Борис Ливанов - Следственный экспериМЕНТ. Записки из органов

Преступник был задержан, но на следствии рецидивист еще долго сокрушался, заявляя что окончательно убедился: милиционеры не люди.

— Ну что, нельзя было дать мне закончить?!!! — возмущался он.

— А не надо было воровать и грабить, — отвечал опер. — Тогда бы тебе каждый день никто не мешал «заканчивать».

В советские времена женщин в милиции было довольно много, но по негласным правилам на оперативную работу их старались не брать. Так что если выпускниц школ милиции и распределяли в уголовный розыск, то в основном они там бумажками занимались. Но бывали и исключения из правил, когда женщина становилась настоящим оперативным работником и завоевывала на этом поприще признание коллег-мужчин.

Наталья Сергеевна была как раз из этой редкой категории. Росла она в семье военного, чуть ли не с пеленок научилась стрелять (а чем еще развлекаться в дальних гарнизонах?), затем увлеклась рукопашным боем. В общем, к своему совершеннолетию девушка могла дать фору в драке многим мужикам, хотя и проигрывала им в росте и массе тела.

В начале 80-х годов Наталья Сергеевна закончила Высшую школу милиции и добилась распределения именно в уголовный розыск. За последовавшие лет десять лично участвовала в нескольких десятках задержаний, преступников «колола» так, что мужики просто диву давались. Да и агентурой обросла весьма серьезной. В общем, стала личностью легендарной в районном управлении МВД Питера, где работала.

И вот как-то в незапланированный выходной Наталья Сергеевна решила пройтись по магазинам. И надо же было такому случиться, что, задумавшись, столкнулась с довольно крупным мужчиной.

— Осторожнее ходить надо, — сердито пробурчал мужчина и пошел дальше.

Наталья Сергеевна пробурчала извинения, но в мозгу уже щелкнуло. Лицо этого мужчины она уже где-то видела. На память женщина никогда не жаловалась и вскоре вспомнила, что этот самый мужик находится в розыске за серию разбойных нападений, сопряженных с парочкой убийств. А это значит — может быть вооружен. У Натальи Сергеевны оружия при себе не было, но просто так отпустить преступника оперская честь не позволяла. И она последовала за мужчиной.

Объект наблюдения зашел в обувной магазин, и Наталья Сергеевна через витрину увидела, что он вроде как собирается купить ботинки. План сложился мгновенно. Оперативница рванула к находившемуся по соседству продуктовому магазину, купила там пакет молока, буханку хлеба и еще что-то, погрузила все это аж в два пакета. После чего метнулась к сложенной у ремонтируемого тротуара плитке и «украла» там несколько кирпичей. Которые положила в пакеты, а сверху замаскировала покупками.

Минут через пятнадцать Наталья Сергеевна опять столкнулась с объектом, выходившим из обувного магазина. На этот раз столкновение было запланированным.

— Простите, — залепетала девушка, — у меня что-то сильно голова сегодня кружится. О, да мы же с вами уже встречались! Наверное, это судьба! Помогите, пожалуйста, пакеты до дома донести, здесь совсем рядом, я вам заплачу.

Преступник, слушавший Наталью Сергеевну с едва сдерживаемым раздражением, на последней фразе задумался. А потом подхватил тяжелые пакеты и поволок их туда, куда указывала его неожиданная знакомая. Идти было действительно недалеко: опорный пункт милиции располагался в соседнем дворе. Скорее всего мужчина рассчитывал поправить свое благосостояние за счет женщины, но его ждал серьезный «облом». Как только парочка поравнялась со входом в опорный пункт, Наталья Сергеевна точно рассчитанным ударом подсекла мужика под ноги, а когда тот упал, огрела его одним из пакетов с кирпичами.

Подоспевшим милиционерам оставалось лишь заковать злодея в наручники. Когда преступник оклемался от сотрясения мозга и предстал перед следователем, он твердо заявил:

— Никогда в жизни больше не буду помогать женщинам сумки донести!

В советские времена в нашей стране существовало такая организация, как добровольная народная дружина (ДНД). Дружинники должны были помогать милиции патрулировать улицы. Впрочем, добровольной эта организация была постольку-поскольку. На предприятия просто спускалась разнарядка — сколько у них должно быть дружинников — и директора просто назначали в ДНД некое количество своих сотрудников. Назначенные по вечерам или выходным должны были выходить на улицы с красными повязками. Отказ от участия в ДНД был чреват потерей премии или постоянным отпуском в зимнее время.

Большинство «добровольных» дружинников просто отбывали общественную нагрузку, стараясь ни во что не вмешиваться. Но встречались среди них те, кто относился к своим обязанностям с огоньком.

Наш герой с детства мечтал работать в милиции, но ему не повезло. Не прошел медкомиссию: то ли плоскостопие, то ли еще что-то ему помешало, но не смог парень надеть погоны, хоть от своей мечты и не отступился. Он закончил ПТУ, устроился на завод и тут же записался в ДНД. Да к тому же стал там активистом, стремясь попасть на дежурства даже вне очереди.

И очень скоро сотрудники милиции буквально застонали от инициативного дружинника. Началось все с того, что он сорвал важную операцию уголовного розыска. Опера устроили засаду, пытаясь поймать с поличным воров, которые снимали колеса с автомобилей. Дружинник проходил мимо и увидел притаившегося за кустами подозрительного типа. Недолго думая, дружинник решил этого типа задержать. Парень он был крепкий, а потому схватка с оперативником получилась шумной. Коллеге на помощь поспешили другие милиционеры, и ворам в суматохе удалось скрыться.

Второй раз дружинник «отличился», когда приволок в отдел милиции некоего мужика, находившегося без сознания. Как выяснилось позже, дружинник поздним вечером увидел, как некий мужик снимает колесо у машины. Решив, что это вор (в советские времена кражи колес были просто бичом статистики раскрываемости преступлений), наш герой подкрался сзади, оглушил «преступника» и приволок его в отдел милиции. Где милиционеры с ужасом опознали в мужике заместителя прокурора района. Который менял колесо на собственной машине.

Скандал был страшный, но вот дружиннику-то предъявить было нечего. Он лишь делал то, что и положено активисту ДНД, — реагировал на возможное преступление. А партийные органы настаивали на тесной работе милиции с ДНД. Так что даже пострадавший прокурорский не мог ничего сделать и дружинник продолжал выходить на улицы в составе патрулей ДНД. Все чаще обеспечивая головной болью руководство отдела УВД. То старушку у мясокомбината задержит, посчитав ее за «несуна», то приволокёт в отдел пацана за курение возле школы, а парень окажется сыном секретаря райкома партии, то с молодым парнем драку затеет, посчитав того за маньяка.