К. Меньшов - Мой друг Димка

– те, с кем ему приходилось сталкиваться часто и они НИКАК не могли запомнить, как правильно испражняться, и их приходилось поправлять постоянно;

– те, кто ошибался прилюдно. Это были самые отвязные личности, их ФИО даже хранились у Димки в отдельной записной книжке.

Всех этих персоналий Димка ненавидел по-разному. И так же по-разному представлял, какие пытки подойдут каждому из них. Но, зная Димку, сложно было предположить, что он оставит этот вопрос на угоду негативу и не найдет никакой даже маломальской позитивной ниточки из этого таинственного леса недопонимания.

Как-то раз Димка поддался всеобщей истерии тех, чей уровень IQ можно было перепутать с прогнозом погоды (по Цельсию), и скачал Гетконтакт, где обнаружил, что в половине случаев он действительно был Денисом, Данилой, а кто-то даже записал его Диоген, после чего у него как от сердца отлегло. Ведь теперь он точно знал, что для зарубежных спецслужб и искусственного интеллекта он не открытая книга, а задачка, что называется, со звездочкой.

«Наверняка они там у себя в Лэнгли и на серверах нервничают и никак понять не могут, как же правильно меня зовут». От этих мыслей становилось Димке хорошо. И с этого дня начал он еще и во всех анкетах писать свою дату рождения, скорректировав ее на один день. И представлял, как кипят мозги аналитиков ЦРУ и центры обработки данных искусственного интеллекта, а потом представлял, как получает за нейтрализацию противника Героя России.

Димка разговаривал по телефону, как Бог. То есть свысока, но снисходительно и звеняще звонко. Обожали мы, когда он включал громкую связь, чтобы порадовать нас своими оральными изысками. Один раз такой диалог застали, будто на концерте юмористическом побывали, правда, смеялись не над Димкиной изворотливостью, а над ним самим:

– Добрый день, Дмитрий?

– Добрый, допустим (Димка смотрит программу «Время» внимательно и знает, что говорить «да» нельзя, ибо «в России снова активизировались телефонные мошенники, хакеры и веймекеры»).

– Звоню вам, чтобы подтвердить, что у вас сегодня забронирован столик на 4 часа. Хочу предупредить вас также про дресс-код.

– Секундочку! Дрест-код? – слегка опешил наш словоблуд, пожалев, что громкая связь доставала до каждого угла кабинета.

– Да, после 5 у нас стиль «кежуал», предполагаю, что вы задержитесь до этого времени.

– Простите, вы сказали кешью? – пытается пошутить Димка, подмигивая нам, пока серое вещество разгонится до силы падения и даст ему правильный ответ хоть на какой-нибудь вопрос.

– «Кежуал», ха-ха – шевелятся в недоумении накачанные губы хостес, не привыкла она спорить с клиентами, а уж не смеяться над их шутками – так вообще мишленовское преступление 1-го уровня.

– Жаль, ведь я хотел прогулять свой новый спортивный костюм Боско, – наконец-то выбрал Димка из всех неудачных ответов самый неудачный.

– В общем, как вам будет удобно. Ждем вас.

– Вы достаточно быстро поступились корпоративными нормами, – продолжал телефонный разговор уже сам с собой теплостановский Ромео. – Ало? Ало?!

До ресторана он в тот день с женой так и не добрался, но изрядно потрепал нервишки женщинам в районном ателье, ища связь между стилями одежды и плодами ореховых растений.

Первый Димкин день рождения, который я застал, был несколько лет назад и начинал проходить достаточно уверенно. Под конец апреля дело было, на улице еще прохладно, около 10 утра в наш общий кабинет ворвался одухотворенный Димка: глаза горят, голос гремит, пальто нараспашку. Мы кинулись было его поздравлять, но он решительным жестом пресек все поздравительные речи и праздничным голосом сообщил нам, что каждый год он празднует свой день рождения по следующему сценарию: в районе 11 часов утра он заказывает столик на 6—7 человек в одном из ближайших питейных заведений и так сидит до позднего вечера, выпивая с приходящими-уходящими гостями. Каждого, кто ему звонит поздравить, он приглашает за стол. И нам он тоже объявил, что в любое время, когда нам будет удобно, он готов поставить рюмку с закуской и выслушать тост за его здоровье. Рассказал нам свой план и упорхнул далее в известном направлении.

Дождавшись обеденного перерыва, мы с товарищем, заранее заготовив подарок (бутылку, это ж Димка!), прибыли в ресторан кавказской кухни. Стол ломился от закусок, все шло по Димкиному сценарию – люди сменяли друг друга: тосты, подарки, крепкие суровые мужские обнимашки. Неизменным оставалось лишь одно – Димкина тарелка, на которой грустила одинокая запеченная картошка, которую он с упорством нападающего сборной Северной Кореи по хоккею гонял вилкой от края до края тарелки.

Сам он оказался у края около 13:30 того же дня. В такси в 13:40. Дома на диване в 14:30.

На следующий день пришло время подводить итоги и провести разбор полетов. Димка долго ходил из угла в угол кабинета чернее тучи и наконец изрек: «План был идеальным и всегда работал, просто те, кто обычно приходил к вечеру, в этот раз пришли в обед. В следующем году начну на час позже».

Димка был социально адаптированным человеком. Он знал все о личном пространстве, о настроениях масс, столичной логистике, удобствах и преимуществах общественного транспорта. Также он прекрасно был осведомлен о неудобствах, в частности, метро в час пик, поэтому знал, что человек, который заходит в переполненный вагон, выбирает самое удаленное место от точки входа и продирается к нему с рюкзаком на спине и остервенением, достойным лучшего применения – просто исчадие ада и приспешник Сатаны, поэтому воздаться ему должно именно от Димки.

За многие годы он научился делать это максимально искусно: легко, непринужденно, незаметно. В кратчайший момент резкого торможения вкручивал он свой каблук в стопу неверного, закрывая тем самым воронку, открытую злым Гессером и закрытую добром.

К этому способу он пришел не сразу. Сначала он медленно придвигал людей к поручням и на остановке делал резкие движения или делал вид, что выпускает кого-то с сидячего места, но тем самым часто открывал всем себя – воина Света, а такая легкая слава была ему не нужна. Потом, сделав акцент на конспирацию, стал портить воздух в окружении врага, причем одновременными залпами из двух орудий, но тут страдала область поражения, и уже обиженные негодяем люди могли получить еще и это.

И только в конце своих изысканий он, основываясь, вероятно, на учениях Сунь-цзы (хотя, скорее всего, Яндекс. Дзен), пришел к тому, к чему пришел. И был этому несказанно рад.