Майя Колмакова - Вечный двигатель науки

Сначала Саша даже не поверил, что такое возможно, однако с облегчением отметил, что компьютеры, к которым была подключена клавиатура, работают. На столе также обнаружились флакон, металлическая ручка, кнопки, какие-то провода, бутылка с минеральной водой, пачка чая «Гиссен», неработающий дисковый телефон и еще ряд совершенно бесполезных предметов. Саша рассовывал «находки» по свободным ящикам уже на полном автоматизме, даже не пытаясь как-то обдумать свое поведение и что-то понять. Первое, что он сделал после того, как стол расчистился, – это разложил бумаги, положил на край жесткий диск.

Пашка сел за соседний стол и принялся деловито застилать газетой пустую поверхность стола. На газете появились очищенные яйца вкрутую, салат «сельдь под шубой» и огромная кружка чая, щедро сдобренного шестью ложками сахара. Наступил час обеда, точнее, тридцать восемь законных минут, когда сотрудники НИПИ могли насладиться ничегонеделанием или пойти в столовую. Пашка экономил.

Возле одной из стен кабинета высился шкаф, доверху забитый книгами. Александр наугад раскрыл одну из них, пахнувшую пылью. Это была биография Сталина, написанная старорусскими буквами. Показалось, что вместо слова «Сталин» написано «Сатанин». Александр перевернул страницу. Перед ним на толстой синей бумаге красовалась машинописная статья под заголовком «Роза Баратаева. „Сон химика“».

«Бред какой-то, – подумал Саша. – Может, я сплю?» – и он тихонько ущипнул себя через карман брюк.

Следующим на полке оказался учебник физики, который, видимо, забыли закрыть и уронили на пол. Несколько листов из первого параграфа оказались вырванными. За спиной Саши, причмокивая и распыляя густой селедочный дух, раздался голос Паши:

– Я отэтсамовал пару листов: все равно без дела валяется.

Одетый в строгий темный костюм, Александр неприязненно оглядел Пашку Огонькова, и Саше на секунду сделалось нехорошо. В голове вертелась только одна мысль: «Срочно найти хоть кого-то нормального. И именно этот человек мне сейчас нужен, чтобы объяснить все происходящее? Но ведь где-то должны быть нормальные люди!»

С этой оптимистичной мыслью Саша вернулся на свое рабочее место. Обедать ему не хотелось. В ту же самую минуту в распахнутую дверь вбежала (да-да, не вошла, а именно вбежала) немолодая дама среднего роста, напоминающая цилиндр на тонких ножках. Удушливый парфюм, который она принесла с собой, можно было разлить по свободной таре, всюду валявшейся в кабинете. Одета дама была не по возрасту, слишком моложаво и слегка пошло. Заметив нашего героя, она кокетливо протянула ему для знакомства костистую руку с пламенеющим маникюром и томно, на вздохе произнесла: «Апполинария Викентьевна, для Вас – просто Поля».

Необходимо сделать лирическое отступление и подробнее рассказать о возникшей героине. Апполинария Викентьевна была дамой преклонных годов, но отчаянно это скрывала, даже от самой себя. Характером обладала не по-женски твердым, решительным и, если имела какое-то мнение, даже глубоко ошибочное, переубедить ее не могли никакие аргументы. Было ее мнение – и точка! В науке, где уживаются теории, гипотезы, аксиомы, теоремы, сами понимаете, сложно было апеллировать только к собственному мнению. Ей это удавалось уже очень много лет. На каждом ученом совете, на каждой конференции Апполинария брала слово и слово ее было последним! Она любила составлять протекции, чтобы потом ее обожали, боготворили и преклонялись перед ней до конца дней своих в НИПИ.

У меня, как и у вас, дорогие читатели, возник вопрос: почему многие герои носят такие причудливые имена? Ответ до банальности прост: они были такого преклонного возраста, что современные словари имен просто исключили подобные варианты.

Итак, знакомство состоялось. С обеденного перерыва постепенно возвращались сотрудники, и Саша начал осознавать, в каком коллективе ему предстоит работать, если, конечно, испытательный срок не завершится слишком быстро.

Саша стал разглядывать лежащие перед ним бумаги. Напротив Сашиного стола уселся молодой человек, совершенно лысый, очень импозантно одетый. Улыбка Чеширского кота не сходила с его лица.

– Евгений Желтков, лингвист, – представился он.

– Очень приятно. Александр Пушкин – не потомок, инженер.

Продолжая улыбаться, Женя извлек из кармана мобильник, отошел на несколько шагов, взял старомодный аппарат за антенну и посмотрел на часы.

Никто и не думал начинать работать. Вокруг царила атмосфера всеобщего хаоса, веселья и анархии. Периодически мелькал силуэт Грыжина, но при этом никто не пугался, на него просто не обращали никакого внимания.

Александр открыл файл с проектом, ради которого и пошел работать в НИПИ. Решительно взявшись за изучение материала, он дал себе обещание больше ничему не удивляться, поменьше смотреть по сторонам и заниматься только работой. Обещание было нарушено в ближайшие пять минут. Из-за угла с каким-то новым нечеловеческим уханьем вылетела девушка в сарафане и белых сапогах. «А вы слышали, – вопила она, – а вы слышали?» Задыхаясь, отфыркиваясь, размахивая руками как мельница, девушка пыталась что-то сказать и одновременно выдохнуть – не получалось. Очевидно, в ее сознании кто-то мешал сделать выдох и вдохнуть, и, когда ей это наконец удалось, послышался писклявый звук: «У нас „ноооооовенький“», – проверещала она.

– Здравствуйте! – нарочито громко и отчетливо приветствовал ее Александр. Несколько раз она пыталась найти слова, но только беззвучно открывала и закрывала рот. Пашка хихикал, Женя продолжал улыбаться своей чеширской улыбкой, а остальным просто не было дела.

В кабинет шаркающей стариковской походкой вошел Сергей Викторович Эксель (с ударением на «э»). Под мышкой он нес несколько рулонов свежераспечатанных карт большого формата, в другой руке – потертый коричневый портфель.

– Нуте-с, – сказал он, обращаясь к Саше, – зачем Вы мои карты раскидали, молодой человек?

Саша бросился собирать все, что сбросил со стола Пашка, но тщетно. Карт было великое множество, многие давно истлели и рассыпались в руках, часть карт была использована как материал для подпирания дверцы шкафа, и потому они были сильно измяты. Эксель недовольно хмурил брови. Спас Александра неожиданный звонок по хэндс фри, который оттопыривал и без того заметные уши Сергея Викторовича: «Слушаю»… Он с кем-то долго и громко разговаривал, а Саша, так и не найдя, куда пристроить рулоны с картами, просто свалил их за столом Экселя.

«Неужели это еще не все знакомства на сегодня? – думал Александр. – По-моему, с меня довольно». Перед его мысленным взором стояли кадры японского фильма про японских военных «Снега Килиманджаро». Хотелось домой, нестерпимо хотелось забыть этот странный день, прийти завтра, открыть дверь и встретить совершенно других: адекватных, молодых, приятных сотрудников. На секунду Саша прикрыл глаза. Очнувшись, он взглянул на часы. Оказывается, он проспал целых полтора часа и только теперь заметил, что за окном уже темнело. Рабочий день подходил к концу, и Саша пошел в кабинет к Грыжину, чтобы уточнить задание на завтра. Попытка что-либо выяснить с треском провалилась. Там уже сидела компания, а в центре выделялась одноразовая весело-голубая скатерть, на которой уже была приготовлена бутылка водки с разрезанным пополам лимоном.