Александр Сих - Спринтерская проза

Быстрый развод

Возвращался вчера поздним вечером от друга. Уже не было светло, но и не было совсем темно. В глазах и мозгу тоже. Я был, конечно, не трезв, но и до пьяного абсурда мне было ещё далеко. Примерно, – граммов шестьсот.

Подобное состояние я называю искусственной бодростью, когда грусть уже утонула, а эйфория ещё не всплыла. И это состояние не имеет никакого отношения к пьянству, а к алкоголизму – тем более. Для эмоциональной сущности – допинг, а для физической (телесной) – антисептик. Как советовал наш президент.

Он, правда, ещё много чего полезного советовал: и на тракторе поле пахать, и в хоккей играть, и другие лечебные процедуры. Но я выбрал наиболее оптимальный вариант. К тому же, с хоккеем случилась неприятная накладка. Конфуз, прямо скажу, случился. Почти вся команда «Немана» заболела этой коронованной напастью. Может, от огорчения, что не выиграли чемпионат?! Хрен его знает?! Всё очень туманно с этой заразой.

А я как услышал от первого лица государства про сто грамм утром, в обед и вечером, так сразу и приступил к профилактическим мерам.

Я, собственно, и раньше не пренебрегал данным антисептиком при различных недугах и заболеваниях. Как-то, допустим, простуда, грипп или какие-нибудь телесные повреждения. О душевных травмах я вообще промолчу.

Но теперь, не приняв противоядие, вообще на улицу не выхожу. А если предстоит дальний путь? Вот где собака зарыта! Точнее, – коронавирус. Только ещё не зарыт, собака!

Я математически рассчитал, что для того чтобы антисептик в пути не выветрился и человек не оказался совершенно беззащитным, необходимы сто граммов на каждые три километра пешего пути или на сорок минут временного измерения.

Потому, собираясь в дорогу, я всегда измерял расстояние и время, требуемое на его преодоление. Проведя необходимые расчёты, я принимал лекарство и уже смело трогался в путь.

Однако в этот день друг уговорил принять противоядие с небольшим запасом. На случай непредвиденных обстоятельства. И ведь как в воду глядел!

Значит, иду домой. На улице не совсем темно, но и давно не светло. Смеркалось. Причём, давно. Но видимость хорошая – фонари горят. Настроение прекрасное. Срезая путь, прохожу через уединённое место, где в данный час прохожих не было совсем.

Иду, значит, по мостику, проходя нашу речушку, и вижу: стоит молоденькая девица, вцепившись в металлическое ограждение, и смотрит в воду. Или на воду? Не важно. Смотрит вниз. Я заподозрил неладное.

Хотя, конечно, по правде говоря, чтобы утонуть на этом участке речки, где её ширина и высота от мостика до поверхности воды примерно одинаковые – метра два, а глубина в два раза меньше, надо сильно постараться. Но, как говориться, было бы желание и целеустремлённость.

Я человек гуманный, у которого чувство сострадания к ближнему не уничтожено окончательно бурным ростом технологий. Я не мог пройти мимо, сделав вид, что меня это не касается. Случись что, я бы себе этого не простил! И как потом жить? Против коронавируса средство нашёл, а против угрызений совести? То же самое? Сомневаюсь. Это какая же должна быть постоянная дозировка, чтобы не чувствовать, как она тебя грызёт? И что в итоге? Либо загрызёт совесть, либо смерть от передозировки. В первом случае – убийство, во втором – самоубийство.

Я подошёл поближе и, улыбнувшись, сказал:

– Извините, барышня, может, я сумею вас как-то утешить?

Она резко повернулась на голос. В свете фонаря я увидел заплаканные глаза, излучающие злобу, а в руках увесистый молоток. У меня мелькнула мысль, что угрызения совести, возможно, не так уж и страшны.

– Может и смогли бы, – ответила заплаканная фурия, изобразив ответную улыбку. Отчего стала ещё страшнее. – Но я ещё замужем. А развестись никак не получается.

Я сначала удивился её безупречной логике, а потом и женскому целомудрию.

– Муж не даёт развода? – спросил я на всякий случай.

– Да плевать я хотела на этого козла! – громко ответила обиженная девушка. – Не даёт?! – Она злобно ухмыльнулась. Мне показалось, что даже зашипела. – Да если и давал бы, я от него не взяла бы! Мне от него ничего не надо!

На этот раз я был потрясён её логикой. И гордостью.

– Надеюсь, от меня тоже?! – сказал я, поглядывая на молоток. – Разрешите безболезненно пройти?

Губы девушки искривились в ехидной усмешке. Она подёргала рукой с молотком и саркастично сказала:

– Неужели перевелись настоящие мужики?! Вы то мне как раз и нужны! Помогите развестись?!

Я совсем опешил. Я, конечно, понимаю, что стресс и психологический надлом мог повлечь временное помутнение рассудка. Но не до такой же степени, чтобы ночью, на мосту, начинать бракоразводный процесс?!

– Может, отложим на завтра? – осторожно предложил я.

– Ещё чего! – возмутилась девушка. – Я не собираюсь из этого устраивать шоу! Надо это сделать срочно – здесь и сейчас!

Я понял, что спорить бесполезно и не безопасно, а уйти просто так уже не получится.

– Хорошо, – согласился я. – Но каким образом?

– Вот этим, – агрессивно ответила она и подняла руку с молотком. – Если вы, конечно, настоящий мужчина и придёте на помощь беззащитной девушке?!

Я согласно кивнул головой, а сам посмотрел по сторонам. Никого. Тихий весенний вечер, луна, речка и двое на мосту.

– Ну что вы смотрите?! – сказала беззащитная девушка с откровенной угрозой. – Берите молоток.

Мне очень не хотелось этого делать, оставляя на нём свои отпечатки пальцев, но лучше, когда холодное оружие будет в моих руках. Как-то спокойнее будет.

Подходя вплотную, я вежливо поинтересовался:

– А ничего, что я без маски?

– А вы что, бэтмен или спайдермен? – резонно возразила она.

– Да нет, – грустно ответил я, принимая рабочий инструмент, используемый иногда не по назначению. – Я, скорее, инсектмен.

И действительно, лишив даму преимущества, я почувствовал себя намного увереннее. Даже улыбнулся. Уже с облегчением.

– Наклонитесь! – скомандовала современная амазонка. – Вот этот. Видите? Сбейте его нахрен!

И тут я всё понял. Как же я не сообразил раньше?! Дурацкая забава молодёжи, ставшая суеверной традицией. Молодожёны вешают на металлические прутья ограждений навесные замки, а ключи выбрасывают в воду. Таким образом, видимо, надеются укрепить брак. А когда брак получается с браком, то устраивают замочную вендетту. Некоторые для мести приходят уже через месяц.

В считанные минуты я оформил девушке развод. Она яростно схватила упавший замок и с силой швырнула его в реку. Потом облегчённо вздохнула и сказала:

– Спасибо. Вы меня очень выручили.

Я был разочарован.

– И это всё? – спросил я. – Значит, я вас уже утешил?