Геннадий Ищенко - Необычные истории. Сборник рассказов

Те, кто слушал эту передачу, посмеялись словам святого отца и забыли. Вспомнили через несколько дней, когда все живущие в России, Украине и Белоруссии стали получать по зубам за каждое матерное слово. Удары были сильными и сыпались непонятно откуда. Ответить не получалось, а за ругань по поводу наказания следовала дополнительная взбучка. Некоторых упёртых матерщинников едва не забили до смерти.

Я впервые столкнулся с этим на городском рынке. Пошёл за картошкой и овощами и услышал шум драки. Я не любитель таких зрелищ, поэтому хотел пройти мимо. Остановил вид растерянного полицейского. Вместо того чтобы пресечь безобразие, он с бледным лицом пробирался к выходу.

– Что там случилось? – спросил я. – Может, и мне лучше сделать ноги?

– Да какая-то… – с матом ответил он и полетел на землю от звонкой пощёчины. Рядом больше никого не было, поэтому я застыл от изумления столбом.

– Опять! – со слезами на глазах сказал полицейский, встал и выплюнул выбитый зуб. – Хоть объясняйся жестами, мать…

Его голова опять мотнулась от невидимого удара, но на этот раз он устоял на ногах и бросился от меня прочь.

Я сделал покупки и с тяжёлыми сумками в руках поспешил домой. Во дворе, возле подъезда, на лавочке тусовался молодняк. Обычно они оживлённо болтали, густо пересыпая свой трёп матом, сейчас все были почему-то испуганы, а один из парней сидел на асфальте.

– Вы видели, кто мне врезал? – спросил он остальных. – Мать…

Опять получив по морде, он замолк, не понимая, что происходит.

– Что с тобой, Лекс? – крикнула тринадцатилетняя девчонка. – Что за…

Сильный удар снёс её с лавки на асфальт. Я уже начал понимать, за что все эти плюхи, хотя до сих пор не верил своим глазам.

– Перестаньте материться, – сказал я компании. – Бьют за мат.

– Иди ты на… дед! – огрызнулся один из подростков и присоединился к сидевшим на асфальте приятелям.

– Вот-вот. – Я повертел пальцем у виска. – Можете и дальше ругаться, если не жаль зубов.

Дома первым делом рассказал обо всём жене. Естественно, она мне не поверила.

– Дело хозяйское, – сказал я, – только не вздумай проверять. Бьют сильно, а у тебя и так плохо с зубами.

Мы не материмся, но сейчас жена из чувства противоречия выдала кое-что из самого безобидного. Полученная оплеуха тоже была не сильной, так, позвенело в ушах с час, но зубы остались целыми.

– Как же так?.. – растерялась она. – Такого же не бывает!

– Помнишь, что сказал священник, когда обсуждали учителя? – спросил я. – Неужели это результаты его молитвы? Сейчас включу компьютер и посмотрю, что сообщают. Не могут молчать о том, что трети россиян бьют морды.

В тот день первые сообщения об избиениях за ругань появились только к ночи, но на следующий это была главная тема рунета. За границей посмеивались и вертели пальцем у виска, но недолго. К вечеру показали интервью с протоиереем Мефодием.

– Ну да, молился, – ответил он одному из корреспондентов. – Очень доволен тем, что Он меня услышал.

– А при чём здесь Украина? – спросил тип в вышиванке. – Вы знаете о ноте протеста украинского МИДа? Наказывать должны только россиян!

– Видимо, Бог считает вас такими же русскими, как и мы, – усмехнулся священник. – В Белоруссии не протестовали? Я не понимаю, чем вы недовольны. У вас запрещён русский язык, а мат его самая грязная часть. Вот Бог вместо вашей СБУ и наказывает тех, кто нарушает закон. Помолиться, что ли, чтобы заодно наказали за национализм?

– Может, вы помолитесь, чтобы всё вернулось обратно? – предложили Мефодию. – Очень много пострадавших, а стоматологи не справляются…

– Если не понимают слов, пусть ходят битые, – не согласился он. – Битьё определяет сознание. Если кому-то трудно общаться без ругани, пусть молчит!

– Его грохнут, – сказала смотревшая передачу жена. – Это не человек, а оружие массового уничтожения. Представляешь, что будет, если он помолится о чистоте в политике?

– Нужно будет купить крестики, – отозвался я. – Никогда не верил ни в каких богов, но не могу спорить с очевидными фактами.

– Купим, – ответила она. – Завтра схожу в церковь. Слушай, а почему за ругань бьют одних русских? Сегодня же напишу на телевидение Дмитрию Борисову, а он передаст этому Мефодию. Пусть помолится, чтобы били всех. У каждого народа есть своя ругань, так что это будет только справедливо!

Оксана появилась у нас в конце января. Первым уроком был английский, который вела наша классная. Она вошла вместе с незнакомой девчонкой. Новеньких у нас не было два года, поэтому её появление вызвало понятное оживление.

– Good morning! – поздоровалась Вера Михайловна и добавила на русском: – Тише! Это наша новая ученица Оксана Тёмных. У вас одно свободное место, туда её и посадим.

Я единственный из всего класса уже полгода сидел в гордом одиночестве, теперь оно закончилось. Мою соседку по парте трудно было назвать красавицей. Симпатичное лицо, которое портили скуластость и множество веснушек, и густые рыжие волосы, заплетённые в косу. Она достала учебник английского, а портфель положила в парту. Вот тогда и увидел…

– Что это? – шёпотом спросил я, уставившись на её руку.

– Пальцы, – буркнула Оксана. – Отстань!

– Разговорчики! – прикрикнула классная. – Последняя парта! Мартынов, хочешь к доске? Так это можно устроить.

Я не сачковал с домашкой, а Вера не зверствовала, поэтому через несколько минут вернулся на свое место с честно заработанной четвёркой. Убрав дневник, опять уставился на руки соседки. Никогда в жизни не видел людей с шестью пальцами!

Когда закончился урок и ушла учительница, мою парту окружили одноклассники.

– Откуда приехала? – спросил Вовка Машков.

– Издалека, – нехотя ответила Оксана. – Вам рассказать биографию?

– Ребята, посмотрите на её руки! – испугалась Машка Синицина. – Как такое может быть?

– Все посмотрели? – сердито спросила рыжая, растопырив пальцы. – А теперь отвалите! Нашли цирк!

Удивительно, но все действительно оставили её в покое и потянулись в коридор. Я остался.

– Тебе нужно особое приглашение? – язвительно сказала Оксана.

– С какой стати мне куда-то идти? – отозвался я. – На них я уже насмотрелся, а на тебя ещё нет. У тебя и кроме пальцев есть на что посмотреть.

Вообще-то, я не отличался нахальством, а в отношениях с девчонками – смелостью, а тогда почему-то не захотел уходить. На неё было приятно смотреть, а слова слетали с языка сами, я их не обдумывал.

– И на что же ещё? – спросила она, уставившись на меня своими зелеными глазищами.

Странно, когда новенькая стояла рядом с классной, они не показались мне большими. Её ресницы стали заметно гуще, и куда-то делась скуластость, а теперь стремительно исчезали веснушки…