неизвестен Автор - Похождения Штирлица (Операция 'Игельс')

- Хорошо придумано, - сказал Штирлиц, жонглируя двумя кастетами. - А в какую такую отсталую страну?

Господин Министр опять закатил глаза и стал напряженно думать. Конечно, Штирлицу говорить не следовало.

- Ну? - сказал Штирлиц. - В какую?

- В Папуа-Новую Гвинею, - нерешительно сказал господин Министр.

- А чем тебе папуасы досадили? - удивился Штирлиц.

- Воюют, проклятые, - сказал господин Министр, понуря глупую голову. Штирлиц недоверчиво посмотрел на него. Он, конечно же, понял, что его опять-таки хотят обдурить.

- Ты у меня смотри, - сказал он, показывая кастет. Штирлиц знал, что он в любом случае узнает зловещие планы господина Министра, и поэтому нисколько не торопился.

- Ладно, - сказал Штирлиц, вытирая рукавом томпсоновского пиджака испачканный тушенкой рот. - Мы с вами еще поговорим.

ГЛАВА 6

В коридоре стояла глухая тишина. Ночью Капитолий пустовал. Раньше в нем по ночам сидел скучающий сторож. К утру он зверски напивался и горланил песню "Янки дудль", колотя пустой бутылкой в чугунную сковородку. Теперь алкоголика заменили новейшие достижения науки и техники.

Электрическая сигнализация лишила сторожа работы, и теперь по утрам вместо воплей "Янки дудль" обычно раздавался вой электрической сирены.

Штирлиц спокойно шел по коридору. Следом за ним, озираясь, дрожа от страха и поминутно наступая на свою длинную сутану, шел пастор Шлаг.

- Прекрати стучать зубами, - шепотом попросил Штирлиц. - А то стучать будет нечем.

- Страшно! - дрожащим голосом сообщил Шлаг.

- Нечего бояться, - ободряюще сказал Штирлиц.

Часы без минутной стрелки в кабинете Томпсона, кряхтя несмазанными внутренностями, прошипели двенадцать.

Пастор похолодел и перекрестился.

- Так, - шепотом сказал Штирлиц, зажигая потайной фонарь. Пластмасса горела на редкость скверно и коптила. - Пролезешь в кабинет господина Министра, соберешь всю бумагу и приползешь обратно. - И он сбил кастетом замок с вентиляционного люка.

Пастор, кряхтя, задрал сутану и полез в образовавшееся отверстие. Через минуту его чихание послышалось в самом кабинете.

- Ну как? - спросил Штирлиц, заглядывая в замочную скважину.

- Бумаги много, - хрипло сказал пастор. Он обнаружил початую бутылку виски и сейчас ему было не до бумаг.

- Тащи сюда! - потребовал Штирлиц.

- Бумаги много, - повторил пастор. Содержимое бутылки быстро уменьшалось.

- Не задерживайся! - кипел Штирлиц.

- А вот сам бы слазил, - сказал Шлаг, опьянев и похрабрев, как никогда.

- Чтоб я, высококвалифицированный и высокооплачиваемый русский разведчик, полез в грязную дыру... - Штирлица передернуло. - Ты, толстый, вылезай быстрей.

В люке появилась счастливая морда пастора. В зубах у него была зажата толстая пачка бумаги, и он помогал себе ползти папкой с белыми завязками. Пастор выбрался из люка и сказал что-то невразумительное. Штирлиц выдернул у него изо рта пачку бумаги и предложил повторить.

- Я говорю, почему я, а не Борман? - спросил пастор, поправляя наползшую на плечи сутану.

- Борман! - Штирлиц стал радостно гоготать. - Эта жирная свинья понаставила бы там веревочек и капканов. И завтра я имел бы неприятности. Мне то что, - сказал Шлаг вполголоса.

- Вот это плохо, - строго сказал Штирлиц.

- Что? - удивился пастор.

- Что вам все равно, кто перед вами, агент Гестапо или коммунист.

