Стивен Фрай - Троя. Величайшее предание в пересказе

Вот тут и встали лицом к лицу наконец они с Агамемноном – на виду у Одиссея и всех греческих военачальников.

– Стоило ли оно того, великий царь? – вопрошал Ахилл. – Все эти смерти из-за нашей гордыни? Довольно. Поступлюсь я яростью своей.

Агамемнон же вместо того, чтобы склонить голову и обнять Ахилла, разразился путаной речью в собственное оправдание. Зевс наслал на него безумие, отнял у него способность судить здраво. Не было в том его вины. Он повторил предложение, от которого Ахилл уже отказался.

– Прошу тебя, забери Брисеиду, забери все сокровища, какие хочешь. Когда все закончится, возьми мою дочь себе в жены.

– Ничего не желаю – лишь сечи и мести, – отозвался Ахилл. – Я поклялся не есть и не пить, пока гибель моего Патрокла не станет отомщена, а Гектор не падет в пыль, истекая кровью.

– И очень похвально, – молвил Одиссей. – Но не кажется ли тебе, что, пусть сам ты откажешься, твои мирмидоняне будут сражаться лучше со славной трапезой в животе?

Как бы неромантично ни прозвучало, Ахилл узрел справедливость в этом очень практичном предложении.

Брисеида, отпущенная Агамемноном, пришла к Ахиллу в шатер. Увидев там истерзанное тело Патрокла, она сокрушилась и пала на него, обливаясь слезами.

– Никто не обращался со мной лучше него. О милый Патрокл, милый Патрокл. Ты меня защищал. Лишь ты выказывал мне доброту и почтение.

Одиссей, Нестор, Идоменей и Феникс молили Ахилла поесть и укрепить себя перед тем, что грядет, но он отказался. Мыслями обратился он к дому. Усоп ли отец его Пелей – вынесет ли старик вести о гибели племянника своего Патрокла?

– И о моей гибели, без сомненья, – предположил он. – И как там мой сын Неоптолем на Скиросе? Увижу ль его я вновь?

Подобные мысли напомнили всем о семьях и доме – и пало на лагерь безмолвие.

– Довольно, – сказал Ахилл. Ушел в свой шатер облачаться. Его ждали доспехи Гефеста.

Когда он появился вновь, весь ахейский лагерь изумленно вскричал. Сверкал чудесный щит, блестел шлем. Вот что каждый грек мечтал узреть. Ахилла с громадным ясеневым копьем в руке. Ахилла с мечом, чья рукоять серебряна, – с мечом отца его Пелея [153]. Ахилла, восходящего на колесницу. Ахилла в пламенном нимбе, готового повести их к славе. Прогремел великий ликующий клич. Ахейское воинство содрогнулось в предвкушении. Не проиграть им теперь. Гектор и Троя обречены. Се не человек. И не бог. Се Ахилл – больше чем то и другое.

Его колесничие АЛКИМ и АВТОМЕДОН запрягли фыркавших, гарцевавших Балия и Ксанфа – свадебный подарок Пелею и Фетиде. Стоя в колеснице, распаленный яростью, какую утолить способна лишь кровь, Ахилл исторг еще один великий клич, ударил хлыстом и громом понесся на Трою; ахейское воинство ринулось следом, словно потоп.

Не бывало прежде таких сражений. Не стояла прежде на кону такая слава. Не случалось прежде такой кровавой резни.

Боги знали: пришел день, памятный навсегда. Зевс метнул молнию, Афина с Аресом сшиблись щитами, Посейдон встряхнул землю могучими содроганьями.

Ахилл искал Гектора и вызывал его на бой. Но первым к Ахиллу вышел Эней.

– Ты, Эней! Пастушонок, – ощерился Ахилл. – Думаешь, если убьешь меня, Приам оставит тебе престол Трои? У него есть сыновья. А ты никто.

