Ольга Югова - Сага о МаТане, или Сестры-двойняшки: все дальше вперед

У девочек новый ночник – соляная лампа-сова. Маха углядела ее в пещере и сказала: «хочу вон того хомяка». В ее оправдание можно сказать, что она там была без очков – как раз в это время в них меняли линзы. А то эта сова на хомяка вообще ни одним местом не похожа.

Ездить с девочками на машинке по центру вообще испытание для нервной системы. На каждом светофоре они стонут: «почему стоим?» Когда я объясняю, почему, Маха предлагает гениальное решение: «а ты подтолкни. Надо их всех подвинуть». Ей бы только всех подвинуть. Таня, увидев на какой-то машинке синюю мигалку, завопила, что хочет и себе такую. Тоже, наверное, чтобы всех подвинуть. Когда я ищу место для парковки, Маха вообще изноется вся: «давай уже паркуйся! Сколько можно ездить!» Когда я останавливаюсь, Маха интересуется заботливо: «ты что, затупила?» Ну и когда мы ехали уже с папой, и он забыл заблокировать задние двери, Маха, конечно же, прямо на ходу свою и открыла. Знала я, что такое количество адреналина, какое они получали в реанимации, не могло не вызвать привыкания. Им теперь прямо явно его не хватает.

Утром Таня залезла к Махе в постель, и они лежат и нежатся. Таня: «Маня, какая ты милая! Я тебя люблю». Маха в ответ: «ты моя крохотулечка!» Сюси пуси, которые дают мне возможность еще немного поспать.

Таня требует, чтобы я нарисовала ей свинку Пеппу. Прошу ее попробовать самой, на что Таня протестующе вопит, что у нее не получается. Маха рассудительно: «чем больше стараешься, тем больше получается». О да, Маха знает, о чем говорит.

Маха идет и размышляет «когда бабуля приедет из отпуска, из Москвы…» А бабуля и в самом деле там как в отпуске.

Маха сидит на полу и щупает свои ноги: «все это сделано из мяска, мяска». Таня возражает: «нет, все это сделано из костей». И каждая права, только применительно к себе.

Маха показывает на контейнер для еды: «а что это за бульдон?» Нечто среднее между бидоном и бульонницей, видимо.

Таня: «один человек сидит, а другой качает головой. Получаются воздушные обнимашки». Очень концептуально.

Таня рисует и говорит Махе: «не темни мне!» Маха: «я постараюсь подальше сесть». Скоро они будут друг перед другом приседать в реверансе. А потом они играли всеми гранями своего интеллекта, называя бабуле по порядку месяцы и дни недели. После чего Маха спросила: «а вы скоро уедете?» Вежливый намек, типа когда у вас самолет.

Таня сидит и напевает: «я – смешной червячок, я – смешной червячок!» И ведь точно.

Маха утром, как обычно, призвала меня. Я упаковалась к ней, чтобы она не разбудила Таню, но это было бесполезно – Таня услышала нашу возню и тоже приползла к нам, даже не просыпаясь. Маха нежилась: «мамочка, ты такая милая!» Сказала Махе, что она тоже очень милая. Маха задумчиво: «тогда кто же из нас г***но?» Неожиданно. Если я и употребляла это слово, то только имея в виду непосредственно содержимое горшка. Говорю: «да никто вроде». Ну, насколько мне известно. Хотя часто вспоминаю, что хирурги на моем кесареве не выразили никакого восхищения моим внутренним миром. Кесарево было экстренное, поэтому никаких мер, призванных его украсить, принято не было. Но с тех пор у меня нет иллюзий относительно моих прекрасных внутренностей.

Маха плющит меня дальше: «мама, какая ты горячая! Почему?» Объясняю ей, что мы теплокровные. Таня хладнокровно: «а я люблю хладнокровных. Это звери». Ну вообще-то звери и теплокровные бывают.

Таня рассуждает: «моя маскировка похожа на зверюгу. Я маскируюсь под крылатое чудовище, которое умеет плавать». Словом, чудище обло, огромно, стозевно и лаяй. Это Таня, да.

