Semfira SG Grangel - Подарок отца. Книга вторая. Сбежавшая невеста

Уж это было, несомненно.

Молодой человек инстинктивно чувствовал, что Ровена желает его ласк. Она страстно желает всё с ним познать, и он бы сейчас провёл её по всем кругам наслаждения, если бы был уверен в их совместном завтрашнем дне.

Его рука двинулась выше. Разум продолжал твердить остановить это безумие, но голос, исходивший из самого сердца, подсказывал, воспользоваться последней возможностью и насладиться их близостью.

Скоро всё закончится само собой, когда они прибудут в замок.

Отбросив последние сомнения, его непослушная рука, которая знает, что именно хочет он сам, скользнула по обнаженной шее Ровены. Питер медленно запрокинул голову девушки и повернул к себе.

У Ровены даже мысли не возникло сопротивляться таким нежным и в то же время требовательным прикосновениям. Вернее, она сама не знала, почему она так послушно подчинялась желаниям Питера, не сделав не одной попытки остановить его или возразить ему. Она наслаждалась каждым движением его руки, и сама не понимала, но ей до боли хотелось большего, чем просто прикосновения их тел через одежду.

Она хотела раствориться в нём.

Ощутить, что он её навеки. И когда рука Питера коснулась её обнаженной шеи, она испугалась, что не выдержит и сойдет с ума, и её губы непроизвольно подались к нему и слегка приоткрылись в преддверии поцелуя.

Но Питер совсем не спешил целовать, он желал полностью убедиться в желании Ровены и в своём желании тоже, не подозревая, что девушка еле сдерживается, чтобы не начать умолять его скорее поцеловать и закончить эту пытку.

Неопределенность боролась со стыдливостью девушки.

Но Питер будто бы об этом не догадывался. Он хотел запомнить всё. Каждый миг.

Его палец сначала коснулся её губ. Губы Ровены пересохли, и она непроизвольно провела по ним кончиком языка, увлажняя их, и невольно коснулась его пальца, Питер еле сдержал стон. И на миг опустил веки. Ему стоило неимоверных усилий наблюдать это, чувствовать. Он пребывал в нерешительности и поэтому не спешил, мысленно умоляя Ровену самой остановить это наваждение, оттолкнуть его.

Его рука отказывалась ему повиноваться. Даже после того, как палец очертил контуры губ Ровены, он ещё мог остановиться, но они приоткрылись. Ровена не дала ему не одного шанса на спасение, она ловила его чувственный взгляд полный обещаний. Он попытался задеть её, вызвав в ней волну возмущения.

– Девушка, ты, кажется, забываешься, – его губы шептали у самого её уха. Но его слова вызывали в ней и во всём её теле новую волну возбуждения, которая ответной реакцией передавалась ему. Воспоминания пережитых моментов и ощущений нахлынули и обрушились лавиной: – Ты забыла, как отвечала на мои поцелуи, прижимаясь ко мне обнаженным своим телом, – и эти слова лишь подливали масла в пылающий огонь.

Она всё помнила.

Не забыла ничего из пережитого рядом с ним.

Её руки обвились вокруг его шеи.

Его голос звучал так странно и томительно, пробуждая в памяти былые ощущения, и Ровена уже не отдавала себе отчёт, она слышит его голос или ей это только кажется. Как она могла такое забыть, если её мысли были только о нём и о его поцелуе, которого она жаждала больше всего на свете. Девушка готова была, забыв о гордости, умолять его о поцелуе. Его слова ещё больше распалили Ровену, да и его самого, стук её сердца отдавался гулким эхом в его груди.

Теперь остановить Питера могло только невозможное, и даже если Ровена станет возражать…, но он услышал лишь:

– Питер, прошу тебя…

Ровена, наконец-то, решилась остановить это сумасшествие, иначе она за себя не ручалась, чтобы продолжить говорить, она облизнула пересохшие от жажды губы. Сил ожидать поцелуя у неё не было.

– Ты просишь поцеловать тебя?

Это был не вопрос, это была слабая и последняя попытка Питера отступить, которая ему не удалась. Даже возражение Ровены не смогло бы его остановить.

– Нет, не это. Прекрати, пожалуйста, – она говорила почти шёпотом у самого его уха.

Их щёки нежно касались друг друга.

Прекратить? О нет. Это уже невозможно. Нет, теперь он точно не отступит. Его рука нежно и в то же время властно держала её за подбородок.

Он улыбнулся ей в губы.

Да, теперь он точно знал и был решительно настроен, получить последний их поцелуй, а после этого им останутся лишь одни воспоминания. Лишь на миг, оторвав свой взгляд от лица девушки, убедившись, что они немного отстали от остальных, и никто на них не обращает внимания, приник к её сладким как мёд губам. Питер упивался этим нектаром и старательно гнал неприятные мысли о последнем поцелуе и о том, что за этим последует.

В замке он ни за что не позволит себе такого удовольствия, и в самое ближайшее время покинет его.

Это их прощальный поцелуй.

Такое он дал себе слово.

Да, он принял верное решение: поцелует и навсегда выбросит эту знойную девчонку из головы. Но когда под натиском его губ губы Ровены раскрылись ему на встречу, и его язык проник внутрь, и языки их встретились в своём прекрасном томительном танце, совершенно позабыл обо всех угрызения совести, своих обещаниях, полностью отдавшись наслаждению поцелуем. Позабыв обо всякой осторожности, что за ними могут наблюдать и, если бы к ним не подъехала Анфред, он так бы и наслаждался упоительными, сладкими как нектар, губами девушки.

Кто знает, куда бы завёл их этот поцелуй?

Анфред, ехавшая впереди них, обеспокоенная отсутствием госпожи и Питера, обернулась.

Их не было видно.

Она придержала поводья, и некоторое время с тревогой ожидала их появления из-за поворота, не дождавшись, решила вернуться. Она немного отстала от отряда, остановилась и наблюдала за происходящим.

Конечно, женщина и раньше догадывалась, что между Ровеной и Питером, что-то подобное происходит, но этот безрассудный, страстный порыв, мог привести к чему угодно, но уж точно не к чему-то хорошему.

И больше всех, и она в этом была уверена, пострадает её девочка. В положении пленницы у неё было мало прав вмешиваться в действия похитителей, но предостеречь госпожу и убедить быть осмотрительнее, это её, как наставницы, главная обязанность. Она подъехала поближе и остановилась около двух голубков, потерявших голову.

Ей было немного жаль их отвлекать от такого сладостного занятия. Она печально вздохнула. Но, всё же…, пытаясь привлечь к себе их внимание, для приличия покашляла. Питер нехотя и не сразу оторвался от губ девушки, посмотрев на Анфред пронзительным недовольным взглядом, от которого женщина вся съежилась, но ничего ей не сказал.

На самом деле, он был благодарен ей, хоть кто-то их остановил, к тому же был твёрдо уверен, что Анфред не будет распространяться о том, что сейчас увидела, ведь это же в интересах её госпожи.