Владимир Чистополов - Пьяные бывают резвыми, а трезвые пьяными

Почуяв неприятности, дед, бросив инструмент на лавку, с каменным лицом, выпрямив спину сухостойным поленом, нервной походкой покинул свадебное мероприятие и, оказавшись на улице, дал стрекача вдоль по улице в направлении своей избы.

Дома он, поскидав с себя поганую одежду, кинулся в баню, истопленную накануне и, шепча бранные слова, тщательно обмылся теплой водой. Как натурально аккуратный человек, чистое исподнее белье надел. Налил в таз воды и решил штаны постирать. Схватил он, значит, этот таз с постирушками и понес во двор. Резко наклонившись, поставил тяжелый таз на табуретку. И тут опять, извините за выражение, наделал в чистое белое исподнее белье. И очень расстроился от этого. Заплакал даже. Потому, что на свадьбу теперь точно уже не попасть. Одежки то чистой больше нет. И примета такая есть – Бог троицу любит. Можно вконец осрамиться так, что и аккордеон не поможет. А какие на свадьбе приезжие студентки симпатичные, веселые. И какую там наварили поганую гороховую кашу. Тьфу, да и только!

Славик был сильно раздосадован. Он никогда не думал, что баня может огорчить.

В пятницу, как обычно, созвонившись с приятелями, закатились втроем в общественную баню. Персональными вениками обзавелись. Напитков разных с собой прихватили, все как положено.

Парились душевно, не спеша, с удовольствием. В перерыве, завернувшись в простыни, вальяжно расположившись на скамьях, по маленькой рюмочке пропустили, пивка попили с вяленой рыбкой. Рыба же посуху не ходит. В общем, долгий, отработанный и увлекательный процесс снятия усталости и стресса после трудовой недели, тремя молодыми, полными сил особями мужского пола.

Баня – это же благодать небесная, опущенная на нашу грешную землю. Тут не только грязь с туловища смывают, но и душу тешат, которая под березовым веником размягчается и светлеет.

В парной, где плеснули на каменку пивом, пахнет ржаным хлебом. Белесый туман, растекаясь меж банных полок, привносит божественную истому и навевает неясные видения. Словно тени многовекового прошлого тихо плывут над, разомлевшими от благодатного тепла и популярных напитков, грешными телами любителей бренных радостей.

– Вот так три века назад парились в бане гусары Дениса Давыдова, – думал Славик, переворачиваясь с боку на бок под веником старательного приятеля, – а потом они в предбаннике пили пунш, завернувшись в доломаны.

Выйдя из парной, он занырнул под струю холодного душа:

– Хотелось бы побыть гусаром, – размышлял Славик, намыливая голову шампунем, – красиво жили мужики. Пиры, сражения, красавицы на выбор, полные карманы денег. Шампанское из горлышка трескали. Лепота!

Внезапно рядом с ним возник плюгавый, небритый мужичонка с перекошенной паскудной физиономией. Он был одет в цветастый клеенчатый фартук на голое тело.

Противным голосом проскрипел:

– Зачем в душ залез, лишенец, вон пошел, я тут моюсь, видишь, мыло и мочалка на лавке лежат.

И ухватив двумя пальцами Славика за причинное место, дернул.

Очумевший от произошедшего мечтатель, выдав длинную руладу, с намыленной головой, плохо видя и соображая, как гусар в атаку, кинулся на обидчика.

Но тот оказался чрезвычайно проворным и, поднырнув под руку нападавшего, улепетнул в соседнее помещение. С боевым рёвом, скликая собутыльников, несостоявшийся гусар бросился вдогонку за обидчиком, но споткнулся о стоявший на полу таз, и растянулся на грязном банном полу.

Столько бранных слов стены бани не слышали со времен создания. Подбежавшие приятели подняли бедолагу и вместе они пытались догнать обидчика в фартуке. Но не нашли его, хотя даже на улицу выскочили сгоряча, вызвав неудовольствие представителя администрации этого богоугодного заведения.

Возбужденные происшествием, вернулись на свое место и завернувшись в простыни, начали успокаивать себя, размеренно выпивая. Закусывали расстегаями, заранее купленными в банном буфете, которые на вкус почему-то отдавали мочалом, и вяленой, жирной до безобразия, чехонью, маравшей простыни.

Чрезвычайно обиженный Славик, в который раз рассказывал о случившемся с ним казусе.

В итоге, все сошлись во мнении о том, что это, наверное, был мерзкий извращенец, которого, вообще, нельзя в общественные места пускать.

Всему хорошему приходит конец. Компания собиралась расходиться. Переутомленный Славик, одевшись и попрощавшись с приятелями, тоже направился в родные пенаты. По дороге присел отдохнуть на скамью возле памятника Пушкину.

– Черт возьми, – думал он, – всего каких-то триста лет прошло, и так изменились люди. Тогда были гусары, благородные красавцы, которые за один взгляд возлюбленной готовы были на подвиги и за Родину бились до последней капли крови. А за оскорбление вызывали на дуэль, кровью расплачивались за обиды. А теперь какое-то непонятное дерьмо в фартуке может кого угодно оскорбить и сбежать. Другие нравы.

Рядом с ним на скамейку примостился мужчина в очках и шляпе.

– Что так поздно гуляете, молодой человек? – Гражданин в шляпе ласково улыбнулся, – вы чем-то расстроены? Не огорчайтесь, все в жизни преходяще.

И он дружески погладил Славика по колену. Тот повернув голову, внимательно посмотрел на разговорчивого прохожего. Нехорошая мысль мелькнула в его голове:

– Это ты почему вдруг такой любвеобильный? – Зычно крикнул он, ухватив улыбчивого гражданина за воротник, – похоть одолела? Так я тебя щас…

Гражданин визгливо закричал:

– Придурок, тебе лечится надо, – и, вырвавшись, бойко припустил вдоль по улице.

Славик сгоряча, с криком:

– Лови содомита-а-а! – Кинулся за ним. Какой-то хмурый мужик молча побежал рядом. Не догнали. Пробежав полквартала, остановились и не попрощавшись разошлись в разные стороны. Тот, кого они преследовали исчез, нырнув в подворотню.

Можно сказать, что на этом банный поход Славика закончился. Правда не совсем удачно. Тот улыбчивый гражданин оказался доцентом вуза, живущим в одном с ним доме. Он совершал вечерний моцион без всяких нехороших мыслей, потому обиделся и потребовал извинений, пригрозив уголовным преследованием за хулиганство. Но Славик сразу в вежливой форме принес извинения. Он же в душе всегда был благородным человеком и привык поступать честно. И еще он пригласил нового знакомого пойти в пятницу в парную баню, где он познакомит доцента с друзьями и в честь примирения, откупорит бутылку дорогого шампанского, срубив горлышко, за неимением палаша, старым охотничьим ножом. По-гусарски.

Умный человек талант не пропьет, подумал я и купил бутылку водки. Внезапно вспомнилась пословица: "Пить – так пить, работать – так работать". Вернулся и взял еще бутылку водки. На всякий случай. Подумал, вдруг не хватит для написания хорошего рассказа. Давно решил рассказ написать, и сюжет уже в голове сложился и слова нужные временами в голову приходили, но записывать я их не успевал, надеясь, что потом, сосредоточившись, вспомню.