесной опушкой

Он с одинокой встретился Кукушкой -

И все ж позавтракал в конце концов!

1945

Обед давали у Вола.

Хлев переполнен был гостями,

А стол - харчами.

Пора бы уж гостям и сесть вокруг стола,

Но тут разнесся слух: "К обеду ждут Осла!

Как только он изволит появиться,

Хозяйка знак подаст - гостям за стол садиться!"

Вот долгожданный гость явился наконец.

Напротив племенной Коровы

Посажен он в кругу Овец.

Хозяин налил всем: "Так будем же здоровы!

Внимание! Осел имеет слово!"

Веселые умолкли голоса.

Как наш Осел завел… насчет овса!

Почем теперь овес, да как овес хранится,

Да почему сытней он, чем пшеница…

Он говорит уж полчаса.

Один Баран успел напиться,

Заснула старая Овца,

А речи про овес все нет и нет конца:

Ослу невмочь остановиться!

Уже гостям ни есть, ни пить, ни петь.

И начали ряды гостей редеть.

Окончен бал, как говорится.

Охрипшего Осла остался слушать Вол…

Как мог такой Осел попасть к Волу за стол?

Ужели он с Волом был так сердечно дружен?

Осел в почете был. Осел Волу был нужен:

Когда б кормушками на скотном он не ведал,

Он у Вола бы не обедал!

1945

Однажды где-то под кустом

Свалила Зайца лихорадка.