Ден Истен - Баба Капа. Сборник рассказов

– Ага. Спасибо!

– Может еще чего хочешь? Там… не знаю… печенья?

– Борща бы!

– Да ты обнаглел!

– Шучу я.

– В этом доме шутить могу только я! Стоп! А тебе сладкое-то можно? У тебя диабета нет?

– Нет.

– Ну, смотри, если ты меня обманул…

***

– Да лови ты, твою мать! – сердилась баба Капа, перегнувшись через подоконник. Внизу худая рука пыталась перехватить привязанные к веревке пакеты. Дрожащие пальцы тянулись изо всех сил, но безуспешно.

– Не, не могу, – донеслось снизу отчаянное.

– Погоди! А вот так?

Баба Капа принялась дергать веревку – пакеты раскачивались, постепенно увеличивая амплитуду.

– Есть! – донеслось снизу радостное. Веревка натянулась.

– Ну неужели? – съязвила бабка. – Веревку отпусти, а то мне белье развешивать не на чем!

– Ой, карамельки! Спасибо вам, Капитолина Алексеевна.

– Да ладно. Слушай, Витек, а что с тобой случилось-то?

– Травма позвоночника. Несчастный случай. Уже два года как ходить не могу.

– Понятно! Вечером зайду, потрещу с твоей ненаглядной дочуркой.

***

– Бабка! Угомонись уже! – Валентина оперлась плечом о дверной косяк. Скрестила руки на груди. Неумело подведенные глаза. Плохо прокрашенные волосы. Недовольно поджатые тонкие губы.

– Да ты слюной не брызгай! Мне тебя видеть – тоже кайфа мало! – парировала баба Капа. – Но хочу с тобой поговорить.

– О чем?!

– О твоем отце.

Баба Капа понятия не имела, что надо говорить в таких ситуациях. С одной стороны, это самое настоящее вторжение в частную жизнь (не то чтобы ее это сильно смущало, но все-таки…), с другой стороны – оставить несчастного старика в таком бедственном положении она тоже не могла. Будь что будет! Главное – быть вежливой и дипломатичной, насколько это возможно с таким собеседником, конечно…

– Какое тебе дело до моего отца?! – голос Валентины приобретал знакомые визгливые нотки.

Баба Капа смотрела на нее и, если честно, не видела никакого смысла продолжать любезничать. Очень хотелось всечь ей слева, а потом еще добавить локтем по хребтине, но… Во-первых, этим она старика не спасет, а вот хуже может сделать элементарно, во-вторых, это чревато общением с полицией, со всеми вытекающими неприятными последствиями. Может в службу какую позвонить? В общество обиженных стариков?

Вот что за подстава! Патовая ситуация! Хоть разворачивайся и уходи…

– Как тебя зовут? Валентина, кажется? – начала она.

– Да какое твое собачье дело?! – соседка полностью перешла на визг. Это визжание можно было сравнить со звуком работающей пилорамы – настолько оно было резким и противным, буквально вгрызающимся в мозг.

– Охренеть можно! – бабка скривилась и поковыряла пальцем в ухе. – Да уж голосок… ты не Анна Герман, конечно… Ты не нервничай так. Может тебе к психиатру обратиться?

– Что?! – Валентина толкнула ее в грудь и вдруг пошла в наступление. Вцепилась в ее волосы, рванула на себя.

Баба Капа поняла, это – предел…

– Ах ты, у меня и так волос не осталось! – крепко сжатый кулак ударил снизу вверх, прямо в нос Валентины. Она охнула, пальцы разжались сами и переместились на разбитое лицо.

– Старая тварь! Да я тебя урою нахер! – втянув в нос кровавые пузыри, она замахала кулаками. Бабка не растерялась, быстренько забежала на ступеньки. Словно профессиональный рестлер она прыгнула на Валентину, накрывая ее своим худеньким телом. Упала вместе с ней на холодный пол. Обе, мутузя друг друга, скатились по ступенькам на четвертый этаж. Истошные крики Валентины заполонили весь подъезд.

