Ольга Югова - Сага о МаТане, или Сестры-двойняшки: все дальше вперед

А вообще погода такая, что хочется закопаться в берлогу и впасть в спячку. -15 и восточный ветер. Гулять никак, поэтому тренируемся с Махой немного и только дома. Ей так надоело ходить в бинте – хотя это минут 10 всего каждый день – что она спрашивает, когда уже перестанем. Объясняю, что сразу, как только она станет руки при ходьбе держать нормально. И когда она помнит об этом, очень старается, и даже получается. И ногу ровнее ставит. Красота же.

Таня: «океан – это очень большое море!» Да, просто огромное.

Маха ходит по комнате: «я прогуливаюсь». Надела на нее утяжелители, чтобы жизнь медом не казалась, но она и с ними прогуливалась ничуть не хуже.

Девочки просят дать им кинетическую глину. Таня: «спасибо, надо!» Все правильно.

Маха ходит и поет: «Мед-Амко, Мед-Амко, Мед-Амко, Мед-Амко…» Вот что называется вперед и с песней!

Поехали с детьми в соляную пещеру. Мы там никогда раньше не бывали, и девочки пришли от нее в полный восторг. Маха сказала: «сегодня самый яркий день в моей жизни! Я счастлива». Вот любит человек возвышенно выражаться. Таня сказала, что эту пещеру она обязательно нарисует дома. Они там отрывались по полной программе – закапывались в соль, насыпали ее в ведерки и кузовы машинок, ходили по ней и ползали, рисовали ею на светящемся столике и вообще ни в чем себе не отказывали. К счастью, хотя бы не ели.

Маха: «я хочу остаться здесь навсегда!» Говорю, да без проблем, оставайся. Таня: «а вдруг кто-то придет после нас, и им Маня понравится, и они ее заберут?» Маху этот аргумент вообще не смутил. Но 40 минут в пещере и обещания вернуться туда еще раз им оказалось вполне достаточно, чтобы спокойно уйти. И когда мы уже одевались, Таня увидела там на витрине светильник с изображением Эйфелевой башни и запищала: «что там? Вон это! Из Парижа! Да это Эйфелева башня!» Хозяйка пещеры была впечатлена ее эрудицией, особенно на контрасте с их тусовкой в соляных сугробах.

После соляной пещеры поехали в перинатальный, повидать заведующую отделением патологии новорожденных и недоношенных детей. Она в свое время была девочкам вместо мамы и гораздо лучше настоящей справлялась с этой ролью. Маха схватила ее за руку и стала целовать изо всех сил. Иногда маруськины нежности бывают очень даже уместны, хотя бы теоретически. А Таня сделала солидное лицо и стояла чинно, и вообще очень талантливо прикидывалась порядочной.

Тренируем с Махой правильный шаг левой ногой – кладу перед ней след с пищалкой, и ей надо 10 раз подряд наступить на него так, чтоб пискнуло. Чтобы ей было веселее попадать ногой в след, я ей напела: «если есть шаг, должен быть след». И теперь они обе ходят и поют: «если есть тьма, должен быть свет». Ну а как же. А еще Маха наконец преодолела свой перфекционизм и стала пытаться самостоятельно рисовать. И ведь получается.

А на улице сегодня такой снежище, что папа вообще был уверен, что мы от дома дальше ворот не отъедем. Но отъехали, и даже обратно вернулись. Но дорога впечатляет.

Говорю Тане, чтобы шла к папе, он сейчас посадит Маху в укладку и включит им мультики. Таня: «не хочу мультик, хочу играть в шахматы!» Опять сознательность 80 уровня. Пришлось папе играть с ними в шахматы, но они уже такие продвинутые, что ему достаточно просто рядом сидеть, а играют они сами. Только и слышно: «ходи слоном», «возьму ферзя». Ну и ну.

Девочки спрашивают меня, в чем прикол соляной пещеры. Объясняю им, что полезно для органов дыхания и вообще, ну и главное, что им там очень понравилось. Маха резюмирует: «ведь одна только польза – это мало». Да, надо, чтобы еще и радость приносило, я согласна.

