Екатерина Соколова - Не под общим знаменателем

Я не знаю, учили ли этому в институтах или это какое-то врожденное чувство морального долга перед детьми и своей работой, но мы верили нашей учительнице, верили в то, что она, как мама, может поругать, может пожурить, но в случае реальной опасности она всегда будет на нашей стороне.

Если вернуться к моей истории, то за десять минут до конца переводного экзамена в одной из лучших гимназий Москвы, благодаря Лине Сергеевне, мне и Ритке, выяснилось, что во втором варианте, «на котором» сидела как раз Ритка, в уравнении – именно в самом задании – была ошибка.

Мои одноклассники в тот день сдали благополучно экзамен по математике, а Лина Сергеевна «сдала экзамен» на звание «настоящий педагог».

Сколько себя помню, учеба в нашей «замечательной» школе всегда происходила на каком-то надрыве. То есть не «учитель объяснил – ученик дома прочитал параграф и сделал домашнее задание», а вот именно сделал «ТВОРЧЕСКИ». Уже много позже подружка-психолог объяснит мне, что мое нежелание идти в творческую специальность было связано с тем, что со времен начальной школы слово «ТВОРЧЕСТВО» ассоциировалось у меня со словом «СТРЕСС». Неважно, по какому предмету было задано задание: если при этом говорилось, что нужно подойти к домашнему заданию «творчески», это автоматически означало, что вся семья будет как минимум сидеть до ночи. И если по ИЗО наша замечательная Юлия Викторовна всегда старалась быть лояльной и мягкой, задавая нам соорудить очередной шедевр абстракционизма типа сделанной из старых газет головы, приклеенной к картонке (привет, Ганнибал Лектер), то вот творческие задания по математике – это всегда был стресс-марафон, победителями которого были просто выжившие.

Ну а в третьем классе пришла к нам тучная женщина по имени «Галина Паллна» с черными как смоль волосами и ярко-красной помадой. Да не одна пришла – она привела с собой Петерсон (это учебник такой, кто не в курсе). Говорят, сейчас учебники Петерсон стали выпускать довольно «адекватными», но вот тогда, почти 30 лет назад, слово «Петерсон» рифмовалось в детской голове только с одним словом – «страшный сон».

Имея всю начальную школу твердую пятерку по математике, после прихода пары Галина Павловна – Петерсон математику я перестала понимать в принципе. Помню, как после школы, еще тогда имея только обычные телефоны, мы судорожно перезванивались, сравнивая решения и ответы. Рисовали какие-то графики (это в 9 лет), писали бесконечные контрольные. Недовольны были все: и дети, и родители. И Галину Павловну как-то быстро от нас убрали. Но в голове вспоминается один забавный случай.

Задачка была странная, как будто «потерявшая по дороге» некоторых участников событий. И вот я, девочка с богатым воображением, все пыталась представить себе, кто, с какой скоростью и куда шел, но никак не выходило… Звонки подружкам-отличницам результата тоже не дали – по ту сторону провода над задачкой бились уже целыми компаниями бабушек и дедушек. Девять лет – «солидный возраст», поэтому маму нужно привлекать только в случае крайней необходимости (другое дело, что эти случаи происходили довольно часто). Мама, повертев задачу, нарисовав что-то на листке, тоже как-то быстро сдалась. Оставался последний и самый крайний вариант – звонить папе. Папа был выпускником МФТИ (что по меркам технарей сейчас в простонародье зовется «уровень – Бог»), имел кандидатскую и работал в Институте космических исследований вместе с такими же гениями. «Гении», правда, в начале 90-х больше играли в компьютерные игры и обклеивали свои кабинеты голыми девицами из западных журналов, но (надо отдать должное «высокоморальным» физикам) каждый день меняли своим заморским красавицам купальники, наспех нарисованные и вырезанные из подручных материалов.

В общем, позвав к телефону папу Алексея Юрьевича, мы с мамой объяснили всю трагичность ситуации и сложность задачки и умолили нам помочь. Папа, конечно, недовольно фыркнул, но с видом знатока сказал, что решит и через пять минут перезвонит, пожурив меня и маму за то, что, если все детство решать за детей задачи, они ничему не научатся. Было, конечно, обидно, но у всего своя цена…

Прошел час, но папа почему-то не звонил. «Наверное, заработался и забыл», – подумали мы с мамой и набрали номер института. Каково же было наше удивление, когда обнаружилось, что папа мало того, что задачу не решил, так еще пригласил консилиум из отдела физики плазмы. Но что-то в этой задаче все равно «сбоило». «ПроПЕТЕРСОНенные» насквозь, содружество семей Института космических исследований легли спать после полуночи, по телефону обсуждая неразрешимую задачу.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.