"К чему бы это", - подумал пастор и спросил:

- А кто лучше?

- Конечно, агент Гестапо.

- Вы так думаете?

- А ты нет?

Пастор пожал плечами, и они со Штирлицем направились к Штирлицу домой. Русский разведчик неизвестно на каких правах жил в сразу шести номерах огромного отеля. Никто не смел заикаться об арендной плате.

Пастор потоптался у двери и рухнул на коврик, о который Штирлиц только что вытер ноги.

Около телевизора сидел Борман и смотрел передачу со стриптизом. Сегодняшний день он считал пропавшим. Ни до, ни после обеда никто не провалился в яму, никто не зацепился за веревочку или попал в капкан. Партайгеноссе сидел, страшно расстроенный, и думал, что уже потерял квалификацию. Внезапно Штирлиц, проходя мимо него с пакетом кефира, споткнулся о ловко опрокинутый стул и ругнулся.

Борман словно расцвел.

- Штирлиц, как успехи? - спросил он.

- Я тебе щас покажу успехи, - сказал Штирлиц, и Борман с визгом умчался в соседнюю комнату.

- Штирлиц, - примирительно сказал он оттуда. - Давай собачку купим.

- Зачем? - удивился Штирлиц.

- Ее так отдрессировать можно, она документы таскать будет. Я в рейхе уже так пробовал.

- Гм! - сказал Штирлиц. С собачкой связываться не хотелось. Штирлицу в качестве похитителя документов больше подходил пастор Шлаг, но...

- Давай, - сказал Штирлиц. - Но какую?

Здесь пришлось задуматься Борману. Предлагая купить собачку, он преследовал две цели: во-первых, указанную, а во-вторых, собачка должна была быть обучена кусать всех, на кого укажет Борман, за пятки. Поэтому выбор породы усложнился. Борман задумчиво почесал в блестящем затылке и сказал:

- Тут надо подумать...

***

Ночью партайгеноссе спал плохо. Ему снился страшный сон о том, как он, Борман, идет ночью по Капитолию, и вдруг из одной из дверей выходит Штирлиц, вытирает окровавленные руки и говорит "Следующий...". Два здоровых сотрудника ФБР хватают партайгеноссе за руки и ноги и бросают в кабинет Штирлица. Борман засопротивлялся и проснулся от весомого удара по лбу.

Над ним стоял Штирлиц и держал в руках крупную гирю.

- Во развеселился... - хмуро сказал он, и партайгеноссе понял, что Штирлиц сегодня в дурном настроении.

Он вытер со лба холодный пот и сказал:

- Штирлиц, а я придумал!

- Чего ты еще там придумал, - еще более хмуро сказал Штирлиц, отдирая от сковородки стельку для башмака.

- Про собачку, - сказал Борман.

Русский разведчик отнесся к этому радостному известию на редкость спокойно.

- Ну? - сказал он.

- Давай купим...

Э...

Болонку!

- Ладно, черт с тобой, - сказал Штирлиц, смягчаясь и бросая на стол засаленную сковородку с подгоревшей яичницей.

В углу у двери проснулся пастор Шлаг. Пока он, охая и крестясь, дополз до стола, от яичницы остались только капли жира, выковырянного предусмотрительным русским разведчиком из банки с тушенкой.

Днем Штирлиц шел на работу. В его кармане лежал новый кастет, отлитый на днях. Следом, озираясь и перебегая от фонаря к фонарю, крался партайгеноссе Борман, решивший сам для себя выследить Штирлица и сам себе доложить, чем он занимается.

Штирлиц был угрюм и задумчив. Он, конечно же, понял, против кого была направлена жирная саранча из банки господина Министра. Штирлиц кипел от негодования и еще яростней сжимал рукой кастет.

Сейчас он шел в биологическую лабораторию, где, по слухам, готовилась какая-то жуткая отрава. Русский разведчик решил идти напролом, поэтому оба охранника, которым посчастливилось сидеть в проходной, отлетели в разные стороны с разбитыми мордами.