Игорь Слепцов - Ох уж эти сказки!

Провожала милая в дорогу,

Слёзы расставания горьки.

Спазмами свело по пояс ногу

И порвало душу на клочки.

Сели на дорожку у порога,

Словно видимся в последний раз.

Всю погладил и везде потрогал,

Зная, что расстанемся сейчас.

Кот крутился шельмой между нами,

Видно чуял в сумке колбасу

И сметану жирную с блинами,

Как незрячий божию росу…

Все, пора. Убрал твои я руки,

Ты к губам прильнула. Ну, дела…

«Отпусти… За что мне эти муки?

Не один я езжу из села!

Кум в санях продрог уж, ожидая,

Ехать надо, ни к чему трагизм».

Ты в платок сморкалась, повторяя:

«Господи, родного сбереги…»

Как садился в сани – покрестила,

Вся без сил от горя и разлук.

Долго ветром эхо доносило:

«Боже, помоги ему… козлу…»

Спит Василиса на печи, а рядом спит Иван-дурак.

И по-другому в этой сказке я не могу сказать никак.

Дела уладив по хозяйству, прилёг Ванюша на печи.

Такая баба дремлет рядом! Но только храп стоит в ночи.

Как говорится в поговорке, любовь порою зла бывает,

Козлы же пользуются этим, они свой шанс не упускают.

Мужчина, право, как автобус: подъедет тот, кого не ждёшь.

Ну, где ж в глубинке принца в чёрном на белой лошади найдешь?

А Василиса из тех женщин (они ведь всякие бывают),

Что западают прямо в сердце, а не в печёнке застревают.

Она всегда тудалюбива, весёлый нрав и милый смех.

Всегда в порядке, пусть в случайном, и отличается от всех.

Уборка в доме – тоже способ, чтобы за милой ухлестнуть.

Но не дай Бог так быть уставши, чтоб рядом с девкою уснуть.

В ушах две дырки проколола, ведь это чувства не остудит.

А муж увидел, догадался, что она слышать лучше будет.

Вот так в любви они и жили, она его, а он себя.

Любил себя аж до безумства, так и заснул, себя любя.

Шалил, как все, и днём, и ночью, ну, не без этого ж, поди.

А как без этого шалить-то? Но наша сказка впереди.

В тот год нашествие случилось, татары прут своей ордой.

И даже дедов всех призвали, чтоб вместе справится с бедой.

Стоят два войска в чистом поле, гремят кольчуги и мечи.

Вороны, каркая, кружатся, тревожно филин вдаль кричит.

Кричат татары – нас орда, в ответ им русичи – нас рать,

И этой ратью прямо в орду, ну, надо ж битву начинать.

Набили морду басурманам, вот отличились мужики.

Мужик он злой, когда с похмелья или встает не с той ноги.

Один татарин с перепугу опять несёт галиматью:

«Мол, жить не дам я Василисе, её, как водку, я люблю».

Другой втихушку бродит рядом, и тоже крышу понесло,

Себя считал Наполеоном! Над ним смеялось всё село.

Влюбились, что ли? Непонятно. Ведь Василиса – не вдова.

Наверно раньше что-то было, не зря же слухи и молва.

За битву Ваньке орден дали, а он две дырки проколол.

Взял дырокол и в гимнастерке, нажал разок, и будь здоров.

А Василиса растерялась, так сразу много женихов.

Ну, а Ванюша после битвы взглянул на всё… И был таков…

(в стихотворении использован стиль автора,

пишущего под псевдонимом Маджента (Мелисса)

Глубокоуважаемый директор,

Пишу Вам, больше некому писать!

Наш губернатор в интервью в газете

Сказал, что надо уголь запасать.

И бабка запилила пенсинера:

«Мол, 30 лет разрезу – позвони!»

Такая нудная, едрит ее, холера!

(Зачёркнуто) Мне ближе нет родни!

Живём мы в самой заднице у леса,

(Зачёркнуто) – В колхозе" Урожай»,

В хибаре покосившейся с навесом.

(Зачёркнуто) – Не жизнь, а просто рай!

Хозяйство справное, живём, как все, богато!

Четыре вытрезвителя в селе!

Но вот с углём… (затёрто, было с матом),

Поскольку кочегарка на угле.

Угля не возят с прошлой пятилетки.

В домах не топлено. Какой тут, к черту, секс!

На что смотреть? Все в ватниках соседки!

На вымя Зорькино? (тут перечёркнут текст).

К тому же баня – на угле, парная.

А не топить – так воши заедят!

Опять купаться в проруби до мая?

Так я ж стесняюсь! Бабы-то глядят!

Без бани нам – не до роскошной жизни!

Нам уголь нужен, а не жемчуга!

Вон, с агронома еле грязь отгрызли.

Крутой мужик! Как сталь, его рога!

И без угля соседушка Полина,

Что гонит первоклассный самогон,

Такая б… (зачёркнуто) скотина —

В долг не нальёт стакан, едрён батон!

Хотел писать в Донбасс, но передумал,

(Сломалась ручка, дальше карандаш) —

Сто лет назад просил с Луганска кума.

Он: «Только в долг! Мол, газом мне отдашь.»

Скупили мы в аптеке всё с испуга.

Там уголь активированный есть.

Но чтобы активировать услугу,

Какой-то просят выслать СМСь.

Не думайте, не хочем на халяву!

Но ведь у нас холодная зима.

Простите, что написано коряво…

Аж, слёзы капают! (Оторван край письма.)

В честь юбилея смилуйтесь над нами:

Пришлите три телеги уголька!

Одну, был грех, мы в карты проиграли.

А две – для нас! С лихвой!! Наверняка!!!

***

На 30 лет разрезу к юбилею

Моя спекла с изюмом каравай.

Отправлю интернетом. Так быстрее.

К Вам с уваженьем, дедушка Мазай.

Присел Мазай к костру, прищурясь хитро:

– У нас в тайге курьёзов пруд пруди.

Вот вы тут толковали за пол-литру.

Я помню, как-то случай был один.

Бригада лесорубов лес валила.

Закончили делянку бить в обед.

И Федьке-трактористу нужно было

Сменить стоянку мужикам чуть свет.

К вагончику подъехал, прицепили.

И тут подходит Мишка-бригадир:

– Будь человеком! Так давно не пили!

Пока доедем, чем тут не трактир?

«Сухой закон», известно. Стал канючить:

– Чтоб век мне жаркой баньки не видать!

Всё обойдется, мы – народ везучий.

Ты разреши в вагончике поддать.

Не можешь петь – не пей сегодня с нами,

И с норками случается песец.

Тебе стакан прибережём с парнями.