Андрей Загорцев - Спецуха

— Да ну, на фиг! Сейчас все уладим! Слышь, а после съемок в Залеты сгоняем? Меня со всех сторон прижали, я уже думал накладные на груз сожрать и водкой запить.

— Давай, решай с вашим генералом, а я с вами съезжу, покажу, где стоят, у нас на вагонах GPS-трекеры есть; мне координаты сейчас скинут, — прибрехнул я в надежде на то, что непонятный объект, обнаруженный в ходе аэрофотосъемки группой Пехотина, окажется тем самым вагоном.

Генерал успокоился, подошел ко мне и вполне миролюбиво начал задавать различные вопросы.

Наконец-то внутренности модуля были украшены подобающим образом.

Лепехин, которому предстояло стать телезвездой и обнародовать «еще один успех реформы», успел накидать текст, согласовать его с заместителем командующего и — надо же! — пару раз прорепетировать.

Операторы настроили свои камеры, даже включили прожектор. Какой-то старший лейтенант пригнал трех вылизанных до блеска бойцов миловидной наружности, призванных изображать обитателей модуля.

Телевизионщики начали снимать. Для порядка они задали пару вопросов заместителю командующего на фоне колонны бронетранспортеров, как раз проезжающей мимо. Окружному воспитателю процедура была не впервой, и отработал он на «отлично»: колонну не пришлось разворачивать и прогонять еще раз.

А вот Лепехин все запорол.

— Какой-то он у вас пухловатый, в кадре «режется», — возмущался оператор.

— Я все-таки тыловик, мне по должности положено, — отбрехивался Лепехин.

— Да и вид какой-то не героический, — поддержал замполит, — может, посмотрите еще кого? Текст уже есть, за пару минут выучит, а?

Естественно, генералу не хотелось упускать возможность прославить свой округ на центральных каналах, и ради этого он шел на все ухищрения. По его команде снова сбежалась куча военных и выстроилась в колонну по одному, пытаясь придать себе самый что ни на есть героический облик.

— А можно всех посмотреть? — осведомился главный корреспондент.

Он отобрал пару самых эффектных подполковников, но у одного из них оказался слишком уж густой бас и, видимо, синдром Туретта. Он через каждое слово непроизвольно добавлял крутую нецензурщину. Через пять минут бесплодных усилий, потраченных на то, чтобы перевоспитать подполковника, телевизионщики решили опробовать другого. Но тот «встал в позу» и заявил, что он «жуть какой секретный и сниматься в кино ему никак нельзя».

— Тьфу ты, — сплюнул в сердцах генерал, — такая толпа, а сниматься некому.

— А вон, гляньте, какой симпатяга! — заорал главный телевизионщик и пальцем показал на Леню Ромашкина.

Тот как раз обнажил свой мускулистый торс и прошелся с огромной пластиковой канистрой на плече (которую недавно спер у зевающих бойцов) в сторону колонки.

— Хорош! — Генерал тоже залюбовался Леней.

Телевизионщики начали упрашивать бригадира, то есть меня, отдать Леню в искусство. А самого Ромашкина даже уговаривать не пришлось. Ему тут же нашли форму с подполковничьими погонами, которая сидела на нем как влитая. Раздетый подполковник, ничуть не смущаясь, побежал к моим разведчикам, уже приладившим шланг к колонке. Они радостно плескались под ней, смывали трудовой пот. Леня выглядел идеально, а текст заучил, едва глянув на бумажку.

— Красавец, — одобрил генерал, — вылитый подполковник!

— Твои бы слова да комбригу в уши, — пробормотал Ромашкин и подбоченился перед камерой.

— Свет! — заорал оператор.

Телевизионная кухня снова закрутилась. Мешали только Черепанов и Овчинников, пытавшиеся устроить эротические танцы на заднем плане. Мне пришлось идти туда и утихомиривать их.

Лепехин постоянно терся возле меня, предлагал выехать за вагоном. За нами хвостиком бегали фээсбэшники. В общем, было весело.

Леня так вошел в роль, что после съемок припахал бойцов-актеров и начал раздавать им команды не самого приличного свойства.

Лепехин все-таки уговорил меня ехать в Залеты. Пока он мотался за документами, я ввел координаты в GPS телефона, посмотрел скриншот с экрана планшетника, проинструктировал своих диверсантов и оставил за старшего Черепанова.

Я вырулил на центральную полигонную дорогу и остановился в ожидании машины с тыловиком. Вскоре он появился на военном «Форде», с гражданским водителем за рулем. На заднем сиденье, как бы невзначай, делая независимое лицо, угнездился тот самый капитан-псевдоинженер. Мы переговорили. Лепехин посоветовал мне держаться впритык за «Фордом», ибо в той части полигона, через которую мы будем проезжать, блокпостов и патрулей понатыкано сверх всякой меры. Там располагались вертолетная площадка и командный пункт внутренних войск.

Мне было по фиг, куда и за кем ехать, лишь бы без проблем. Видеорегистратор включен, маршрут я примерно пробил по навигатору. Главное, чтобы меня по пути не тормозили.

А по дороге было что поснимать: вертолетные площадки, стройные ряды палаток, полевые парки, машины технико-эксплутационной части, то и дело подъезжающие к вертушкам. Туда-сюда сновали бронетранспортеры. На них восседали бойцы внутренних войск, обвешанные оружием, в краповых беретах, нацепленных чуть ли не поверх касок.

Благодаря Лепехину я спокойно выехал через КПП и попылил по хорошо укатанной грунтовке. Рядышком пролегала еще одна дорога, довольно разбитая и разъезженная. Пару раз навстречу нам по ней довольно бодро пробежали колонны из БМП и «Уралов». Прибывали подразделения близлежащих армий. Значит, Пачишин и Пиотровский в своих материалах все просчитали довольно точно. Интересно, как они там?

Пачишин и Пиотровский прибыли на КПП бригады, прошли в штаб и представились нервничающим офицерам. Тем было от чего психовать. В течение часа в бригаду должен был прилететь начальник штаба округа, проверять организацию противодействия терроризму и все, что попадется под руку. Вот, видимо, и его люди уже потихоньку подтягиваются по сухопутью.

Пачишин с Пиотровским расположились в кабинете, выделенном им для работы, закинули свои сумки под стол. Они отказались от различных угощений и начали копаться в бумагах, изредка тихонько переговариваясь между собой и выглядывая в коридор.

В штабе царила суета, обычная перед приездом «барина». Где-то на верхних этажах зычно голосил комбриг, рысью пробегали вдоль стен офицеры.

В кабинет заглянул какой-то майор, задал ничего не значащий вопрос, внимательно осмотрел технарей и исчез.

— Чего это он на нас так пялился, — с недоумением спросил Пачишин, выглянув в коридор и закрыв дверь за нежданным визитером.

— Может, понравились мы ему, в ресторан нас хотел пригласить, — ответил Пиотровский и недоуменно пожал плечами.

— Да нет, ты видел, как он всматривался, будто сравнивал с кем-то или опознавал. Не нравятся мне здешняя обстановка и этот чудик.