– Помогите! Кто-нибудь! Меня тут убивают!

Баба Капа извернулась и, оседлав ее, принялась бить кулаками.

– Я тебя, сука, не убиваю, а воспитываю! – приговаривала она.

***

– Женя, ты ничего не слышишь? – Светка подняла палец.

– Чего еще? – пыхтящий на ней Ушан остановил свои фрикции.

– Орут вроде, – хорошенькое личико Светки напряглось. – В подъезде… То ли на нашем этаже, то ли выше…

Ушан повращал оттопыренными локаторами.

– Ну да! – хмыкнул он. – Баба вроде орет.

Он впился губами в ее тоненькую шею, снова задвигался.

– Да подожди ты! – Светка шлепнула его по мускулистому плечу. Прислушалась. – Точно женщина кричит.

– И что?! – вздохнул Ушан. – Может ее тоже кто-то дерет? Кайфует телка.

– Ну не в подъезде же! Иди посмотри!

– Чего посмотреть?! Давай лучше перевернись. Ща ты у меня тоже заорешь!

– А вдруг там на женщину напали?! – возмутилась Светка. – Или ты идешь, или я тебе больше никогда не дам!

***

Ушан, матерясь, напялил джинсы. Испепеляющим взглядом посмотрел на Светку. Вышел из квартиры. Шум борьбы и визги доносились выше, с четвертого. Поднялся. Увиденное его поразило.

За свои тридцать пять лет он видел и испытал многое. Его взрывали, стреляли, резали. Его бритая голова была покрыта шрамами от монтировок и бейсбольных бит. Он даже один раз чуть не нарвался на растяжку, заботливо установленную на входе в его собственный спортивный клуб.

Но сейчас тертый калач с погонялом Ушан, заматеревший в криминальных войнах, удивленно смотрел на пенсионерку, методично и без суеты раздающую удары хрипящей тетке.

– Э-э-э! Чё за возня?! – он приподнял бабу Капу одной рукой. Бабулька по инерции рассекала воздух кулаками. – Бабка, ты чего тут лютуешь?!

– Привет, Ушанчик! – выдохнула бабка. – На пол меня поставь!

– Как скажешь! – Ушан бережно поставил бабульку на пол.

– Помогите! – Валентина вцепилась ему в ногу. – Уберите ее от меня!

– Заткнись нах…! – бабка замахнулась. Ушан ловко перехватил ее руку.

– Э-э-э, бабуля! Чё за кипиш? Скамейку не поделили?

– Да какая к херам скамейка?! – в сердцах выкрикнула старушка. – Над отцом собственным глумится! Инвалидом-колясочником!

– Та-а-ак… – протянул Ушан. – А подробнее?

Баба Капа в двух словах пересказала ему увиденное вчера в квартире Вальки, также не забыла про сегодняшний дневной разговор со стариком. Ушан нахмурился, посмотрел на поверженную тетку. Та замолкла, испуганно глядя в злые глаза, на внушительный мощный голый торс и разворот мускулистых плеч.

– Вставай! – приказал Ушан.

Валентина отползла к стене. Села, вытирая разбитое стараниями бабы Капы лицо. Тихо завыла.

– Тише будь! – прикрикнул Ушан.

Он залез в карман джинсов и вытащил свернутые в тугую трубочку красные банкноты. Швырнул ей.

– Бате своему лечение организуй и уход человеческий. Еще раз услышу, что старика обижаешь – порву! Ты врубаешься, о чем я тебе базарю?!

Валентина закивала, прижимая к себе деньги.

– Прекрасно! – бросил Ушан, кивнул бабе Капе и стал спускаться по лестнице.

– Ушан! – крикнула баба Капа. – Ты я смотрю, свою машину больше под окнами не бросаешь. Слово свое держишь!