Марина Ли - Муза для Чудовища

– Засада! – скрипнув зубами, я подтянула одеяло повыше, чтобы по максимуму спрятать розовое бумазейное безобразие, и вернулась к изучению обстановки.

Собственно, изучать-то особо и нечего было: кровать, тумбочка, умывальник да окно с раздвинутыми жалюзи – вот и весь интерьер. Окно, правда, меня заинтересовало, неплохо было бы выглянуть наружу, хотя бы для того, чтобы узнать, в какой части Города я нахожусь, Арарато ведь сказал, что меня никуда не перевозили… Опять-таки, если не соврал. Однако из моего положения видно было только по-зимнему прозрачное небо, а подтянуться выше я не смогла даже при помощи трапеции, ибо стоило сделать одно резкое движение, как сразу дали о себе знать рёбра, резанув болью даже сквозь обезболивающее.

Нет, это только я могла умудриться так попасть под обстрел снежками. Безмолвно матерясь, я слегка взгрустнула, но тут моё одиночество закончилось, и в палату впорхнула Брунхильда, а вслед за ней молоденький доктор очень приятной наружности. Очень молоденький, очень приятный. Конечно, учитывая тот факт, что я без трусов, но зато с немытой головой, выглядеть как моя бывшая квартирная хозяйка, он совершенно точно не мог.

– Дорогая Арита Вертинская! – пропел доктор и осторожно погладил мою руку. – Мы все так ужасно рады, что вы, наконец-то пришли в себя!! Как вы себя чувствуете? Выдержите лёгкий осмотр?

Свободной рукой я под одеялом одёрнула край рубашки и, как можно более вежливо, исправила юного эскулапа:

– Думаю, у меня получится не развалиться в процессе. И я не Арита, я Агата, доктор… м-м?

– Доктор Бурильски, – представился догадливый врач и как-то странно на меня посмотрел, – но вы, Ари… Агата, можете называть меня просто Александр.

Гримхильда недовольно поджала губы, но никак не прокомментировала этот, судя по всему, вопиющий случай совершенно неподобающего нарушения субординации, а доктор Александр тем временем начал воркующим голосом задавать мне вопросы о моём самочувствии, и при этом самым бессовестным образом меня лапал, постоянно интересуясь:

– Так болит? А вот так? А здесь что чувствуете? А голова не кружится?.. А давайте-ка вот так вот опустим рубашечку, и я вас послушаю…

От доктора пахло мятными пастилками, и вообще, он весь был такой свежий и чистенький, что я непрестанно краснела под его ласковым взглядом. Мне было ясно, что Александр в первую очередь врач, и меня не должно волновать, что он при этом ещё и довольно симпатичный мужчина. Не должно, но волновало. И тот факт, что доктор явно не дотягивал до божественности ара Эрато, только усугублял ситуацию, потому что того я воспринимала как некое абстрактное существо, Бога, сошедшего с небес на землю. Этот же, напротив, был совершенно земным и бешено смущал меня своими внимательными взглядами и легкими прикосновениями к груди, которая – хоть в этом мне повезло!! – была почти полностью скрыта под повязкой, обвивающей мои рёбра.

В общем, к тому моменту, когда осмотр подошёл к концу, я мечтала если не спрятать всё, что можно, под проклятым куском бумазеи, притворяющимся больничной пижамой, то хотя бы провалиться сквозь землю.

– Ну, что же, милейшая Арита…

– Агата, – автоматически исправила я, натягивая одеяло до подбородка.

Доктор Александр улыбнулся.

– Прошу прощения, я страшно невнимательный, Агата. Насчёт ваших травм. Рёбрышки заживают очень хорошо, хотя переломчик был сложный, флотирующий, пришлось скобочки накладывать, так что не пугайтесь, у вас там сзади два шрамика… но почти ничего не заметно. Так или иначе, думаю, через пару дней мы сможем снять повязочку. С ножкой всё намного хуже, моя дорогая, ножка у нас была сломана в двух местах… Однако и с этим мы справимся, не извольте беспокоиться, и не таких больных на ноги поднимали… Но! Строжайший постельный режим! – он грозно нахмурился и погрозил мне пальцем с таким видом, будто ему достоверно известно, что я замышляю наплевать на его рекомендации и удрать на ночную дискотеку.

– И хорошо, что постельный, – улыбнулась я, – хотя бы высплюсь.

Доктор одобрительно кивнул:

– Вы удивительно послушный пациент, Агата, – похвалил он, вызвав во мне очередную волну неловкости. Знал бы он, как ошибается насчёт моей послушности… – С вами приятно работать… Однако вернёмся к планам на ближайшее будущее. Итак… где-нибудь через часик мы свозим вас на снимочек… Гримхильда, будьте любезны, закажите МРТ и распорядитесь насчёт лёгкого обеда для ариты… Что бы вам хотелось на обед, дорогая?

– Мне все равно… Суп…

Александр снова страшно обрадовался, и я даже испугалась, как бы у него от таких яростных улыбок кожа на щеках не лопнула. Страшный человек с убийственной жизнерадостностью…

– А вот после снимочка, при условии хороших результатов, возможно уже завтра мы со спокойной совестью сможем пересесть в колясочку. Как вам такой план, арита?

– Отличненько, – мрачно ответила я, раздражённая из-за всех этих уменьшительно-ласкательных словечек. Ну и исправлять в очередной раз ариту на Агату тоже не стала, наконец, догадавшись, что арита, по всей вероятности, пара к ару. Как господин и госпожа. Как говорится, хоть горшком назови, только в печь не сажай. Потерпим.

– Скажите, Александр, а где мои вещи? Сумка, одежда…

– В камере хранения, конечно, – улыбнулся он мне. – Вас не устраивает больничная пижама?

– Меня не устраивает отсутствие телефона, – прямо призналась я. – Не могли бы вы одолжить мне свой? Мне надо соседу по квартире позвонить… И маме.

Про маму я вспомнила совершенно случайно. Звонить я ей не планировала. Да и зачем? Всё равно она, узнав, что со мной уже всё в порядке, не приедет. Может, только спросит, не подбросить ли мне деньжат на карточку. Не подбросить.

Александр скроил расстроенную мину и жалобным голосом почти простонал:

– Я бы и рад, милейшая Агата. Правда! Но правилами больницы строжайше запрещено.

– Давать личный телефон больным? – растерялась я. Да кому какое дело!?

– Пользоваться мобильным на территории всего госпиталя. Вот видите, – доктор Бурильски для наглядности вывернул наизнанку карманы своего халата, – я свой даже из машины не забираю… Но вы можете дать мне номер вашего друга, и я обязательно ему позвоню в конце рабочего дня. Или, если хотите, могу прямо сейчас сбегать на парковку. Хотите?

В душе моей шевельнулось какое-то нехорошее подозрение, но Александр предельно честно моргал, а его нежно-голубые глаза просто светились от участия и желания помочь, поэтому я всё-таки надиктовала ему сообщение для Максика и его номер, после чего доктор ушёл, пообещав скоро вернуться, как только станет известно время моего МРТ. А спустя всего лишь несколько минут вернулась Гримхильда. Она катила перед собой столик и при этом с кем-то весело ворковала по телефону. Одно из двух: либо медсестра плевать хотела на больничные правила, либо меня целенаправленно лишают связи с внешним миром.