С. Ковалёв - Режиссёр. Серия «Бестселлер МГО СПР»

Вскоре мимо нас прошла одна счастливая парочка, затем прошла небольшая шумная группа около пяти человек. Началось долгожданное движение в школу бывших выпускников. Мы напряжённо всматривались сквозь щель в заборе во все приближающие лица. И вот наконец-то замаячила фигура Гвоздя.

Бакир достал перочинный ножик. Когда цель приблизилась к расчётному времени, лезвие ножа скользнуло по верёвке и сверху на голову Гвоздю обрушились два увесистых шара. Третий шар зацепился за ветку, но это уже было неважно. Главное, что «прицел» танкиста оказался точным и жертва получила своё наказание. Из-за забора нам послышалась знакомая нецензурная брань и злобный крик от досады и боли. На крики и стоны к Гвоздю подбежали другие одноклассники. Мы оббежали забор, как бы невзначай присоединились к очевидцам и увидели стоящего на четвереньках Гвоздя с окровавленным носом. Рядом лежали два не лопнувших шара. Оказалось, что вода в них на морозе, пока мы ждали около часа, превратилась наполовину в лёд. Как потом выяснилось, первый шар упал ему на спину и отлетел в сторону. От неожиданности Гвоздь задрал голову вверх, и второй ледяной шар ударил его прямо в лоб.

Слава Богу, ничего серьёзного не произошло. Просто у Гвоздя оказался огромный фингал под глазом, опухшая губа и разбитый нос, из которого тонкой струйкой сочилась кровь. Мы увидели, как к нему подбежала Зоя, упала на колени и стала вытирать платочком его лицо, прикладывать снег к носу. Она произносила утешающие слова, сетовала на случившееся, а Гвоздь от счастья расцвёл в улыбке. Было видно, что этот антигерой не так уж сильно и пострадал.

Влюблённая парочка обнялась. Для всех нас наконец-то настал момент истины. Это была кульминация любовного треугольника в рамках происходящей трогательной сцены.

На этом история не заканчивается.

Именно в этот счастливый момент взаимной любви на голову коварной Зое свалился третий шар. Он буквально взорвался и окатил её вместе с Гвоздём фиолетово-зелёным содержимым. В воздухе повис едкий запах самогона, который по законам физики не замёрз, ожидая своего рокового часа.

Все присутствующие от смеха схватились за животы. Ржали до посинения и коликов. Вот уж воистину говорят, что в каждом трагическом есть элемент смешного. Ни Зойку, ни Гвоздя на выпускном вечере никто не видел. А мы, как ни в чём не бывало, танцевали и веселились. Поводов для веселья было предостаточно.

На этом вечере Бакир и Бабай встретились с одноклассницами из параллельного класса и провели весь остаток зимнего отпуска вместе.

Зоя вскоре вышла замуж за Гвоздя. Брак оказался недолговечным со скандальной историей, полной измен, рукоприкладства, тунеядства и пьянства. После развода мама Зои однажды пожаловалась в расстроенных чувствах соседке:

– Два паука в одной банке долго жить не смогли. А я ей об этом Гвозде в заднице давно говорила. Всё искала, выбирала себе жениха. И вот довыбиралась. Куда только она смотрела? Шоб её очи повылазили. Такие были вокруг женихи, как на подбор. Нет же. И вправду говорят люди, что «любовь зла, полюбишь и козла».

Видимо, так оно и есть, но, как говорится, зато всё стало на свои места.

Как-то незаметно пролетел зимний отпуск, в воздухе уже чувствовалось дыхание весны. Опять наступили размеренные курсантские будни.

Моя курсантская жизнь складывалась из трёх слагаемых: учёба, служба и отпуск. Самыми мрачными днями в карманных календариках курсантов считались наряды, которые отмечались преимущественно чёрными крестиками. Вплоть до выпускного дня мы несли гарнизонную и караульную службу, наряды по кухне, по курсу, естественно, в их числе были наряды на работу вне очереди и другие.

Необычным в училище был наряд по ружейному парку. Это был своеобразный наряд, состоящий из четверых курсантов во главе с сержантом, по охране стрелкового оружия училища в подвальном помещении казарменного корпуса.

Наряд был неутомительным, но скучным и не для слабонервных. Стоишь, бывало, у тумбочки с романтическими мыслями, вздрагивая от холода и сырости, а в звенящей тишине слышишь, как по канализационной трубе с переливами бегут очередные экскременты и слышатся многочисленные звуки от сливных бачков со всех верхних этажей.

Дело в том, что в ружейном парке напротив вверенного поста дневального располагался туалет, и вся канализационная музыка от физиологического удовольствия нескольких сот курсантов ежеминутно со всех этажей протекала через одну единственную сливную трубу. В глухом подвале звучал настоящий «орган» и, ударяясь о старинные арочные своды, многоликим эхом разносился и ясным днём, и тёмной ночью. Для всех слабонервных и изнеженных родительским воспитанием это была настоящая пытка.

Однажды и мне с моими друзьями-однокурсниками довелось попасть в этот злополучный наряд.

Был среди нас один экзальтированный курсант, сентиментальный романтик из Москвы. Какой-то неказистый, худощавый, прыщавый, в огромных очках, словом, мамочкин сынок. Он был из числа тех изнеженных домашней опекой юношей, которые всегда попадают впросак. Поэтому ему прилепили кличку – «Шланг». Но его вынужденно уважали, точнее, не трогали, потому что его папа был каким-то большим начальником в Генеральном штабе Вооружённых Сил.

Когда закончилась бессонная ночь нашего дежурства, младший сержант по прозвищу «Колпак» поставил под утро нести службу на посту у тумбочки великого романтика из столицы. Понятное дело, что ночная смена пришлась не на хрупкие плечи Шланга.

Старший по наряду младший сержант Колпак, поступивший в училище после года службы в войсках, научился умело и дальновидно строить отношения с подчинёнными и начальством, всегда был справедлив и честен, обладал качествами надёжного товарища. Его выгодно отличали от многих других чистоплотность, аккуратность и опрятность. Природное обаяние и внешняя привлекательность всегда манили к нему юных девушек. У многих рядовых курсантов он пользовался заслуженным авторитетом.

Меня и ещё одного курсанта по прозвищу «Тюбик» младший сержант Колпак направил в столовую на завтрак, а сам отправился в казарму на койку досмотреть очередную серию сладкого сна.

Выйдя из тёмного подвала оружейного парка, мы, нагуляв за всю ночь здоровый аппетит, буквально побежали в столовую, потирая глаза от ослепительно ярких лучей солнца и зевая на ходу от недосыпа.

Подкрепившись в столовой курсантскими харчами, мы с Тюбиком из лучших дружеских побуждений захватили пару кусков хлеба с маслом и понесли их нашему сослуживцу для подкрепления бодрости духа и тела.