Борис Леонтьев - Триумф Великого Комбинатора, или возвращение Остапа Бендера

Тем временем капитан Ишаченко широким дромадерским шагом вышел к Театральной площади. В "Метрополь" он вошел без особых осложнений. После "душевного" разговора c портье у капитана не осталось даже зерна сомнения в том, что тот, кого он ищет, находится в "Метрополе", и не просто в "Метрополе", а в тридцать четвертом номере. Но, поднявшись в номер, капитан никого там не застал. На столе стоял поднос c недоеденным завтраком. Кофе был еще теплым. Альберт Карлович снял телефонную трубку.

- Барышня, Ж 2-17-46, и поскорее, дура!.. Товарищ Зотов? Ага! Ишаченко говорит. Преступник только что был в своем номере, я в "Метрополе". Так точно! Жду. - И звезда второй величины и тринадцатой степени спустился в вестибюль.

Пять минут понадобилось полковнику Зотову и молодцам в форме, чтобы прибыть в "Метрополь".

Альберт Карлович уже при ярком свете электрических плафонов получил возможность рассмотреть внешность полковника Зотова. А посмотреть было на что: лицо полковника искажала вольтеровская улыбка! Одет был полковник тоже интересно: на голове сидела суконная фуражка защитного цвета, шароварчики из репса были синими, сапоги - черными, а поясной ремень желтым, одним словом, попугай, туды его в Африку.

- Здорово, капитан! Ну, что тут у тебя?

Ишаченко достал блокнот и, глядя в него, залихватски отрапортовал:

- Товарищ полковник, после небольшого опроса свидетелей выяснилось, что вражеский элемент остановился в этой гостинице в тридцать четвертом номере. По показаниям портье, преступник жил в этом номере около недели.

При упоминании капитаном портье, послышался стон избитого индивидуума: в углу вестибюля, оперевшись на кадку c пальмовым деревом, отплевывался кровью маленький, худенький человек в мятом фраке и c опухшим, словно подушка, лицом.

- Платил щедро, - не меняя интонации в голосе, продолжал капитан, - час назад смотался. В номере оставил недоеденный завтрак.

- Угу! - одобрительно протрубил Зотов. - Молодец, капитан, быстро ты его выследил... Может, почуял слежку? Как думаешь?

- Вещь возможная.

- И я говорю, что возможная.

- Предупредить его мог только Корейко... - Капитан почесал за ухом. - Телеграммой. В нашем управлении это сейчас выясняют.

- Долго выясняете, очень долго, капитан.

- Его сам Свистопляскин обрабатывает.

- Что мне твой Свистопляскин? Не вижу работы... Где же искать? Норкин! Норкин, мать твою!.. Фотографии сюда!

Молодой болван c характерыми ушами, похожими на унитазы усть-сысольского производственного объединения "Соцсантехпром", шаркающей кавалерийской походкой (ноги дугою, носки внутрь, пятки наружу, коленки порознь, таз низкий, уши врозь) подскакал на своих двоих к полковнику и, вытянув из полевой сумки небольшую пачку фотографических снимков, протянул их Зотову.

- Когда успели? - удивился капитан.

- Фотографический постарался! - горячо воскликнул полковник. - Вот, капитан, рожа организатора тайного союза "Меча и орала".

Ишаченко взял одну из фотографий. Снимок был совершенно неудавшийся: практически безглазое лицо великого комбинатора напряженно улыбалось и все подробности его богатой внешности никак не передовало. Капитан около минуты смотрел на карточку, повернул ее оборотной стороной, понюхал.

- Можно?

- Бери... Вот же поганяло хренов! Навязался нам на голову! Давай-ка, капитан, попробуем мыслить.

Глагол "мыслить" был сказан c таким напрягом, что было ясно: полковник Зотов приступал к умственным упражнениям весьма редко, а если и приступал, то c недовольством.

Чекисты опустились на небольшой кожаный диванчик. Зотов предложил Ишаченко папиросу.

- Деньги у него были, так?

- Так точно, товарищ полковник.

Блокнот в руках Ишаченко вновь зашуршал, лихорадочно застрочил карандаш, появилось несколько фигурных строчек.

- Да перестань там свои писульки строчить... Ты выяснил какие рестораны посещал этот франт?

- Виноват! Недопер, товарищ полковник.

- Недопер... В трубку высморкайся, тогда допрешь! И чем только у вас там в Немешаевске занимаются?.. Норкин! Норкин, мать твою!

Притащился той же походкой тот же молодой болван c ушами.

- Норкин, - сказал полковник ужасным голосом. - Портье сюда!

- Есть!

- Сменщика его уже взяли?

- Везут!

- Ладно, давай этого.

Портье сняли c пальмового якоря и приволокли к полковнику. Кровью он уже не отплевывался. Теперь все было наоборот: губы его походили на плотно сжатые тиски. Увидев такие губы, глаза Зотова почему-то вспыхнули тайной злобой.

- Как звать? - хрипло тявкнул полковник.

- Лафунтий Эрнестович...

- Фамилию спрашиваю, придурок! - взорвался Зотов.

Лафунтий Эрнестович надул губы.

- Щипачкин я, товарищ полковник.

- Вот что, сыкун форточный, сейчас ты мне про этого козла расскажешь все! - Полковник показал фотографию и c желчью в голосе прибавил: - Понял? Все! Все, что знаешь и о чем только догадываешься! У меня, как на исповеди...

- Они... их... приехали...ло... двое, c виду культурные, почти, сказать точнее, иностранцы...

- Паспорта?

-...

- Почему поселили?

-...

- Щипачкин, отвечать!

- Хорошо заплатили... - проболтался портье.

- Так.

- Закрыли глаза, дали им тридцать четвертый! Это дорогой номер, товарищ полковник.

- Сколько же ты, пес смердячий, от этих врагов народа получил?

- Я не знал, что они враги!

- Сколько?

- Триста... нет... четыреста, - оговорился портье, - и Хуликин пять сотен.

- Напарник?

- Он.

- Мурчи дальше.

- Позавчера он c девицей приходил...

- Это который? Этот? - Зотов указал на фотокарточку.

- Этот.

- Что за баба? Приметы.

- Вроде блондинка.

Зотов крепко сжал губы: он думал.

- Ты мне, Щипачкин, начинаешь нравиться, - съязвил полковник после двухминутной паузы. - Поэтому расстреливать я тебя сразу не буду. Все расакажешь и c чистой совестью в Магадан поедешь!

- По-моему, она в банке работает, - обрадовался Щипачкин.

- В банке? Почему в банке?

- Говорили... Она особенно. Про банки...

- Ладно. Норкин! Норкин, мать твою!.. Сыпишь на Лубянку, заходишь в фотографический, даешь им вот эти приметы, берешь словесный и поднимаешь на ноги весь оперативный отдел. Даю два часа. Сверим время... Вот так... В Москве банков не так много - прочешете все! Искать эту белобрысую кралю. Все понял?

- Так точно! Разрешите выполнять?

- Пошел!

Полковник Зотов довольно щелкнул пальцем, сморщил лицо, зевнул и посмотрел на портье, затем принял свой обычный вид и, насколько это возможно, выпятил вперед верхнюю челюсть.

- Капай дальше.

- Приходили поздно, уходили рано... что еще? А вот! Как-то этот... красномордый пропал.

- Так. Где они жрали?

- Не могу знать... Как приехали, слышал, говорили, что на Арбат пойдут.

- Думаешь так или считаешь?