Тигран Авдольян - Иссей сын Азазеля [СИ]

— Хёдо-кун, мог бы ты показать мне над чем так задорно смеёшься? — Прямо спросила Тсубаки, чётким и спокойным голосом. Ферзь вице-президент студсовета знала, что любую игру на неврах надо давить отсутствием эмоций.

— Не вопрос, Тсубаки-сан. Держите. Только верните целым и невредимым это раритет из начала 90-ых, классика американской ситуационной комедии. — Ещё безэмоциональней чем девушка ответил Иссей.

— Подобную литературу не рекомендуется приносить в академию. — Попыталась быть строгой Шинра.

— В правилах нет запрета на использование развлекательной литературы разрешённой с 13 лет во внеучебное время. — Вмешалась Кирю.

— Где я говорила, про запрет? Нет дело в том, что этому журналу больше двадцати лет и он проходит по категории дорогой материальной собственности, за которую академия ответственности не несёт. — Поправила очки строгая девушка. — Если его случайно испортят… это может принести проблемы для студентов академии.

— О чем сыр-бор? — Попытался вклиниться в разговор Йокомура Синдзи, но увидев комикс чуть ли не потерял над собой контроль. — Иссей, откуда у тебя этот журнал? — Дрожащими глазами и голосом полным восхищения вперемешку с фанатизмом проговорил классрук.

— Ну я вообще-то читаю западные комедийные комиксы, а отец занимается коллекционированием всего чего только можно. Так что дома у меня ещё полно подобных редкостей. — Боязливо промямлил преподавателю старший из братьев Хёдо, уж такой реакции он сам не ожидал.

— Вы знаете содержимое этого журнала? — Спросила одна из учениц, опасливо оглядывая Йокомуру-сенсея.

— Знаю ли я, что находится в этом журнале? — Хихикающим голосом протянул Синдзи. — Да из-за этого ситкома я и стал учить английский! — Слова классрука прозвучали так будто его настоящие имя Джозеф Керр, не хватало только Харли Квинн. — Иссе-кун, сколько ты хочешь за этот комикс? — Крыша Йокомуры-сенсея давно улетела в «тёплые края».

— Не вздумай! — Думал Вали, проснувшись от смеха преподавателя и наблюдая за происходящим. — Не вздумай журнал дарить бесплатно, у классрука уже крыша съехала, хочешь, чтобы стены дальше пошли? — Строгим взглядом смотрел на старшего брата Вали не сказав ни слова. В такие моменты братья понимали друг друга без слов.

— Не отдам журнал, он психанёт больше! Блj@ть! Кто ж знал, что он фанат Гордона Шамуэя! Так тихо подносим журнал, улыбаемся, излучаем миролюбие и доброту. От чего бы человек не фанател к хорошему это не приводит. — Думал Иссей, зарекаясь раз и навсегда по-крупному троллить кого-то, не собрав полную информацию о нём и его окружении. — Дарю, оценка истинного ценителя, лучшая хвала художественного вкуса. — Улыбнулся Хёдо, протягивая Йокомуре злосчастный журнал.

— Йокомура-сенесей, вынуждена напомнить вам, что учителям запрещается принимать подарки от учеников. — Тсубаки попыталась воззвать к ответственности преподавателя и забрать у классрука комикс, но столкнулась с отчаянным сопротивлением Синдзи.

Наблюдая за летящими по воздуху листами разорванного комикса, братья Хёдо ожидали худшего — гнева взбешённого фаната. Какая муха дёрнула Шинру вмешаться? Любовь к правилам? Ну что ж теперь весь класс будет видеть последствия излишнего буквоедства. Мысленно Иссей и Вали уже готовились к самому страшному. Ведь на лице у Синдзи кожа какие только оттенки не принимала, однако в конце-концов у преподавателя просто подкосились ноги и взгляд стал как у мертвеца. Йокомура выглядел жалко и дрожал как маленький котёнок на морозе у которого не было сил даже на мяуканье. Впервые в жизни Иссей чувствовал себя полной сволочью несмотря на то, что фактически в нынешнем состоянии Йокомуры-сенсея была виновата Тсубаки, так не вовремя вспомнившая правила…

— Знаешь, если ты довела красивого мужчину до слёз и вы оба свободны, то лучший способ его успокоить и успокоиться самой, это поцеловаться. — Облизнув губы, Кирю «легонько» толкнула в сторону Синдзи-сенсея Шинру. Настолько легонько, что оба спорщика оказалась на полу, но без сотрясений и ушибов. — Завершающий аккорд. — Деловито и властно промяукала Айка прежде чем легонько прижать лицо заместительницы студсовета к лицу своего же собственного и родного классрука, чтобы заставить тех поцеловаться. — А теперь пора к директору, отчитаться о проделанной работе. — По-военному отсалютовала старшая сестра Иссея и пошла к директору.

— Мда, вот это троллинг! — Ошалел от наглости «не кровной, но всё же сестры» Вали. Мало кто обладал наглостью столь открыто «играть в Купидона» и самостоятельно докладывать директору «о своих достижениях» — Иссей, смотри и учись. — Прокричал блондин, прежде чем встать и занять место преподавателя. — В связи с небольшими проблемами личного характера у Йокомуры-сенсея, мне придётся взять инициативу в свои руки и провести урок. — Огласил могучим голосом платиноволосый. — Возражения есть? — Сухо спросил в конце младший из братьев Хёдо, оглядывая кдасс. — Вижу, что нет. Иссей, отнеси Йокомуру-сана в медпункт и проведи, Тсубаки Шинру до студсовета. — Мягко, но всё же скомандовал старшему брату младший.

— Да, ваше благородие, будет исполнено. — Голосом полным насмешки ответил Иссей кинув в Вали ручку с тетрадкой. — Не забудь записать результаты урока, Синдзи-сенсею надо будет на что-то ориентироваться, чтобы продумать следующий учебный день. — Потащил преподавателя (который плакал и мямлил, что-то про Гордона Шамуэя, Вилли, Тревора, Альфа и т. д.) и пунцовую Шинру-сан до медпункта и студсовета.

Кабинет директора.

Кабинет директора освящала яркая лампа, из-за окон, что были расположены с западной стороны в первую половину дня приходилось пользоваться искусственным светом. Добротный дубовый стол, крепкие стулья и само пространство кабинета делали старичка за этим столом таким маленьким, таким незаметным, таким… ничтожным. Впрочем «господин-директор» и так это знал.

— Будь проклят тот день, когда я согласился. Мог тихо умереть, а теперь вынужден терпеть всё это! — Хватался за голову от грустных дум седовласый старик. — Дурак! Кто ж сказал, что адские муки — это поджаривание на сковородке? Вечные отчёты, ревизии, ополоумевшие ученики, не хватало только этой хаотично-нейтральной дуры, чтобы окончательно с ума сойти. — Готовясь кинуть двадцатигранный кубик, размышлял старик, ведь вся радость в его теперешней жизни — это подаренный Серафол набор ДнД-настолки.

— Господин директор. — Пропел мягкий ненавидимый стариком голос, голос Айки Кирю.

— Аааа… — От страха бедняга случайно скинул книгу с правилами, карточку персонажа и несчастный кубик. Последний чуть ли не угодил в глаз Кирю, но был словлен ловкой девичьей ручкой до того как разбил очки. — Принесла её сюда доля моя нелёгкая. — Тяжко вздохнул седовласый старец, прежде чем задать риторический вопрос. — И что ты на этот раз натворила? — Вымученный голос бедняги говорил сам за себя.