Владимир Васильев - Терпи, поэт!

Мне каждая из тысячи бутылок

Напоминает чей-нибудь затылок:

Как ни верти вместилище винца -

Без этикетки нет на нём лица.

В Тбилиси есть особенная прелесть,

Московская пред ней бледнеет прежнесть.

Вот, например, скажу я: "Трынди-брынди…" *

И в вечность погружаюсь на Мтацминде.

Мтацминда вырастает над Парнасом,

И Феб идёт послушно в свинопасы.

А я, как демон, возношусь над миром

Его надеждой, радостью, кумиром.

Сияет солнце лысиною божьей,

И с высоты я вижу – мне всё можно!

(Уж если я за что себе и нравлюсь,

Так ни за что другое, а за наглость,)

Галактиона подзываю знаком:

А ну скачи за Борей Пастернаком,

И по дороге Пушкина Сашулю

Ко мне зови, и мы распишем пулю…

Сидим, играем, козырями бубны,

Вдруг слышим – кто-то бьёт усердно в бубен,

И голос очень жалостно срывает,

Кричит, сердешный, даже подвывает:

«Я подкидыш твой, я подкидыш!

Что ты, Грузия, мне подкинешь?

Все мя бросили, все отринули,

Ты пожалуй мя шкурой тигриною!»

«Ах ты, господи Иисусе!

Не зван – не суйся!»

О, как мне эта песенка знакома:

Её в Москве я слышал возле дома,

Но только помню – там с не меньшей силой

Её же пели громко о России.

И сам я пел, пацан, средь бела дня:

"Граждане! Послушайте меня!"

Граждане послушали немного

И пошли опять своей дорогой.

В отечестве любом до чёрта нищих,

И каждый своего кусочка ищет,

А самый умный ищет кровной связи

Хоть с кем-нибудь в Крыму иль на Кавказе.

Поэтому я здесь… И не один:

Кто посмелей сегодня – тот грузин.

Как говорит Андро Вознесешвили,

Оне средь генов царских прежде были.

Но с октября семнадцатого года

Боялись гнева чёрного народа

И очень гордо в тряпочку молчали -

От чьих опасных генов их зачали.

Теперь пора, теперь, пожалуй, можно -

В России быть поэтом невозможно.

А Грузия, нам сопли вытирая,

Даст соску и пелёнки постирает.

(И Грузии нужны, конечно, дети

Со связями в Москве и Моссовете.)

Нам в жизни, как в любом серьёзном деле,

Полезны запасные колыбели…

____________________

* "Трынди-брынди" – непереводимый крик души

…А мне в Москве, под шум ночной метели,

Всё снятся складки матери-земли…

… Ты, родина, мне даришь вдохновенье:

Не я пишу – ты пишешь этот стих,,.

Мамед Исмаил (пер. А. Кушнера)

В наш грустный век в горах Азербайджана

Каракулевый бродит воротник.

Хочу поцеловать того барана,

В котором зреет мой родной шашлык.

Истосковался без него в Москве:

Одни дубы – ни одного барана.

Никто не скажет задушевно "Ме-е-е",

И не разбудит на работу рано.

Без родины, как за столом без рук,

Останешься и мрачным я голодным:

Ни тост сказать, ни приподнять курдюк,

И ни прорваться к славе всенародной.

О Родина! Работай за меня!

Стихи писать я без тебя не смею.

С тобой я – бог кавказского огня!

С тобой пою, а без тебя лишь блею.

… Близ скольких красавиц,

чьи губы кок лая,

Ещё не пылал от Желаний!…

… Куда ни поеду – накрыт дастархан,

Мерцающий хауз, как полный стакан,..

… И всё это близко и дорого так,

Что словом сказать невозможно."

Миртемир (пер* А.Наумова)

С пелёнок помню: снился сладкий сон.

Меня ласкал красавиц юных сонм.

В экстазе я свои пелёнки рвал!

Не понимал чего – но уж желал.

Теперь я знаменит и стар, и сед,

Издатель мне сказать не смеет "нет".

Но всех красавиц, губы чьи как лал,

Как ни старался – не пережелал.

О Родина! – Огромный дастархан.

В любой дыре найдётся ресторан.

В него войду я, от желанья пьян,

И выпью хауз водки, как стакан.

И поищу о Родине слова!

Ни слова нет,.. Кружится голова.».

Из колыбели, сыновья мои,

Вставайте токе!

Прыгайте с горшков…

За юбку Истины хватайтесь

Анатол Кодру (пер. Н. Матвеевой)

О сыновья мои, мужчинам стыдно

Скрывать свой след за стенками горшка!

С горшков вставайте! Чтобы было видно,

Как в вас прямая действует кишка.

идите на поля и тротуары!

Стесняться нечего – весь мир отныне ваш.

Не бойтесь за святое дело кары:

Я жил, я понял – туалеты – блажь!

Смелей за юбку Истины хватайтесь!

Коль есть одежды – в миг сдирайте их.

Любите Истину! И вкус её познайте -

Пусть знает хватку сыновей моих!

…Песен из блещущей кости слоновой

Строящих образ героев моих.

Боже! Каких великанов толпа

Вновь пронеслась под аркадою лба!..

… Стих ты мой – плуг с голубыми глазами!"

Анатол Кодру (пер. Н. Матвеевой)

Боже, спаси! Что случилось со мной:

Лоб стал аркадой железобетонной.

Стал африканским слоном мой герой

Каждый! А их, почитай, миллионы!

Лезут на лоб голубые глаза

Плуга, который слоны истоптали!

Бегают толпами, в мыслях скользя,

Сколько уж лет! До сих пор не устали.

Стих ты мой – плуг с голубыми глазами,

Что напахал ты?! Моими ж руками!..

Когда не знаю, быть или не быть,

Моя улыбка в напряженьи гневном

Натянута, как лук, готовый бить…

…Моя улыбка на зубах верхом,

Верхом на бороде курчавой скачет…

Анатод Кодру (Пер. Н. Матвеевой)

Когда не знаю, кем сегодня быть:

Шекспиром или Данте Алигьери,

Стихом, как лбом, стараюсь я пробитъ ..

В бессмертье заколоченные двери.

Мое лицо – воскресный ипподром!

Ведь я – Поэт! И вижу мир иначе.

Моя улыбка на зубах верхом,

Верхом на бороде курчавой скачет

И звонкими ударами копыт

За зубом зуб мне ловко выбивает.

Я здесь затем, чтоб фаворитом быть.

И ставить на меня вас призываю!

Было тело,

Хотело жить…

М. Цветаева

А телу так хотелось жить

Без страха, без уёма…

Г.Гамлер

Как моё тело отяжелело,

А ведь бывало оно летало…

О.Кравченко

Было тело -

Оно хотело…

Не желаю тебе ни любви, ни добра,

А печали и боли – не в силах желать.

Я хочу, чтоб тебе ни кола, ни двора,

Ни покоя, ни сна без меня не видать!

Ах, как пахла земля для тебя и меня:

И весенней травой, и опавший листом!

Справедливая сила воды и огня

Даже запаха пыли не пустит в твой дом.

Если зеленью глаз любовался моих,

Если алые губы любил целовать,

То белесое солнце в туманах седых

Вместо радуги утра ты будешь встречать.