Борис Леонтьев - Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера

- Но для чего все это нужно?

- Узнаете со временем, - лаконично пояснил Бендер.

- Можно, конечно, попробовать...

- Нечего пробовать, нужно действовать, действовать и еще раз действовать. - Остап, потирая руки, прошелся по комнате. - Слушайте и запоминайте. Ваша задача: связаться c Канареечкиным и кинуть ему байку о том, что в Немешаевске необходимо построить завод по производству хереса. Он, разумеется, спросит: "А где же взять деньги?" Вы отвечаете: "Деньги, товарищ председатель, это пустяки! Мы учредим акционерное общество "Немхерес", и так как дело затевается великое (Это вы должны, Петр Тимофеевич, доказать.), стране необходимое, пайщики всегда найдутся." Далее. C помощью вашего же Канареечкина вы регистрируете акционерное общество "Немхересплюс", председателем которого является Петр Тимофеевич Ключников, а номер расчетного счета этого общества отличается от номера счета"Немхерес" любой одной цифрой, точнее - ее должно не хватать.

- Начинаю кое-что понимать... - Петр Тимофеевич от удовольствия сглотнул слюну. - Хорошо придумано: на счет "Немхересплюс", то есть на счет моей конторы, должен упасть поддельный перевод, например из Москвы, предназначенный для завода...

- Похвально, граф! - Бендер подмигнул непману правым глазом. - Именно так. Затем деньги, которые придут на счет "Немхересплюс" вы, как владелец "плюса", тут же отправляете обратно в Москву. А из Москвы они уже не идут, а летят белым лебедем в Женеву.

- А как же мы?

- Мы, уважаемый граф, летим вслед за лебедем. Номер московского счета, паспорта, визы, командировку за границу я устраиваю c помощью третьего конциссионера.

- Третьего?

- Представьте себе этакого красномордого подхалима c белыми глазами. Представили? Так вот, без этих белых глазок наши деньги осядут в Немешаевске до самого коммунизма, то есть на всю оставшуюся. Поэтому мне придется ехать в солнечный Газганд. Но это уже из другой оперы... Главное - вы должны подготовить почву здесь. В ваших силах?

- Проще пареной репы.

- Тогда слушаю-постанавляю: завтра же начинайте парить! - торжественно сказал Остап и тут же спросил: - Сколько вам для этого понадобится времени?

- Недели три.

- Нет, три недели я в вашем Немешаевске торчать не намерен. Номер счета "плюса" мне необходим в ближайшее время.

- Сказано - сделано. Завтра я вам его сообщу. Вот только пресса... Я, конечно, не семи пядей во лбу, но знаю точно: если этот щелкопер Фицнер и дальше будет авторствовать в таком духе, то все мои связи c Канареечкиным в пух и прах разлетятся.

- Прессой займусь лично, - c достоинством сообщил великий комбинатор. - Уверен, что после моего визита в "Немправду", товарищ Фицнер уже не будет считать себя фельетонным прокурором. Для начала он напишет такую статью, блеск которой заставит немешаевцев не просто покупать "Черноморский херес", а рвать его c прилавков. Ну мне пора.

Остап встал и быстро направился в прихожую, но вдруг остановился:

- Ах-да, чуть не забыл, рассеянность. Петр Тимофеевич, верните партбилет гражданину Суржанскому, нехорошо обижать ответработников...

- Партбилет? Какой?

- Это я его взяла, молодой человек, - шмыгнув носом, призналась Александра Станиславовна. - Вот, возьмите.

- Спасибо, мадам. Ваше лицо так красиво, что оно может затмить солнце, - c жаром проговорил Бендер. - Адье!

Великий комбинатор вышел на улицу Парижской коммуны. Пролетарская луна была окружена почетом и уважением. Вокруг хороводили звезды. Остап хотел спать, поэтому быстро удалялся от дома No 23-бис. Он не мог услышать оглушающего выстрела бутылки шампанского. В квартире Ключниковых затевалась интимная вечеринка.

Глава XI "НЕ ДИСКУТИРУЙТЕ C ОРГАНАМИ, ТОВАРИЩ!"

В немешаевском Доме печати находилось всего две редакции: газета "Немешаевская правда" и журнал "Охотник за мухами". "Охотник" занимал третий этаж, "Правда" - первые два.

За день до того, как Суржанский потерял свой партбилет, "Охотник" пригласил в свою редакцию на банкет московскую знаменитость поэта Фому Несдержанного. Но судьбе было угодно, чтобы информация просочилась в уши главного редактора "Правды" товарища Маркированного Владимира Ильича. На сверхсекретной летучке "правдинцы" приняли решение: Фома Несдержанный должен посетить исключительно их редакцию, а все попытки "охотников" отбить у "правдинцев" Фому постараться свести на нет. Так в Доме печати был накрыт второй банкетный стол, а между редакциями завязалась война.

Военачальники сошлись лицом к лицу на лестничной площадке третьего этажа.

- Что же это получается, Владимир Ильич?! - возопил главный редактор "Охотника" товарищ Ямочкин. - Это наш гость! Вы не имеете права.

- В корне отметаю! В корне! Ваши позиции, Иван Семенович, слабы, - произнес Маркированный. - Товарищ Несдержанный, в любом случае, должен подняться на второй этаж.

- Это наша инициатива!

- Ваша? Да, согласен. Но к вам в редакцию таких людей запускать нельзя.

- Это почему же?

- Нельзя и все, - быстро, отрывисто и веско сказал Маркированный. - Что подумает о нашем городе товарищ Несдержанный? Что? У вас же не журнал, а черт знает что!

- Вы не имеете права! - в отчаянии прокукарекал Ямочкин.

- Чем вы будете его кормить? Может быть мухами? пошутил военачальник "Немешаевской правды".

- То есть вы, товарищ, хотите сказать, что кроме как мухами нам его кормить нечем? - возмутился Ямочкин.

- Именно это, товарищ, я и сказал! - прожужжал Маркированный.

- Знаете, кто вы после этого?

- Кто же я после этого, товарищ?

- Вы, товарищ, после этого безответственный!

- Это почему же я, товарищ, безответственный? Я-то, как раз, ответственнен! А вот вы, товарищ, безответсвенны!

- Это я безответственный? Чем же я, товарищ, безответсвенный?

- Тем, что вас, товарищ, ответственным никак нельзя назвать!

- А вы, значит, ответственный? Вы, значит, можете делать в мой адрес безответственные обвинения?

- Ну если вы, товарищ, можете делать безответсвенные выпады, то почему же я не могу делать безответственные обвинения?

- А потому, товарищ Маркированный, что из вас безответственность хлещет водопадом!

- Чем, чем, чем?

- Водопадом, товарищ, водопадом!

- Ах, водопадом!

- Да вы просто-напросто, товарищ Ямочкин, дурачок!

- Ну, знаете ли, - вынужден был сказать Ямочкин. - Это уже свинство!

- У вас же никакой критики нет! - как ни в чем не бывало продолжал Маркированный. - Курам на смех.

- Есть критика!

- Нет, Иван Семенович! Нет у вас в журнале никакой критики.

- А может, нам вообще каждое критическое выступление в нашей газете оплачивать? - вытягиваясь во весь рост, кудахтнул Ямочкин. - Учредить так называемый Фонд критики? Или еще что-нибудь вроде этого?

- Может быть! - язвительно усмехнулся редактор местной "Правды". - Но Фонда-то нет! Значит и Несдержанного у вас не будет! Ха!