Semfira SG Grangel - Подарок отца. Книга вторая. Сбежавшая невеста

– Хорошо. Но я тоже не привык оставаться в долгу. Ты считаешь, что это я тебя поцеловал, тогда будем считать, что получил задаток за мой ответ на твой вопрос, – проговорил Питер, улыбаясь лишь одними уголками губ, но глаза его светились.

Ровена промолчала, проигнорировав его ответ, и затаила дыхание в предвкушении его рассказа. И настроилась услышать что-то особенное, сверхъестественное, сказочное. Почему-то и сам Питер для неё был каким-то в этот миг особенным, загадочным и всё, что с ним связано должно было быть особенным. В этот момент, когда её глаза расширились от удивления, рот приоткрылся от предвкушения ответа, Питеру вдруг стало жаль, что ему придется сказать совсем не то, чего ожидает от него девушка.

Иногда её наивность, бесхитростность так подкупала.

Он улыбнулся, и Ровене показалось, что Питер самый красивый на всём белом свете мужчина.

Её глаза снова заискрились ярким блеском.

Питеру ещё больше стало не по себе, ему не хотелось обмануть ожидания девушки, но вспомнив предупреждение Джона, что скромность Ровены, возможно, напускная, и она запросто может притворяться и, по всей видимости, делает это весьма правдоподобно, поэтому решил сказать ей правду без прикрас.

Ещё свежи в его сердце упрёки Анфред. Более того, она теперь ехала рядом с ними.

– Ровена, я не скажу тебе ничего такого, что ты ожидаешь от меня услышать. Спустись на землю девочка. Я обыкновенный человек, как и все вокруг. И нашёл тебя потому, что у моего коня особые подковы, и он всегда откликается на мой свист. Если он его услышит, то сразу же помчится на мой зов, – проговорив, он громко, довольный, засмеялся.

Ровена получив правдивый и вполне удовлетворительный ответ, обиделась.

Она чувствовала себя обманутой.

Но, а что, собственно, она хотела услышать, что он маг и волшебник или чародей?

Ведь это и так очевидно.

Как она не догадалась о подковах сама, у неё просто всё из головы вылетело. Во всём виноват Питер. Конечно же, Питер.

Ну, а кто ж ещё?

Он сидит уже у неё в печёнках. Когда он рядом, она не о чём толковом не могла думать и ощущала себя полной дурочкой.

Вот и сейчас. Ровена представила себе, как Питер над ней насмехается, наверное, считал её бестолковой, наивной или просто дурочкой.

Питер в один миг в её глазах уменьшился в сто крат и стал самый заурядным мужчиной на свете, и как она не замечала этого раньше, размышляла девушка.

Она демонстративно отвернулась от него.

Настроение испортилось окончательно и вытеснило из её сознания приятное впечатление, полученное от поцелуя. И это было сейчас весьма кстати, приговаривала себе Ровена, вспоминая назидания Анфред.

Питер видел состояние девушки и предпринял попытку помириться.

– Ну же, Ровена, не дуйся.

– Питер, я больше не желаю слышать твой омерзительный голос.

Он снова засмеялся, по-детски наивная и такая милая леди Ровена ему тоже нравилась.

Ровена обернулась на его смех.

Она смотрела на него как на умалишенного, которому покажи только пальчик, и он сразу же будет смеяться.

Питер не сдавался.

Почему-то ему вдруг захотелось получить от Ровены улыбку и развеселить её.

– Пока не показался на горизонте замок, ты умоляла меня сказать хоть слово.

– А теперь говорю тебе, Питер, что с меня довольно.

– Вот как!

– Да! Я утомилась от твоего общества.

Ровена даже обрадовалась такому обороту.

Ссора с Питером – действительно как нельзя кстати, и она ухватилась за неё как утопающий за соломинку.

Анфред была права, надобно уже давно выбросить его из головы. И ей казалось, что она приняла верное решение. Придерживаясь состояния ссоры, ей будет намного легче забыть его, если она будет думать о нём как о заурядном мужчине.

Решила думать о нём как о букашке.

И почему думать, спросила она сама себя?

Она совершенно больше никогда не будет о нём вспоминать.

Девушка тяжело вздохнула, согласившись с доводами её милой Анфред. Да, она должна забыть Питера и выбросить его из головы пока не поздно, в который раз повторила она сама себе.

Так будет лучше для всех.

И стала разглядывать окрестности, которые они проезжали. За этими поцелуями она полпути пропустила, ничего не замечая вокруг. Хотя ей показалось, что в сущности ничего не изменилось, никакой разницы она не почувствовала, как ехали они по лесам Нормандии, в точности тоже самое, как и сейчас едут по лесам Англии, ну если только вокруг всё ещё зелёное, а у неё дома сенокос уже в полном разгаре.

Питер, привыкший к постоянной трескотне девушки, сейчас испытывал нехватку общения с ней. За это время он убедился, что с ней не только приятно целоваться, но и беседовать, и она своей беседой существенно скрасила их длительное путешествие. Да и потребность в общении с ней возросла во сто крат. Хотя он прекрасно осознавал, как это для него опасно. Привычка.

У молодого человека так же испортилось настроение.

И он принял такое же решение, что их размолвка прекрасный повод поставить точку в их так стремительно зарождавшихся между ними чувствах.

Всё к лучшему, если в замок, они прибудут с трезвой головой, едва знакомыми, и между ними будут не такие теплые отношения.

Так будет лучше для всех.

Мачеха. Снова и снова это слово болью отозвалось в его сердце.

Он слегка прикрыл глаза.

Кого он обманывает? В который раз задал себе вопрос.

Себя не обманешь, а вот отца ему предстоит обмануть, но ради него придётся справится со своими чувствами, чего бы ему это ни стоило. И Ровена совершенно здесь ни при чём.

Разве виновата девушка в том, что он чувствует к ней? В этом точно нет её вины, лишь только то, что она такая необыкновенная!

Питер сразу же смягчился.

И почему он не мог так долго сердиться на эту несносную девчонку? Прошло лишь несколько мгновений, когда собирался порвать все отношения с ней, и вот уже передумал и хотел с ней помириться.

Что это с ним?

Он чувствовал себя безмозглым ослом.

Но почему-то ему было всё равно.

– Ну, ладно, не обижайся на меня, где тебе было знать, что у моего коня особые подковы, – примирительно заговорил он с девушкой.

В душе ругая себя за уступчивость.

Это был ещё один удар по самолюбию Ровены.

Питер явно намекал, что она глупая дурочка.

Ей вовсе не понравился его снисходительный тон.

Девушка едва ни кипела от негодования, но продолжала упорно молчать. Хотя ей хотелось что-нибудь этакое ответить, досада так распирала, но красноречие её совсем иссякло.

– Ответь мне только, почему ты выбрала его? Он ведь слишком норовист. Ты очень рисковала, – заботливо проговорил Питер.

Он вдруг подумал, что не самое лучшее решение расстаться с Ровеной, будущей его мачехой, врагами и хотел сгладить возникшую неловкость между ними.