Татьяна Попова - Короткие смешные рассказы о жизни

Проводница вытаращила на меня глаза:

– Яки гроши? Ничего не знаю!

– Как это ничего не знаешь? Ты так не шути! Весь рейс отдыхала, а мы вкалывали. Деньги приносили тебе на хранение. Доставай! Мы же на всех делить будем! Тебе – одна треть. – Я наивно пытался что-то ей объяснить.

– Сраку вам собачью, а не гроши! – выкрикнула тетка, встав в позу и уперев руки в бока. – Ничего не дам!

Мы с Аликом оторопели. Оба опытные спортсмены, но драться с женщиной, а тем более лезть к ней за пазуху мы не могли. Даже в голову такое не приходило. А тетка стояла, вытаращив на нас глаза, полные крысиного блеска. Здравый смысл в них затмили водяные знаки денежных купюр. Я подошел к ней вплотную и спросил ровным спокойным голосом:

– Ты хорошо подумала?

– Сказала – не дам! Знать вас не знаю! – выпалила тетка.

– Хорошо, ты сама так решила. Не жалуйся потом. Алик, пойдем. – Я вывел ошалевшего приятеля во второй вагон.

– Вот так заработали! – Алик от обиды поджал губы. – Что будем делать?

– Как что? Учить жлобиху! – Я посмотрел в окно на проносящиеся мимо столбы, поля и дороги. – Открывай окна и двери и выбрасывай все из вагона!

Я первым раскрыл окно, схватил постельное белье и начал вышвыривать его из вагона. Белыми лебедями полетели простыни и наволочки, цепляясь за придорожные столбы и трепеща на ветру, словно флаги капитуляции. Следом за бельем в окна шмыгнули одеяла и подушки; мелодично звякнули, вываливаясь, стаканы и подстаканники, спикировали вилки и выпорхнули занавески. Когда мы выпихивали последний матрац, в вагон вбежал запыхавшийся бригадир поезда.

– Хлопцы! Вы шо творите?! – заорал он. – Караул! Там все пассажиры прилипли к окнам! Я вперше такое бачу!

– Спроси у своей проводницы, – ответил я, и матрац благополучно нырнул следом за своими собратьями.

Через минуту ворвалась проводница и замерла от изумления, увидев девственно чистый вагон, словно только сошедший из заводского цеха. Ни одного матраца, ни одного одеяла, ни одной занавески – совершенно пусто! Временное наваждение, навеянное денежными купюрами за пазухой, постепенно исчезало из ее глаз, уступая место здравому ужасу.

– Ой, хлопцы! – закричала тетка, ломая руки. – Пробачьте меня! Шо ж я натворила, дура старая?!

Денег мы у нее, конечно не взяли. Гордые сошли в Киеве. Надеюсь, содержимого ее пазухи хватило на то, чтобы оплатить эту «прививку от жадности». Хотя вряд ли.

После вчерашней ссоры с женой из-за длительного похода с другом Санькой в пивбар сегодня с работы я сразу примчался домой. Хотелось помириться. Тихо открыв дверь, услышал голос тещи. Прислушался, думал, вдруг обо мне речь. Однако, напрягая слух, разобрал:

– Скоро пойду, о Яшке надо позаботиться.

Яшка – любимый кошак матери моей жены.

Я зашел в комнату. Мои дамы смотрели по телику какую-то передачу. Решив прогнуться перед тещей, я поздоровался и бодренько спросил:

– Ну и что там Яшка?

Жена строго взглянула на меня и фыркнула:

– Не смей так неуважительно! Какой он тебе Яшка?

– Хм, – чуть прибалдел я, – а как прикажешь его называть?

– Вообще-то его зовут Яков, – она презрительно скривила бровь.

– Ну хорошо, Яков так Яков. – Я очень хотел помириться, и спор не входил в мои планы. – Так что же случилось с Яковом?

– Можно подумать, ты не знаешь. – Жена уже чуть ли слюной не брызгала от возмущения.

– Милая, я действительно не знаю. Мне никто ничего не рассказывал.

– Убили его, – вмешалась теща, – даже отец не помог.

– Отец? А что, мама, вы знаете, кто его отец? – Сюрреализм какой-то.

– Ты, зятек, пивом, видно, все мозги вымыл из башки. Все знают, кто его отец. – И теща посмотрела на меня так, как будто я был тяжело болен.

Я набрал побольше воздуха в легкие, чтобы не послать их куда подальше вместе со своим котом, и миролюбиво спросил:

– Ладно, допустим, отец не помог. А кто его убил-то?

– «Кто, кто»! – заверещала жена. – Издеваешься, да? Или дебил совсем? Даже дети знают, кто его убил, а он, видите ли, не знает. – И злорадно добавила: – Пива надо меньше пить.

– Да причем тут пиво? Я правда не знаю. Зачем было его убивать? Он, вроде, безобидный был, не лез никуда. – Я изо всех сил старался изобразить сочувствие от безвременной кончины вполне приличного кота.

– Мам, он же над нами издевается. Все знают, а он, видите ли, не знает, – жена просто шипела от возмущения. – Потому что одно пиво на уме.

– Подожди, Жанна, не горячись. Может, он и вправду не знает, глаза-то вон – по пять рублей, – выступила в мою защиту теща. – Гена, – уже обращаясь ко мне назидательным таким тоном, – безобидный – не безобидный, кому до этого дело? Главное, он же русский, хотя и не совсем русский, но для его убийц это было не важно.

– Якова убили за национальность? – А я и не знал, что у котов так остро стоит национальный вопрос. Видать, тещу хорошо торкнуло.

– Не только. Они узнали, кто его отец, – теща разговаривала со мной как с психически неполноценным.

– А отец – он, что ли, жив? – Казалось, что мы ведем какую-то непонятную мне игру.

– Ты идиот, – вновь зашипела жена. – Конечно, он тогда был жив.

– А потом его тоже убили? – Ладно, я еще немного попытаюсь продержаться в этом дурдоме, хотя терпение уже на пределе.

– Говорят, он умер своей смертью, от болезни, – это снова теща. – Но я в это не верю, думаю отравили.

– Кто отравил? – Я решил дойти до конца этой фантасмагории.

– Кто-то из своих. Мешал он им. А так жалко, я целый день рыдала, когда узнала. – У тещи в глазу блеснула слеза. Соседей она в виду имела, что ли?

– Ладно, оставим отца в покое. А Якова-то кто все-таки убил? – Я ждал, теща задумалась. Лучше бы я пошел пить пиво.

А жена с ненавистью посмотрела на меня и яростно заорала:

– Кретин! Меньше по пивбарам шляться надо. Немцы его убили! Немцы! Не знает он!

– Немцы? – Я понял, что у кого-то из нас окончательно едет крыша. – А каким образом?

– Жанна, да он точно ничего не знает. Посмотри, не притворяется.

– А ну дыхни! – рявкнула жена. Я послушно дыхнул. – Странно, трезвый. В самом деле не знаешь, что его расстреляли?

– Рас-стре-ля-ли? – Кота стало безумно жалко. – Вот фашисты!

– Конечно, фашисты. Сначала за колючей проволокой держали. Издевались, – с готовностью поддержала мои выводы теща.

– За колючей проволокой? Садисты какие-то. А где это случилось?

– В Германии, конечно, – теща тяжело вздохнула.

– А что Яков делал в Германии? – Они все-таки надо мной издеваются, понятно, хотят доказать, что много пива пить вредно.

– Нет, ты в самом деле идиот или притворяешься? – с ужасом прошептала жена. – В плен его взяли. Думали на отца надавить. Но не получилось. И расстреляли.