Моем Махе голову, она визжит как резаный поросенок. Папа ее держит двумя руками, но ей все равно страшно, что я ее утоплю. Говорю: «не бойся, мы слишком много в тебя вложили, чтоб дать тебе утонуть. И вообще, что я доктору скажу?» Она, как ни странно, после этих слов немного успокоилась.

Утром Таня пришла ко мне, когда я еще спала, и я вообще не поняла, кто это такое пришло. Но она быстро привела меня в сознание, потому что начала играть в пятнашки моими позвонками и напевать: «лежали на солнце, попали под ливень…» Не понимаю, как они успевают услышать текст песен, не то что запомнить его.

Приехали в Мед-Амко, и для начала раскопали лестницу папиной саперной лопаткой. Таня комментирует: «снегорубля!» Это слово образовано от двух, понятно – рубить снег. Пока Таня профессионально рубила снег, Маха сидела в машинке и страдала: «я хочу в Мед-Амко! Ну когда уже откроют!» Надо было ее тоже в сугроб посадить, но у девчонок не было варежек. А сажать Маху в сугроб без варежек не очень хорошая идея, она же сразу руки по локоть в снег окунает.

Сделали девочкам импровизированные барабаны – из японских палочек для еды и пустых картонных коробок. Таня с энтузиазмом стала колотить палочками по коробкам и петь: «у меня есть друзья, у меня их нет, но они есть!» Друзья Шредингера, такое что-то. Маха тоже барабанщик, но ее координации на пение не хватает. Вот это тот момент, где я тоже пас. Мне и один-то ритм настучать задача, а два одновременно – никогда в жизни. А Ваня умеет. Вот он Маху и научит.

Таня иногда бывает совсем взрослая и положительная: «чем тебе помочь, мамочка?» И реально помогает. Может быть, она когда-нибудь и Маху научит, потому что Маха старательно изображает младенца. И чем больше вокруг нее прыгать, тем младше и капризнее делается этот младенец. Но для Тани, как всегда, исключение. Если Маха упадет и ушибется, Таня сразу прибегает на вой и начинает Маху жалеть, утешать и смешить: «сейчас ехидна съехидничает! Маня, я тебя смешу, а ты плачешь!» Маха сразу же начинает смеяться и утешается.

Девочки смотрят документальный фильм про летучих мышей. Папа объясняет, что они бывают вампирами и могут разносить всякую заразу. Маха: «а если кто-нибудь захочет съесть его самого?» Вот и пришел момент прочитать ребенку популярную лекцию про коронавирус.

Привезли от подруги подарки девочкам и пустую коробку для барахла. Дети, конечно, потребовали коробку себе и восхищались ею больше, чем подарками.

Девочки проснулись, увидели солнце, побежали к нему: «весна, весна!» Ага, -18. Но по ощущениям весна, это правда.

Визит на радио выявил некоторые фефекты фикции у детей, поэтому я повезла их к дефектологу. Беседа с дефектологом – как отдельный вид прекрасного. На вопрос, где они живут, девочки ответили: «на Набережной улице». А поскольку населенный пункт указан не был, дефектолог спросила, как именно называется эта набережная. А она так и называется! Ну, говорит, какая река там, Тверца, Лазурь? Маха: «Волга, а еще там Белеутовка». Рассказав про маму, бабулю и дедулю, с которыми мы приехали, девочки сказали: «а живем мы с другими дедулей и бабулей, а эти» – здесь следовал тычок таниным пальцем в направлении бабули – «к нам приезжают». На вопрос, как зовут папу, Маха тут же выложила не только имя, но и особые приметы: «его зовут Ваня, и у него на макушке лысина!! Так красиво!» Когда они переглядывались на особо сложных вопросах, я тихо давилась от смеха. Маха светски заметила: «какая красивая лавочка! А ковер какой красивый у Вас!» На ковре были изображены планеты солнечной системы, и Таня тут же нашла Землю и сказала: «а вот Земля, мы тут живем». Мой адрес не дом и не улица, ага.