Арсений Волощук - Кожа и чешуя. С чего начинается Деликатес

Вернулась она нескоро и ещё красивее, чем утром: отогрелась, порозовела пуще прежнего, мокрая свежепостиранная рубаха облепила её тело, подчёркивая выдающиеся формы. Сандалии из коры и ивняка делали её поступь слышной, цокающей, словно каблуки по мостовой. В руках сплетённая из прутьев корзина, полная орехов-спелунов, непонятных ей грибов и пёстрых яиц беспечных птиц, вьющих гнезда в низких кустах. Идеальная баба: чистая, спелая, немного уставшая, с руками, полными снеди.

На неудобном троне у камина, напротив возлежащего Дракона-обжоры, сидел гость: немолодой бородатый гном с большим грубым перстнем на пальце и золотой серьгой в ухе. Он весь был такой же грубый, как его перстень. Широкий, коренастый, переломанный нос его по размеру мог соревноваться с драконьим, а сквозь заросли бровей смотрели такой пронзительной синевы глаза, что как будто само небо заглянуло к ним в пещеру. Когда он встал, приветствуя Бабу, то лицо его оказалось на уровне её грудей. Ей захотелось пригнуться к нему, но, чтобы не обидеть его чувства, она предпочла отступить на пару шагов.

– Ну, представь нас, Сейл, – справедливо потребовал гном у Дракона, неприкрыто со свистом втягивая носом запах Бабы.

Дракон растерялся. Он не знал имени Бабы: не спросил, не интересовался. Если бы он был человеком, то, наверное, даже покраснел бы от неловкости, но Баба ему пособила:

– Зовите меня Деликатес, так привычнее будет, – предложила она.

– Дели, значит. Очень приятно, а я Верзила, – раскланялся гном.

Баба не сдержала усмешки, гыкнула, неудобно получилось.

– Да-да, среди своих я велик! – гордо выпятив грудь, подтвердил гном, которого его низкорослость, похоже, вовсе не смущала.

– И не только ростом велик, – добавил Дракон.

Гному комплимент явно понравился, а Баба, чтобы загладить вину за усмешку, предложила приготовить еды.

– Нет, благодарю, не ко времени. Разве что грибы вот эти, на лопухи похожие, не стоит есть, а выбросить поскорее и руки помыть. А вот этими, веселящими грибочками, я бы подкрепился. Рано они у вас пошли, у Шиа в меню их нет ещё почему-то, – гном вёл милую беседу, словно они были не в пещере с крысами, а на светском рауте.

– Что ж, значит, я помогу ему исправить эту оплошность и порадую гурманов, – пообещал Дракон не менее пафосно.

Баба, глядя на этих двух напыщенных индюков, с трудом сдержала смех, оставила указанные гномом правильные грибы на камне у камина, остальное понесла на кухню, в мусоропровод, а сама думала: «Сразу видно продавца: поёт соловьём, должно быть, что-то втюхивает гному. Интересно, что?» Когда она вернулась в зал, грибов поубавилось, Верзила был навеселе и так облизывал Бабу глазами, что ей неловко стало. То нюхал, теперь глазами раздевает. Экий баболюб!

– Скажи-ка мне, Деликатес, муж-то имеется у тебя? – бесстыдно спросил гном.

– А то! Конечно, имеется, – не менее нагло соврала в ответ Баба.

– Врёшь! У тебя взгляд незамужней женщины.

– А что, незамужние женщины смотрят как-то по-особенному?

– Конечно. Они смотрят оценивающе. Так смотрят блюстители порядка, руководители любого рода, от царей до вахтёров, и незамужние женщины. Ты – свободная баба, и если тебя дома кто-то и ждёт, то с такими углями в глазах никто и года не уживётся. Спалишь! Разве что, вон, Дракон какой-нибудь, – пошутил гном.

– Вот уж! Я один раз аж три года за мужем прожила! – обиделась Баба.

– Давно это, наверное, было? – подхватил Верзила.