Эней не устрашился и метнул копье. Наконечник пронзил бронзовые и оловянные слои Ахиллова великого щита, но увяз в мягкой золотой сердцевине. Эней поднял громадный валун, Ахилл ринулся вперед с мечом наголо. Кто-то один наверняка погиб бы, если б Эней не исчез в громадном вихре пыли. Посейдон, при всей его любви к грекам, Энея тем не менее спас: знал Посейдон, что судьба Энея – исключительной важности.

– Ну что ж! – вскричал Ахилл, озираясь. – Не я один любим богами. Да и пусть, тут навалом троянцев, есть кого убивать.

И впрямь. Кружась волчком, Ахилл бросился в гущу троянского воинства и стремительно прикончил Ифитиона, Гипподаманта и Демолеона, сына Антенора.

ПОЛИДОР, младший сын Приама, которому отец воевать запретил, не удержался и полез в драку. Оказавшись лицом к лицу с величайшим среди греков, он обратился в бегство, но ему не хватило проворства. Ахилл уложил его копьем в спину.

Гектор услышал пронзительные крики самого младшего своего брата и метнул копье в Ахилла, однако порыв ветра прервал полет орудия – или, как намекает Гомер, сбила его с пути сама Афина?

Наконец-то Гектор попал в его поле зрения! Ахилл настиг его с жуткими воплями, но боги вновь вмешались, и Гектор исчез в клубах тумана. В этот раз добычу у Ахилла отнял Аполлон.

Разъяренный Ахилл порешил еще сколько-то троянцев. В описании того, каков Ахилл в своих убийствах, Гомер безжалостен и неумолим. Дриоп – пронзен копьем в шею. Демух – пробито колено, после чего порублен на куски. Братья Лаогон и Дардан – поражены копьем, покрошены. Юный Трой, сын Аластора, – рассечена печень, зарезан. Мулий – копье из одного уха в другое. Эхекл, сын Агенора, – голова расколота, кровь стекает по лицу. Девкалион – проткнут копьем, насажен на него, обезглавлен.

Ахилл: вот его аристея . Безжалостная оргия крови. Неукротимый циклон. Яростный лесной пожар. Испятнанная кровью колесница его катилась по трупам. Земля насквозь пропиталась темною кровью, когда Ахилл прижал троянцев к реке Скамандр. Стремительной чередой убил он Ферсилоха, Мидона, Астипила, Мнесса, Фразия, Эния и Офелеста, после чего разделался с Ликаоном, еще одним сыном Приамовым, и швырнул труп его в реку. Скамандр, чьи воды захлебывались мужами и лошадьми погибшими, умолял прекратить. Ахилл лишь смеялся и губил все больше троянцев, сваливал их тела в воду. Кипя возмущением, Скамандр призвал Аполлона: пусть прикончит Ахилла и подарит троянцам победу. Услышал Ахилл измученный вопль речного бога, нырнул в реку и принялся биться с водой.

На миг Скамандр опешил и замер: этот смертный спятил – он смеет сражаться с рекой. Но затем встряхнулся, вскинулся и превратил струи свои в белопенную стремнину. Ахилла понесло течением. Он потянулся к вязу, что склонялся к воде, и вытащил себя из потока, однако Скамандр не унялся. Послал вслед за Ахиллом исполинскую волну, громадный шквал стремительных вод, какие даже прыткий Ахилл не смог обогнать. Накатила волна. Барахтаясь, едва не тоня, Ахилл вскричал в отчаянии:

– Не дайте мне здесь сгинуть просто так! Позвольте сразиться мне с Гектором – победить иль пропасть. Хотя бы дайте пасть мне героем от его руки [154].

Боги вняли. Гера велела сыну своему Гефесту наслать огонь, что растекся по речному берегу. Сама она раздувала его ветрами, пока река не зашипела, не забурлила и не пошла паром, а Скамандр не возопил в муках и не отпустил Ахилла; тот уж выбрался из воды и вернулся на равнину, чтоб там продолжить убивать.