Похождения штандартенфюрера СС фон Штирлица после войны

его, но, получая лишь удары в ухо, отстал. Одев панамку, оби-

женный Мюллер с тем же вопросом обратился к вылезшему из кустов

Фиделю Кастро.

-- Вообще, у меня есть маленькая вилла, так что, если не воз-

ражаете ... - скромно сказал Фидель.

-- А VGA и модем там есть ? - спросил Мюллер, заискивающе

глядя в глаза будущему великому творцу революции на Кубе. Фи-

дель Кастро не знал, что такое модем, и задумался.

Деликатный Мюллер не стал отказываться и, подняв свой чемо-

дан, направился за Фиделем. Его примеру последовали остальные.

Спящего Штирлица разбудили, получили по зуботычине, но все же

уговорили идти на виллу Фиделя. Штирлиц не сопротивлялся. Вилла

Фиделя занимала пространство если не девяноста пяти, то точно

девяносто трех процентов Кубы. Ради блага народа творец револю-

ции не скупился на мелочах. На всех заборах висел его портрет с

оскаленными зубами и надписью "Пейте пиво бочками ".

К великой радости Мюллера, у Фиделя на вилле было много

ванн, но модема не было ни одного. Разочарованный Мюллер нап-

равился к Штирлицу и попросил рацию - поглушить "Маяк "на ро-

дине полковника.

-- А пошел бы ты в песочницу, - равнодушно сказал Штирлиц, ко-

выряясь в банке бумаги. Мюллер насупился и, приготовившись

заплакать, начал злобно ругать Штирлица в частности и русских

разведчиков вообще.

Такой наглости Штирлиц не ожидал и одной зуботычиной Мюллер

не отделался. Штирлиц, который уже давно никак не резвился,

долго бил Мюллера ногами, а, натешившись, отряхнул с него пыль,

помог высморкаться, поправил панамку и дал рацию.

-- Сломаешь, будешь мои носки стирать, - сказал Штирлиц.

Более ужасной угрозы Мюллер не слышал не разу; ему вспомни-

лись родные застенки ГЕСТАПО, затем носки Штирлица, и он

всплакнул.

-- Я только немного поиграю и отдам, - пропищал он, размазывая

сопли. Штирлиц достал pулон кубинской бумаги из сахарного

тростника и стал сосредоточенно ковырять в ней вилкой, ожидая,

пока Мюллер уйдет. Мюллер с трудом взвалил на спину рацию Штир-

лица, крякнул и направился к себе.

Штирлицу это напомнило страдания пастора Шлага по поводу

сейфа и швейцарской границы. Для полноты момента не хватало

лыж. Сбегав в свои апартаменты, он напялил на Мюллера ласты,

памятные ему лыжи, оставшиеся от священника, напялил акваланг,

надел шляпу с пером и подтяжки, подтолкнул к выходу и чисто

по-дружески посоветовал петь песни, не по поводу сокрушая шкаф

самым маленьким каpтpиджем.

Рация заняла почти половину комнаты Мюллера.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В это время в кабинете Фиделя Кастро намечался кутеж. На-

веселившийся Борман сидел в роскошном мягком кресле, чистил

ногти и намечал новые гадости. Его гибкий, изощренный, изобре-

тательный ум перебирал множество планов, но он остановился на

одном, наиболее гадком.

Подойдя к секретарше Фиделя, он немного посмущался и

спросил:

-- А скажите, у вас веревки есть ?

-- Какие веревки ? - удивилась секретарша.

-- Ну там ... Разные ... Бельевые, например ...

-- А зачем они вам ? - секретарша насторожилась и недоуменно

посмотрела на Бормана.

Борман потупил взгляд и понес такую чушь, что секретарша Фи-

деля заткнула уши и принесла ему большой моток веревок. Борман

оживился и принялся прикидывать, сколько гадостей получится из

такого количества веревки. По самым минимальным подсчетам га-

достей получалось предостаточно. Борман, оскалив зубы, достал

мачете, которое он стянул там же.

Спустя час все на вилле Фиделя собрались в гостиной и уста-

вились на Фиделя. Тот повернулся к любимому Фюреру.

-- Что вы будете пить - горилка, квас, тонеp, водка, портвейн,

чача, самогон, джин, С++', первач ?

-- Шнапс, конечно, - сказал патриот Фюрер, оглушенный ку-

бинским обилием.

Айсман упал на пол, шокированный такой тусовкой. В этом по-

мог ему и совсем слабый пинок Штирлица, который не любил, когда

ему мешали.

-- На леденцах, пшенице, мармеладе, бумаге ?

Фюрер задумался и сказал:

-- Вдарим тонеpа на бумаге.

Фидель протянул руку к бутылке тонеpа с плавающей внутри

жестянкой бумаги. Коварный Борман потянул за веревочку, бутыл-

ка пролетела через стол и упала на колени спящему Шеленбергу.

-- Вперед, в атаку ! - вскричал Шеленберг, которому едкий

тонеp попал в глаза, а бумага за шиворот. Борман злорадно по-

тирал руки.

Фюрер недоуменно осмотрел всех и достал из бокового кармана

графинчик со тонеpом. Все оживились и протянули стаканы. Как

всегда, Мюллеру ничего не досталось. Он надул губы, достал со-

вок и удалился на улицу. Раздался металлический грохот. Борман

еще раз потер руки и побежал посмотреть. Мюллер лежал под кучей

железного хлама, произнося ругательства в адрес того, кто их

там положил. Все вышли на улицу послушать. Борман радовался,

как ребенок. Ничто не доставляло ему столько удовольствия, как

мелкие пакости.

Фидель посмотрел на лежащего под железками Мюллера и произ-

нес что-то по-испански.

-- Что вы сказали ? - переспросил любимый Фюрер. Фидель очень

засмущался, но не ответил. Стоящий рядом Шеленберг, к которому

обратился Фюрер, подумал и сказал:

-- На немецкий это не переводится. Спросите у Штирлица, он

объяснит.

Тем временем к вопящему Мюллеру подошли негры и стали разг-

ребать металл, ругаясь не хуже Штирлица. Перед таким великоле-

пием неприличных слов Мюллер замолчал и прислушался. Вскоре он

вылез из-под хлама, отряхнулся, надвинул панамку низко на лоб и

злобно оглядел всех, затем он треснул полбутылки клюквенного

морса, сплюнул. Борман не любил, когда на него плохо смотрели,

и поэтому он быстро исчез внутри виллы, огибая свои же ловушки

и попутно расставив две-три веревки. Фидель, показывая из окна

бутылку водки, привлек внимание офицеров, и они, соблазнившись

ее заманчивым блеском, облизнувшись, пошли внутрь.

С верхнего этажа появился злой Штирлиц.

-- Водки, - сказал он вопросительно глядящему на него Фиделю.

Тот налил ему стакан водки, Штирлиц опрокинул его себе в рот,

Фидель налил еще, Штирлиц сглотнул остатки водки из стакана и

быстро подобрел.

-- Федя, - сказал он заплетающимся языком, - пошли к бабам.

"Que es baba ? "- задумался Фидель.

-- Ты чего, Фидель ? - Штирлиц посмотрел куда-то мимо Фиделя

мутным взглядом и спросил: -- Ты ваще это... ты меня уважаешь?

Фидель поморщился еще раз, но отвязаться от выпившего Штир-

лица мог только Мюллер или сам Кальтенбрунер.

"А что на это скажет Кальтенбруннер ?" - подумал Фидель.

Штирлиц икнул и налил себе кваса. Офицеры, понимая, что

Штирлиц сейчас разойдется, понемногу начали исчезать из помеще-