– Да, лет двадцать тому…

– Так, значит, угадал я, свободная ты баба, – заключил гном, от этой уверенности поплыл ещё больше и продолжил нахальничать. – И давно у тебя мужика не было?

– Вот прям такой вопрос? Без упаковки? Или ты мне предложение изволишь делать? – отбилась Баба, но при этом невольно кокетничала и крутила пальцем локон.

– Пока нет, а там поглядим, – не растерялся Верзила.

Язык у Бабы чесался съязвить в ответ про разницу в размерах, но Дракон посмотрел на неё волком, зло, глазами явно веля ей заткнуться. Баба подумала, что не стоит задираться и портить ему сделку и деланно похромала на кухню. Гном вдруг собрался уходить. Перед уходом нашептал Дракону на ухо:

– Если хромать не перестанет, то подешевле, конечно, но тоже возьму. Хороша Баба, в соку, норовистая и до любви голодная – настоящий деликатес. Такая бы нам очень подошла. Даже если сбежит через полгода, и с тебя неустойку возьмём, и сами наиграемся! Жаль, тебе не понять, носатый.

– Всё бы тебе шутить, бородатый! Посмотрим. Баба, и правда, вкусная во всех смыслах. Может, ещё выправится, хромать перестанет и в наивысшей цене будет. Если мозг мне не вынесет окончательно и не прикушу её вусмерть ненароком.

– Не, братуха, ты уж держись! Нечего таких спелых баб прикусывать. Сговоримся!

Дракон остался возлежать на подстилке и гладить короткими лапками огромное пузо, а Баба, соблюдая приличия, вышла проводить гостя, помогла пьянющему гному забраться в салон к Гоше. Верзила исхитрился, нахально ущипнул её за грудь, за что был накрепко привязан к сиденью и от этого пришёл в ещё больший восторг. Для себя-то он всё уже точно решил и готов был прямо сейчас за неё гору монет выложить и заграбастать с собой, но в сделке не принято сразу восторг показывать. Надо покапризничать, цену сбить и апартаменты подземные для будущей жилички подготовить. С тем к своим и полетел…

– Всё, проводила твоего похотливого гнома. И Гоша полетит к жене с детками, бедолага, – сказала Баба, вернувшись в нору. – Ты бы камин разжёг. Горячего хочется, яиц бы запечь…

– Ты видела его Хашу? – спросил окосевший Дракон, вяло пыхая искрами мимо брёвен в камине.

«Тоже пьянющий, грибов, похоже, изрядно прикусил, – думала Баба, – самое время его разбалтывать и секреты выведывать».

«Ну я и набрался с отвычки, – думал Дракон. – Не сболтнуть бы чего лишнего!»

Хитрюга про гнома с Бабой говорить не хотел раньше времени. Сговорятся, тогда ей всё объяснит, рано пока, поэтому тему на Гошу и перевёл.

– Кого? – уточнила Баба.

– Жену его, Хашу, видела? Чудо в перьях?

– Видела, а что?

– Это ведь твоя первая дракониха? Тогда не подумай, что все они такие. У него партнёрша ну о-о-о-очень своеобразная, на любителя, – объяснил Сейл.

– Зачем ты мне это говоришь? – удивилась Баба.

– Ну, мало ли. Будешь ещё потом болтать про то, какие у нас самки. Ты ж болтушка… Мне неприятно будет. Люди и так про нас сплетни разводят, что мы нециливилизо… – попробовал он выговорить сложное слово, но не справился и упростил: – Дикие, злые и людину жрём.

– А разве нет? Судят же ваших за это каждый год, а то и чаще, – снова вернулась Баба к своей любимой теме.

– Человеческие суды судят, как людям надо. Людей полно при этом в Драконьих Горах остаётся, не хотят к вам обратно возвращаться! Живут себе… А драконы за них головы теряют да сроки получают, – ответил Дракон и даже немножко протрезвел от возмущения.