Светлана Гололобова - Дилетантки

— Сергей Петрович.

— Сергей Петрович, недалеко проходит железнодорожная линия, а там электрические провода. Что если кто-то из нас приземлится на эти самые провода?

— Эта линия километрах в трех от нас. Вероятность приземления на них очень мала. Нужно быть воздушным шариком, чтобы вас так далеко отнесло.

— Я очень легкая. А вдруг?

— Тогда тяните стропы вниз, чтобы приземлится раньше этой линии. Такой способ называется скольжением. Это ускорит приземление. В полете каждый и вас самостоятельно сможет контролировать приземление.

— Я дилетант в этом деле, можно подробнее. — Продолжила я. Очень уж не хотелось отдавать Стасу чайник.

— Вы здесь все дилетанты, кроме меня. Все будете прыгать впервые. — Засмеялся Сергей Петрович.

Послышался громкий смех.

— Она все правильно сказала. Увидели препятствие, используйте метод скольжения, пытайтесь обойти препятствие. В случае опасности, включаем мозги. Если начнете падать на провода, то пытайтесь пройти между ними, не касаясь руками, ногами и любой частью тела. Запомните, скольжение можно применять только до ста пятидесяти метров от земли, позже нельзя. Еще зарубите себе на носу, вы не на аттракцион приехали. Все должно происходить серьезно и ответственно. Никакой самодеятельности. Действуйте четко по инструкции.

— Еще есть вопросы?

— А зачем здесь машина МЧС? — Спросила моя сестра.

— На всякий случай дежурит. Все мы разные. Особые экземпляры умудряются попадать в нелепые истории. Все, времени нет. Вас много, будем прыгать группами. Сейчас все дружно идем к врачу, а после осмотра, подписываем страховки и экипируемся.

Внимательно выслушав всю нехитрую арифметику, я поставила свои подписи под так называемой, страховкой жизни. Моя жизнь, равно как и жизнь остальных участников была оценена в пятьдесят тысяч рублей. И это притом, что стоимость одного парашюта в случае повреждения, оставления, порче, потере оценивалась в семьдесят пять тысяч рублей. И сей факт меня огорчил. Выходило, порча парашюта оценивалась дороже человеческой жизни. Но все, же все мы с сестрой подписались под этим сумбуром, деваться некуда.

После прохождения инструктажа, помощники инструктора-молодые парни и девушки лет этак шестнадцати водрузили на нас парашюты системы Д-1-5У. Эти парашюты частенько называют «Дуб». Это огромный безликий парашют начинающего десантника. Мне было неловко, оттого, что амуницию на меня натягивал мальчик. Он был таким юным, и от его правильных действий зависела моя жизнь, что в моей голове снова мелькнула мысль о побеге.

Я и представить себе не могла, как тяжело будет не только на душе, но и на теле. Вес парашюта со снаряжением составлял почти половину моего собственного. Главный парашют весил семнадцать с половиной килограмм, а запасной около пяти, был еще шлем, сумка всякие мелочи.

Когда парашютистов, набралось человек двенадцать, нас плотно, словно селедку в бочку, запихнули в Ан-2, в народе именуемый «Кукурузником» и мы взметнулись в небо, каждый к своей мечте.

Как только шасси закрылись, моя мечта вмиг испарилась. Страшил не сам прыжок, боялась одного — самолет развалится прямо в воздухе. Древний Ан ревел и гудел так сильно, что наружная обшивка, казалось, вот-вот разлетится в разные стороны. Я с ужасом стала ждать, когда же мы окажемся в нужном месте и выпрыгнем из этого чудовища. И вот тысяча метров преодолена, пилот принялся искать место для десантирования. Это оказалось сложной задачей. Несмотря на изнуряющую жару, дул сильный ветер. Пилот долго кружил в небе в поисках подходящего места.

Наконец, поступила команда к выходу. Мы, друг за другом быстро двинулись к открывшемуся люку. И вот настал момент истины.

Отсчитываю про себя, как было велено. Три секунды кажутся вечностью, но страха уже нет. Лечу в бездну и не понимаю, что ждет меня там. Парашют раскрывается неожиданно. Меня как одуванчик подхватывает вверх. Сердце замирает от восторга. Затем я останавливаюсь в небе. Необычное чувство. Я не сразу поняла, что лечу. Ощущалось что я птица и парю в воздухе. Даже сильный ветер не мог повлиять на мои крылья.

Остальные парашютисты разлетелись в разные стороны на несколько километров друг от друга. Внизу открылся великолепный вид: крошечные поля и луга походили на лоскутное одеяло. Речка, выглядела ручейком, а лес смотрелся, как заросли кустарника. Я поворачивала парашют в разные стороны и крутилась. Столько восторга не приносил еще ни один аттракцион.

Но, как обычно бывает, хорошее заканчивается очень быстро. Вот так и в этот раз, всего две минуты свободного парения, а затем ускорение, вернее его ощущение. С каждой секундой земля стремительно приближалась и чем ближе она становилась, тем быстрее мысли о красотах пейзажа и невероятных ощущениях улетучивались, и сменял их разум. Я постаралась сосредотачиваться на правильном приземлении. Боясь сломать ноги и шейный позвонок, соединила ступни. Мне нужно вернуться домой невредимой. Родители ведь ничего не знали, да и завещание стоило аннулировать. До земли остается десяток метров. Вновь возвращается страх. Но разум сильнее. Концентрируюсь, ставлю правильно ноги, держу лицо прямо перед собой и вот оно приземление…

Падаю лицом вниз и с невероятной скоростью несусь по ржаному полю. Полет оказался более впечатляющим, чем приземление. Пытаюсь гасить стропы, тяну веревки на себя. Парашют, вступив в сговор с порывистым ветром, сопротивляется и тащит меня метров тридцать лицом по полю. Я тоже сопротивляюсь и в результате побеждаю.

«Ура! Я жива». — Было первое, что пришло в голову. Перевернувшись на спину, потаюсь поднять голову. Тяжелый шлем и запасной парашют не дают этого сделать. Стала смотреть по сторонам. Обещанных помощников-кавалеров на всем ржаном поле не оказалось. И тут до меня дошло, что во время инструктажа никто не объяснил нам, как освобождаться от всего этого убранства. Неудобный шлем был затянут с такой силой, что пытаясь, освободиться, я поломала часть ногтей, при этом умудрилась поцарапать шею и подбородок.

После нескольких минут битвы, я одолела шлем и с дикой ненавистью отбросила его в сторону. Пролежав так минут пять-десять под палящим солнцем, я поняла, что помощи ждать неоткуда. Я осталась одна. Ветер разметал всех далеко друг от друга. Я забеспокоилась о сестре. Я не должна была впутывать ее в эту историю.

Включила логику, с трудом отсоединила карабины и освободилась от парашютов. Амуницию придется тащить в одиночку. Она же ценнее жизни моей. В переносную сумку, которая во время полета покоилась на моей на груди, обоими ногами с дикой яростью затолкнула все снаряжение. Двинулась в путь. Как назло сигареты остались в дамской сумке на базе. Воды не было. Идти предстояло километра три, не меньше. Вот тут-то я поняла всю тяжесть недальновидной девицы, свалившейся с неба. В коротких шортах предстояло пройти ржаное поле, и что станет с моими ногами и коленками, оставалось только предполагать. Но и это было не самое страшное. Второе поле представляло собой пахоту из буераков, а за ним виднелась непроходимая лесопосадка. Такая перспектива меня не прельщала, но, как говорится: «Волков бояться — в лес не ходить».