Олег Тихомиров - Королевский карнавал

Экипаж боевой машины взял курс на фронт. Ошалелые птицы, среди которых было немало перелетных, полетели в разные стороны.

Время карнавала приближалось. Увы, его не остановишь даже для государственных дел. И тем не менее главный советник нашел прореху во времени, чтобы поговорить о внутриполитических вопросах. Начал он так:

– Ваше величество, положение на фронтах вам известно во всех подробностях. Но хорошо ли вы знаете Мышландию? Вам все здесь будет в новинку. В нашем королевстве, хотя дороги сногсшибательно хороши, но все же можно споткнуться и сесть в лужу. Чтобы не случилось этого, позвольте я буду вашим проводником.

– Ты хочешь сказать, я слеп?

– Упаси Бог, ваше мышиное величество! Я просто хотел дать некоторые советы относительно составления вашей программы по вопросам внутренней политики.

– Программа уже есть. И сейчас ты с нею ознакомишься.

– С величайшим удовольствием.

– Тогда слушай, я буду петь. Да, позови казначея и верни генерала – военные действия временно отменяются – хочу, чтобы присутствовала вся государственная верхушка.

Генералу тут же сообщили по рации – он развернул броневик и, объезжая мины, благополучно прибыл ко дворцу. Казначея долго нигде не могли найти, пока в голову кому-то не пришла сумасбродная мысль – поискать его в бассейне. И что же – он действительно был там, учился плавать стилем батерфляй. Пловца завернули в махровый халат и скорехонько в таком виде доставили на «черном воронке» к его величеству. На паркет красного дерева капала голубая вода, но казначей сказал, что он трудился до седьмого пота над новым бюджетом страны, а потому не обессудьте, что капает.

– Итак, – заговорил хозяин свежепобеленного дворца, – внеочередную экстренную сессию Верховного Королевского Совета считаю открытой. С песенкой о том, как я буду править Мышландией, выступит его величество король.

– Извиняюсь, – сказал многожды орденоносец, дергая себя за левое ухо, – править будете вы, ваше величество, это я понял, а кто же его величество король?

– Генерал, – заступился за Квака главный советник, – вы научились задавать каверзные, или, как говорят в официальных кругах, некорректные вопросы. Это вам не к лицу, генерал.

– Ему были бы к лицу боевые шрамы, но где их взять? – поддел казначей.

– Молчи, блоха кошачья! – взорвался генерал.

– Ой, – продолжал изгаляться казначей, – у меня по спине мурашки забегали.

– Сейчас я спущу твою вонючую шкуру, тыловая крыса, – ринулся в штыки генерал.

Советник еле удержал его и за неимением колокольчика, позвенел одним генеральским орденом в другой:

– Господа, уймитесь. Мы, к счастью, пока еще не в парламенте, где позволяют себе потасовки. А вы, генерал, пересядьте поближе, если деликатные слова его величества не доходят до вашего уха, оглушенного канонадой, и к тому же привыкшего к грубым выражениям.

– Извиняюсь, – сказал генерал, – пока я добирался сюда по долинами по взгорьям, меня, едренть, сильно растрясло. Не только уши заложило, все кишки перепутались.

– Ваши кишки нас не интересуют, – оборвал советник. – Здесь не колбасный цех.

– Что до этой канцелярской крысы, я и сам хотел бы отсесть подальше, а песенку его величества я прослушаю с большой охотою, поскольку у нас в лесу прифронтовом только пули свистят да комары окаянные солдат тревожат.

– Бедные солдатики, – снова шевельнул казначей ядовитым языком, – им бы немножко поспать.

У Квака больше не было мочи терпеть пустые препирательства. Он подошел к оппонентам и, разорвав на две части носовой платок в красную клетку, сунул им по лоскуту.

– Вот – заткнитесь и помалкивайте в тряпочку. Для генерала даю пояснения: заткнуть следует рот, но не уши. Вопросы есть?

– Никак нет. – И генерал закляпил себя надежно и быстро, как взятого в плен противника.

– Теперь помоги казначею.

– Не надо, – вякнул казначей, но было поздно. Генерал вогнал ему лоскут до самого желудка. В этот миг вояке вспомнилось, как прочищают пушки. Увидев, что глаза у казначея вылезли из орбит, генерал испытал такой оргазм, которого не получал даже на травле котов, вышедших в финал мирового первенства.

– Ваше величество, – произнес главный советник, согнав муху с мокрою лба казначея, – Верховный Королевский Совет в полном составе приготовился вас выслушать, если у вашего величества не пропало желание выступить.

– Не пропало. Расстегни мне верхнюю пуговицу на камзоле.

После того, как эта небольшая, но весьма важная операция была выполнена, Квак запел:

– Браво!.. – закричал главный советник и захлопал в ладоши. – Браво! Брависсимо!.. Я и не подозревал, что у вас такой прекрасный голос, ваше величество, не говоря уже о прекрасной программе.

Генерал из-за кляпа во рту вначале ничего не мог сказать. Но хлопал так, будто бил из крупнокалиберного пулемета, отчего кляп выскочил сам по себе, а отдельные боевые награды из числа наиболее тяжелых посыпались на пол. В общей сложности упало пять орденов и три медали.

– Ваше величество!.. – взорвался вояка в бычачьем восторге. – Я тоже не подозревал, что среди лупоглазых есть такие молотки!

Казначей не аплодировал, ибо считал себя раненым. Но вылезшими из орбит глазами смотрел на короля, выказывая самую какую ни на есть преданнейшую преданность. Кстати, временный дефект глаз не помешал пострадавшему заметить, что одна из медалей подкатилась к его ногам, и казначей наступил на нее, чтобы потом прикарманить.

– А ты что молчишь? – рявкнул на него генерал. – Диссидентом заделался?

Король и главный советник тоже смотрели на него выжидающе. Казначей ответить не мог, он лишь потыкал себя пальцем в область желудка.