Одеваемся ехать на прививку. Маха мечтательно: «какая тишина, какой покой! Никто не бурлит. Пироги никто не печет». Вообще-то у нас и так пироги бывают очень редко, даже когда бабульдедули дома, а бурлят больше всех сами девочки. Но почему-то и правда было тихо. Видимо, они на прививку настраивались. В машине тоже не бузили – большая редкость.

Маха зашла в прививочный кабинет танцующей походкой и бодро скандируя: «не боюсь, не боюсь!» Врач похвалил ее, и она там с наслаждением купалась в лучах собственной славы. Таня в дверях замялась и запищала: «подождите! Мне надо захрапеть. Я сейчас засну». Старательно закрыла глаза и притворилась спящей, и говорила: «я сплю, я уже заснула». Аутопсихотренинг, замечательно. После укола мы ее разбудили, и она пошла обратно, тоже очень гордая. И есть отчего – это первая прививка, на которой Таня не орала, как бешеный бабуин.

На обратном пути заехали к моей подруге отвезти книги, которые нам давали почитать, и девочек угостили вафлями. Маха слопала свою и говорит: «мам, что-то еще вафли хочется». Интересно, отчего бы это. А потом мы им за проявленную храбрость купили маленького лисенка, которого Маха назвала Рыжиком, и прокатили их по «Ленте» в машинках, отчего девочки пришли в совершенный восторг. Руль, во всяком случае, крутили обе гораздо энергичнее, чем я на кривой парковке.

Маха развивает мелкую моторику, копаясь в семечках для кормушки: «я делаю птичкам кашу. А сметаной будут гипсовые кругляшки. Так вкуснее, чем просто семечки». Гипсовые кругляшки остались у нас с тех пор, как мы отливали скелет из гипса, и они в самом деле очень похожи на сметану.

Маха: «пойду в детскую привлекусь». Оригинальное определение.

Накануне прививки Маха спросила меня, не от ковида ли будет эта прививка. Я удивилась и сказала, что мы уже болели. Маха: «так зараза еще. Все в масках ходят». Я объяснила ей про высокую моду и про то, что детей от ковида не прививают. К счастью, Маха опасается заразы только на словах.

Девочки, пользуясь выходным, облепили папу и устроили ему семейное счастье. Ползали по нему и целовали во все места.

Таня съела полторы вафли и требует еще. А осталось еще полторы маруськины и одна моя, поэтому я ей не дала и убрала коробочку от греха подальше. Таня стала верещать, и Маха дала ей часть своей порции. Маха в отношении Тани проявляет абсолютное принятие и всепрощение, и это немного дезориентирует Таню. Она думает, что все должны так же.

Таня показывает папе нового лисенка: «мы его вместе родили!» Партнерские роды, ага.

Все, что я говорю за рулем, иногда безотчетно, теперь повторяет Маха. И я только от нее узнаю это. Например, «слыш, чувак!» Одна радость – все, что я говорю, все-таки цензурно.

Надо было Маху затейпировать. Предложила ей на выбор четыре варианта тейпов с картинками. На пузо она выбрала жирафиков, а на шею – зоопарк. А Таня, которой я за компанию затейпировала коленки, попросила себе котиков. Красотища.

Поехали в гости. Маха была там год назад, и сегодня поразила хозяев своими двигательными достижениями. Тогда она могла пройти несколько шагов, и то, если ее специально поставить, а сейчас ходила полностью самостоятельно, вставала, и даже за стены не хваталась, потому что там их практически нет. Зато мотивация ходить была – то погладить котика, то поиграть. Но главный скоростной рекорд она поставила, когда услышала, что зовут есть торт. Спрыгнула с дивана и только что не прибежала, и не упала, конечно же, ни разу. Новая обстановка чудесно ее стимулирует. Жду теплой весны, когда смогу ей обеспечить много нового прямо рядом с домом. Вперед и вверх.