Виктория Захарова - Как будто

Для начала позвонила начальнику.

– Доброе утро, Иван Алексеевич! – бодро произнесла решительная Танька.

– Доброе, Татьяна, доброе! Что-то случилось? – испугался начальник субботнего Танькиного звонка.

– Случилось, Иван Алексеевич. Но, хорошее! – заверила почти замужняя Танька, тряхнула светлыми кудрями – мне, простите, нужен небольшой отпуск! Всего неделю!

– Боже мой, Татьяна, так я и думал! Что-то случилось? Вы заболели? – начальник боялся оставаться без Таньки один на один с коварным женским коллективом.

– Я замуж выхожу, Иван Алексеевич! – радостно призналась монументальная Танька, свернулась в кресле по-кошачьи (откормленная пышная, но изящная игривая кошка).

– Поздравляю, Татьяна, поздравляю… – вежливо поздравил Иван Алексеевич. И тут же спохватился, – вам положено три дня, Татьяна. По трудовому договору.

– Трех дней никак не хватит, Иван Алексеевич. Я собираюсь путешествовать на яхте!

– Ну раз такое дело! Яхта! Это вам не хухры-мухры! – удивленно присвистнул Иван Алексеевич и как будто расстроился. А Танька почему-то вспомнила, как тощенький лысенький очкарик Иван Алексеевич приглашал ее в прошлом году в филармонию. И она отказалась!

– Я буду в белой накидке, – призналась Танька, – и в шляпе.

– Вы будете очень-очень хороши в белой накидке, Татьяна, – восхитился начальник, – не забудьте о солнечных очках!

– То есть вы меня отпускаете? – настойчиво вопрошала предсвадебная Танька.

– Да, Татьяна, – вздохнул обреченно Иван Алексеевич, – но, не забудьте про крем. От загара. Татьяна, у вас очень-очень светлая кожа!

И Танька вспомнила еще кое-что. Иван Алексеевич на пару лет ее, Таньку, младше, и легче, наверное, килограмм на двадцать!

– Вы правда так думаете, Иван Алексеевич? – спросила начальника Танька. Как-никак они знали друг друга много лет, – Белая накидка, шляпа? Может, это будет смешно?

– Это будет очень-очень хорошо, Татьяна! Просто великолепно! – искренне заверил ее Иван Алексеевич.

А еще он холост. И высок. Только пиджак у него идиотский. Шерстяной и в клеточку. И очки. Совершенно придурочные, надо сказать, очки. Все девчонки над ним потешались. Стеснительный, несовременный. И эти билеты в филармонию… Танька отказалась от стыда. Так смеялись только над ним. А после филармонии смеялись бы и над Танькой тоже. А больше всех – Лопарева! Раскрывается бантик губ, обнажая сахарные мелкие зубы – один к одному. И Лопарева издевательски ржет, закатывая синие и пустые белоснежкины глаза. А потом проходится вихляющей походкой от стола к столу, косится издевательски на Таньку. Подмигивает нахально Ивану Алексеевичу. Какая всеобщая потеха, скоромошина! Крупная белая Танька пятидесятого размера, как слониха, и тщедущный начальник Ванька – за глаза – в идиотском пиджаке и огромных оккулярах. Комедия! Или не так. Трагикомедия!

– Мне пора, Иван Алексеевич, – строго объявила Танька, – с минуты на минуту ко мне придет моя горничная. Вытянула пухлую белую ногу, покачала тапкой.

– Конечно, конечно, Татьяна. Ни о чем не беспокойтесь… Один вопрос! Один! Татьяна…

– Да, Иван Алексеевич. Вы про отчет? – Танька была очень-очень организованной. Тапка слетела с пятки и шлепнулась на пол.

– Нет. Отчет я проверил. Все верно, Татьяна, как всегда. Вы… его любите?

– Кого… люблю? Отчет?!

– Нет, нет. Татьяна! Жениха! Вы любите своего жениха?

Женька был в прошлом боксер, метр восемьдесят шесть, а в настоящем учитель физкультуры – бицепс, трицепс. Кроме того, предложение руки и сердца! Долгожданное! И это перевешивало все остальное – тощую Женькину неудачницу-жену, уже бывшую, неинтеллигентный ржач над анекдотами девяностых годов, жигулевское под футбол. Это было как бы досадным приложением. Но, не главным. Нет, совершенно не главным.

– Я… долго этого ждала, Иван Алексеевич, – почему-то смущенно призналась Танька.

– И …он был настойчив? Этот ваш жених? – неуверенно поинтересовался начальник.

– Да, очень! Он был крайне настойчив! – лихо заверила его Танька, – он… дарил много цветов. (Ветка мимозы на восьмое марта). Он… большой собственник! – продолжала кокетничать Танька (Если я тя с кем увижу! Ноги переломаю!) И я теперь так счастлива!

– Татьяна, я вас поздравляю! – несчастным голосом признался начальник.

– Иван Алексеевич, спасибо вам большое! – Танька была растрогана. Но, была-не была! Обрученная Танька желала осчастливить весь мир! – Я кое в чем хочу вам признаться, Иван Алексеевич!

– Признавайтесь, Татьяна! Чего уж теперь, – неожиданно согласился начальник.

– Иван Алексеевич! – заорала счастливая Танька, – Иван! У вас совершенно идиотский пиджак! Который в клетку! И очки. Оккуляры, как у черепахи Тортиллы!

2.

Ну очень, очень жалко было приводить горничную в коммунальную квартиру! Может, им стоило жить у нее, Таньки? Теперь становилось жалко всего – и фарфоровых бабушкиных чашек, и паркета, и картин. И, главное, книг! Если бы только Женька увидел, сколько у нее этих книг! Обсмеял бы, да и только! Танька представила, как лопается фамильный фарфор, не выдержав мощных Женькиных бицепсов. Или трицепсов. Но ведь семья – это семь я! Один за всех, как говорится… Компромисс! Нужно искать компромисс! Решительно, настойчиво позвонила Женьке. Телефон был отключен. И Танька, не менее решительно, набрала номер стационарного телефона. В первый раз за семь лет, между прочим. Прочистила горло, слушая гудки.

– Аллоу, – отозвалась трубка.

– С кем я говорю? – строго спросила Танька.

– Это Надежда, – робко ответила трубка, – Семенова Надежда Аркадьевна.

Жена! Надо же! Она еще там! Наверное, вещи собирает!

– А, так вы еще там? – спросила Танька и подняла упавшую тапку, натянула на пятку.

– Где? – ошеломленно поинтересовалась трубка.

– Дома. В доме у Евгения Семенова! – разоблачила ее хитрая Танька.

– Да-да. Я в доме у мужа. А кто это говорит?

– Она еще спрашивает! – возмутилась Танька.

– Он на рынок ушел. В смысле, муж, – проникновенно поделилась Надежда.

– А когда вернется? – требовательно спросила Танька.

– Он ушел за свеклой. Попросил сварить борщ, – почему-то поделилась с новой знакомой жена, – напоследок.

– Я вас не об этом спрашиваю! Я не спрашиваю: зачем? Я спрашиваю: когда? Когда он вернется?

– Ну, может полчаса, не больше, – заверила наглую Таньку Надежда.

– Я думаю, он вас обманывает, Надежда.

– Почему? – тупо и как-то равнодушно спросила жена.

– Он ушел не за свеклой! Он ушел за кольцом! Он сделал мне предложение!

– К..какое предложение?

– Руки и сердца! Осталось купить кольцо! – победно произнесла Танька, – и решить, где мы будем жить.

– А..а вы Татьяна?