Андрей Загорцев - Спецуха

— Так все, смена, вечером новых привезут, — ответил доктор.

Особисты быстренько ретировались.

Грузовичок выехал за КПП и немножко притормозил за поворотом. Ромашкин, начфиненок и Черепанов кубарем вывалились из кузова, сей же миг были подхвачены под белы руки разведчиками майора Пехотина и скрылись в лесу. Через пятнадцать минут они встретились с подгруппой прикрытия, забрали пару тоненьких рюкзачков и в обход, через сопку и мишенный двор, вернулись на полигон, ловко избегая патрулей и секретов доблестных внутренних войск. Офицеры вышли к опушке, с которой отлично просматривался модульный лагерь, почти готовый к запуску.

Черепанов с начфиненком ушли первые и вскоре влились в толпу питерских рабочих. Леня прикрывал их, дождался сообщения о благополучном переходе, кивнул спецназовцам, нырнул в кусты, выскочил из них, застегивая ширинку, и неспешно двинулся по дороге. Кстати сказать, Ромашкину очень повезло. Как только он скрылся с дороги, по ней, подымая клубы пыли, промчался БТР с группой антитеррора от разведбата.

Агентурщиков встретил скучающий доктор Аллилуев.

— Пришлось вести себя неподобающе, чтобы выпроводить генерала-воспитателя, — доложил он Черепанову, — стволы, имитация, маски и все такое здесь, на месте.

— Отлично, ховаемся и ждем. Как стемнеет, спецназеры начнут.

Автобусы на повороте к Леушово начали притормаживать и заехали на площадку у нескольких придорожных кафе. Старшие машин, самые влиятельные начальники отделов оперативного управления, громким криком оповестили товарищей офицеров о том, что в их распоряжении имеется не более тридцати минут. Посредники радостно загалдели и ринулись по кафешкам.

— По сто грамм, здоровье поправить, — крикнул я в толпу, и мои майоры ответили, что они нисколько не против.

Мы общей толпой зашли в знакомое кафе, потолкались возле стойки и испарились через кухню. Благо раньше я этим выходом пользовался.

Через полчаса автобусы поехали дальше. Нашего отсутствия никто и не заметил. Да и в списки посредников, убывающих по бригадам, нас так и не занесли. В автобусах мы ни с кем особо не разговаривали, дабы не примелькаться, сидели по разным местам. Каждый из нас бросал фразы, мол, что сел не в тот автобус, на остановке перейду в другой.

Старший оперативной группы от ФСБ в задумчивости потер лоб и продолжил высказывать свое видение ситуации.

— Те работяги, которых мы должны были сегодня взять на крючок, просто тупо уехали отсюда. Смена закончилась у них, а что это значит?

Один из самых опытных оперативников немного подумал и спросил начальство:

— Если бы они были агентурщиками-диверсантами, которые сумели пробраться на полигон, залезть в самое его сердце, то какой смысл им уезжать просто так, не отработав задание до конца?

— В том-то и дело, что абсолютно никакого смысла нет, хотя некоторые фигуранты, прибывшие из Леушово, очень уж похожи на офицеров из бригады спецназа, работающей на специальных учениях за противную сторону. Да и экспедитор их на грузовичке тоже смахивает на одного полковника, хотя намного моложе того.

— Так тот полковник, на которого мы думали, сегодня здесь был, — подал голос еще один оперативник. — В форме, как ему и положено, с сумкой. Я на построении его мельком видел. Он все возмущался, мол, эти ироды меня из отпуска отозвали, плевался и вроде как с начальником разведки от обиды не разговаривал.

Надо сказать, что этот оперативник чуть покривил душой и добавил в свое сообщение малость отсебятины.

Старший покачал головой и продолжил:

— Разведывательный отряд под руководством майора Пехотина — единственный, который остался у противной стороны на учениях. Не исключено, что агентурщики у них есть. Спецназ попытается их вывести или спрятать где-то здесь, на полигоне. Если это будет, то, скорее всего, в ночь. Иваньков, ты у нас на радиоразведчиков направленец. Что они говорят?

Здоровенный и кряжистый Иваньков, имевший запоминающуюся и нестандартную для сотрудников компетентных органов внешность, поморщился и выдал:

— Разведчики эти друг друга кроют, но у меня есть там старлей, обиженный несправедливым распределением премий по приказу «десять-десять». Он сейчас на группе обработки информации сидит, когда донесение составляет, мне копию скидывает. — Иваньков немного помолчал, взял со стола бутылку минералки, не торопясь налил в стакан, отхлебнул и продолжил: — Ситуацию по мобильному радиосервису вы сами знаете. От наших центральных органов только-только разрешение пришло на работу поста. Там лишь к вечеру эти ежики антенные развернуты будут, чтобы выявлять всякие там нарушения скрытого управления войсками и прочее. Опоздали мы с этими бюрократическими проволочками, да, — Иваньков замолчал, но тут же встрепенулся. — В УКВ переговоры войск и все такое. Служебный радиообмен. Отмечены мелкие нарушения дисциплины связи, но ничего особенного. Однако буквально час назад они стали отмечать работу неизвестного…

— Да не тяни кота!.. — поторопил его старший. — Дальше-то что?

— Кто-то работает очень профессионально. Скорее всего, сеансы связи ведутся с отдельным радиоузлом особого назначения. Пеленги есть, но пока весьма приблизительные. Чтобы точнее определить местоположение, надо машины отдельного радиотехнического батальона переместить, организовать нормальную работу пеленгаторной группы.

— Иваньков, блин, откуда ты только все это знаешь! — восхитился кто-то из оперов.

— Да он Череповецкое училище радиоэлектроники окончил, — пояснил старший оперативной группы, — лучшим командиром взвода в Улан-Удэ был. Вот поэтому и с радиоразведчиками постоянно работает. Ты лучше, Алексей Петрович, скажи, будут они машинки передвигать или нет?

— Ту все начальник разведки или отдела РЭР решает. Надо через них работать.

— Ладно, я это решу, — чуть подумав, согласился старший оперативной группы. — Наружка, вы что видели? Что из Леушово наблюдатели докладывают?

Из-за стола поднялся один из неприметных сотрудников, который вел наружное наблюдение на полигоне.

— Замполит округа бухал возле модульного домика, который для телевидения снимали, похмелял одного из питерских. Тот до того «долечился», что валяется сейчас без памяти. В Леушово команда, которая отсюда прибыла, поехала в елочный питомник хрен знает зачем. Там мои ребята отмониторили, как они елки загружали, ругались с кем-то, потом на комбинат уехали, сейчас вроде там сидят. Дальше наблюдать нет смысла. Грузовичок с елками на комбинате. Экспедитор там еще денег у кого-то занял, в магазин пошел, купил выпивку и закусь. — Неприметный сотрудник вздохнул и продолжил: — Потом он с маляршей встретился, с такой фигуристой, и они в мотель поехали.