Владимир Ивашкин - Сказка о Коте и Льве. Часть 1. Власть «переворотная»

Заколдованные звери в том лесу

Где все зайцы – кролики, а волки – псы.

Травоядные рубают колбасу

И не надо плотоядным колбасы.

1.

Грыз хомяк кабанью ногу и, от жадности дрожа,

Все косился на дорогу. Не идут ли сторожа.

Ведь недаром, как китайцы, расплодились до небес,

Трон лесной заняли зайцы. Захватили чудный лес.

Лев был сослан в Нидерланды. Волк повешен на суку.

Нет житья от этой банды: ни лисе, ни барсуку.

Разлетаются вороны, наблюдая свысока.

Исполняются ль законы их косого вожака.

Не дай Бог, какие белки станут желуди трясти,

Тут же черные «гляделки» встанут белкам на пути.

Есть закон для белок «святый» – на болоте жаб жевать.

Чуть не так, то каждый пятый едет море штурмовать.

Лис питаться заставляют лишь березовой корой.

Чуть не так, то исчезает каждый третий иль второй.

Этим серым террористам наплевать на весь уклад.

Их матерых тысяч триста. Подрастающих – отряд.

По «зайчачьему» закону хищным есть сейчас и впредь,

Не телятину с беконом, а растительную снедь.

И, наоборот, козявкам, травоядным, стало быть.

В пищу принимать не травку. Рацион мясной любить.

Сами ели, что хотели. Нынче мясо, завтра – глядь,

Так кору обгрызли с ели, что и ели не видать.

Беспредел творят косые. Что ни день – они наглей.

То ходите в снег босые. То на лыжах по земле.

Самый главный предводитель, от разнузданности сей,

Говорит, мол, каждый житель в этой лесополосе.

Должен утром спать ложиться, а вставать по вечерам

И, ни, Боже мой, жениться, пока он не скажет сам.

Разлетелись слухи-толки. По зверью пошла молва.

Пусть бы были лучше волки. Как нам не хватает льва.

2.

В Нидерландах тоже горе. Затопило все кругом.

В том не виновато море. Лев рыдает о былом.

Вспоминает, как счастливо, вел дела в родном лесу.

Как лоснилась ярко грива с балыка и путассу.

А сейчас смотреть противно – исхудал и почернел.

Лучше слон, какой бы, бивнем, заколол бы между дел.

3.

Жил в то время на деревне рыжий Васька, льву кузен.

Родом он гордился древним. Что твой граф Ля Вуазен.

Родословную Василий от кота вел в сапогах.

Хотя только лапти были у Василя на ногах.

Васька вечно с грязной мордой дрых, паскуда, на печи.

Но зато, с походкой гордой, трескать топал калачи.

И Буренкиной сметаной не гнушался сей прохвост.

Пока поздно или рано был не пойман он за хвост.

За его разбой лукавый Рыжий выслан был из хат

И побрел, покрытый славой, вдаль, куда глаза глядят.

За околицей, близ леса, есть овраг с ручьем на дне.

Здесь решился наш повеса порыбачить в тишине.

Хвост пустил в ручей для рыбы. Сильно выпучил зрачки.

Но на «голое» спасибо льнут пиявки да рачки.

Не поймав в ручье до ночи ни ротана, ни трески.

С жизнью кот решил покончить. Утопившись от тоски.

И, в чем был, нырнуть собрался. Закружилась голова.

Ведь водою умывался он с рожденья раза два.

Побарахтался бедняга минут двадцать, двадцать пять.

Зацепился за корягу, стал зверей на помощь звать.

Шум поднял: мяукал, плакал. Разбудил и глухаря.

Помогите бедолаге. Только, видно, все зазря.

Утонул бы, обессилев, и почил на дне пруда.

Но и в этот раз Василю повезло, как никогда.

Проплывала мимо стая красноперок в самый раз,

Когда Васька был у «края». «Одевался в медный таз».

Королева красноперых пожалела молодца

И, поэтому, он скоро сох у «ейного» крыльца.

Съел бы кот ее с приправой, да и без приправы съел.

Но с такой большой оравой потягаться не сумел.

И от голода в желудке заурчало у кота.

Он не ел почти, что сутки. Вот и звук из живота.

А, плотвичка, уплывая, зацепилась за мостки,

И оставила у края чешую своей руки.

Кот, последствия не зная, проглотил чешуйки три.

И тот час же рыжий заяц появился изнутри.

Хвост отпал, скосились очи. Уши вытянулись враз.

Стал похож на зайца очень. Отличался лишь окрас.

Рыжий заяц – привидение. Это чудо из чудес.

Эта весть в одно мгновенье облетело дикий лес.

4.

В то же время, на плотине у косого вожака

Собрались на именины: кум, сосед, два свояка…

Рассказать кто чей сожитель, что пришли на огонек,

Не под силу мне, простите. Даже Пушкин бы не смог.

Угощенья, разносолы, груше некуда упасть.

Часть гостей уже веселых. На «подходе» тоже часть.

В общем, все идет по плану: веселятся, пьют, едят.

Поздравляют атамана. Жизнью вечною грозят.

И, в конечном же итоге все хотят ложиться спать.

Тут сорока на пороге начинает щебетать.

Мол, не буду врать, ребята. Разузнала все сама.

Поспрошайте брата, свата. Подтвердит слова – кума.

Мы сороки – почтальоны! Все разнюхаем про всех.

Ни границы, ни кордоны, не составят нам помех!

Передача информаций – хлеб насущный для меня.

Только, нечего стесняться, не питалась я три дня.

Угостите, пожалейте, помогите – господа!

И настоечки налейте. Все узнаете тогда!

– Значит так! Имей-ка совесть! Царь привстал из-за стола.

Хочешь пищи? Значит, новость чтобы стоящей была!

А иначе вашу тушку всю ощиплют догола,

Перьями набьют подушку, чтобы мягкою была.

И сорока рассказала… Мол, явился в дикий лес,

Без конца и без начала: толи дьявол, толи бес.

С виду не признать мерзавца. Не поймешь, как ни крути.

Внешностью похож на зайца, только, Господи прости!

Как у тигра носит шкуру. Очи кровью налиты.

Встретите такую «дуру», не спасете животы!

Если только зазевался на опушке мал-зверок,

С жизнью сразу же расстался, рано свой, окончив срок.

Скоро даже зайцы стали на болотах пропадать.

Как? То лишние детали. Главное, где их сыскать?

Зайцы слушали трещотку слово упустить боясь.

Тут и так, блин, век короткий. Что ж еще – то за напасть?

И кусок не лезет в горло. Расхотелось пить и есть.

В животе дыханье сперло, не привстать и не присесть.

Атаман косой на троне тоже перестал дышать.

Что за рыжий Аль Капоне стал порядок нарушать?

Раз маньяк шикует больно, срочно требуется рать!

В ополчение подневольно добровольцев всех собрать!

Нынче ж всем повелеваю протрезветь и лечь в кровать.

А то я уже зеваю. Подустал повелевать.

А сороку напоите, накормите за столом

И в корыте утопите, за рассказанный облом!

Известить по всей округе и расклеить на стволах,

Разлетелись стражи-слуги на ногах и на крылах.

Вскоре лес гудел, как улей: каждый мог разбогатеть!

Только быстро надо, пулей, ко двору царя лететь.

5.

Собрались косые братья возле царского крыльца,

Чтобы дружным «стадом-ратью» взять маньяка – наглеца.

Вышел царь. Умолкли звуки. Даже муха не жужжит.

Слышно только по округе, как ручей вдали бежит.

Ловит люд лесной с надеждой слово, каждое, царя.