Майя Колмакова - Вечный двигатель науки

– Так! Вань, а может, это Огоньков?

– Саша, не смеши меня! Огонькову не доверяют ничего серьезного. Научился «мышкой» обстукивать, и больше его мозг не способен ни на что. Коварства в нем ноль. Да и нужен мотив. Какая у него выгода от закрытия отдела? Его первым уволят. Посмотри на его стол! Там только пустые банки, грязная посуда, засиженные мухами отчеты, которые он никогда не открывал. Тоже мне нашел коварного злодея!

– Хорошо, тогда у нас уже трое в списке невиновных, да? А в отделе тринадцать человек. Осталось подтвердить десяток алиби…

– Саша, давай встретимся в обеденный перерыв и продолжим, а то Женя идет, и его большие уши с ним.

В этот момент и правда вошел Желтков. Сегодня он был хмурый. Саша не стал расспрашивать, что у него случилось, они не были даже приятелями. Да и у самого на душе кошки скребли. Как же так? В первый рабочий день потерять важные карты. Чтобы вы понимали, дорогие читатели, карты, о которых идет речь, указывают на крупнейшее за последнее время месторождение нефти в определённой части суши. Над этим и трудился отдел. Осталось совсем немного: доделать техническую часть проекта и дать рекомендации заказчику, ждать закрытия договора и, возможно, даже премию! О премии теперь можно забыть, как и о зарплате. Наш читатель может не совсем верно представлять полную картину того, как добывают нефть. Нефтяное месторождение вовсе не подземное озеро, заполненное жидкостью, а достаточно плотная структура. Коллекторы характеризуются пористостью и проницаемостью. Для эффективного извлечения нефти из коллектора важно благоприятное сочетание обоих этих параметров. В случае пропавшего проекта все было совсем иначе. Это было именно огромное нефтяное подземное озеро. И, проткни вы землю палкой в нужном месте (очень длинной палкой), вы бы получили нефтяной фонтан.

Если до конца недели не найти проект – все, Саше лучше бежать далеко-далеко и забыть о карьере навсегда. Он этого не допустит. Нужно найти карты и точка!

«У кого был явный мотив?» – размышлял Саша. У заместителя Грыжина, конечно. Он мог надеяться на то, что расформированный отдел разделят на части и одну часть как раз можно будет оставить за собой. Это раз! Но кто был заместителем, Саша не знал – это два!

Судя по тому, что Полина постоянно бегает в кабинет Грыжина с докладами, а на любителя «винтажных женщин» он не походит, значит, у них сугубо деловые отношения. Полина – зам?

Второй вариант – Эксель. Этот может потерять и свою голову, судя по беспорядку на его столе и прилегающей территории. Но взломать чужой компьютер… Это вряд ли!

Желтков – хитрая морда? Сразу видно: подхалим. Вон как вчера тосты руководству пел, как соловей ранней весной. Какой у него интерес? На что он может надеяться?

В голове у Саши все смешалось, кровь стучала в висках. Он решил пройтись по извилистым уголкам отделов и познакомиться с остальными подозреваемыми. А там, глядишь, обед, и Ваня что-нибудь придумает.

Как хорошо, что встретился такой приятный и сопереживающий человек. В душе Саша понимал, что надежды на успех мало, но терять ее сразу очень не хотелось. Поборемся еще!

Пашка тихонько дремал за монитором, периодически всхрапывая так, что голуби, гнездившиеся под оконным карнизом, взлетали в испуге. Женя что-то яростно строчил в своем видавшем виды телефоне. Путь был свободен.

Пришлось трижды повернуть за угол, прежде чем Саша обнаружил кабинет, где сидели Леночка, Раиса Михайловна, Ольга Николаевна, Артем Висляков и Алексей Смелый. Леночка сделала круглые глазки, круглый удивленный ротик, вся вытянулась в вопросительный знак. Саша ее заинтересовал. Но это был интерес не личного характера. В ней вообще не было ничего личного. Это была классическая модель общественной сплетницы. Она питалась новостями, поглощала их на завтрак, уплетала в обед, пила в качестве коктейля на ужин и даже на ночь как стакан молока.

Раиса Михайловна спокойно поприветствовала Александра. У нее были мудрые глаза с лукавыми морщинками в уголках. «Миловидное и улыбчивое лицо», – подумал Саша. Женщина излучала спокойствие и приятную ауру. Судя по всему, у нее было очень много работы: она сразу же погрузилась в содержимое своего монитора и уже не поднимала глаз на незваного гостя.

– Тёма Висляков, – навстречу Саше протянул руку рослый брюнет лет тридцати пяти.

– Александр Пушкин, не потомок, рад встрече! Вот пришел поздороваться с коллегами и представиться, я «новенький» у вас!

– Очень, очень, очень приятно, – за Артема ответила Леночка. Выплыв из-за стола и томно выгнув спину, она застыла в единственном проходе между столами. Кабинет был так заставлен мебелью, что можно было лишь догадываться, сколько неожиданных даров получает начальник пожарной охраны, подписывая акты. А угловое пространство за небольшим столом, видимо, предназначалось для фисгармонии.

Ольга Николаевна трудилась как пчела. Одновременно она читала вслух новости, грызла семечки и пристукивала ногой в такт своему докладу. Внушительный пакет семечек и их останки высились в центре ее стола. Компьютера на столе не было. Новости дама черпала из собственного телефона. До Александра ей не было никакого дела. «Это точно не она, – подумал Саша, – у этой своих дел хватает… Ну а с другой стороны, кто на ее месте вел бы себя по-другому?»

В белой кафельной плиточке стены отражалось огромное, в полстены, табло с каким-то пестрым списком. На этом списке Ольга Николаевна, никому не доверяя эту работу, отмечала разноцветными крестиками количество отгулов за переработку. Напротив ее фамилии расположилось самое значительное собрание крестиков всех оттенков.

Саша призадумался. Дошло даже до того, что он стал испытывать странные и неприязненные чувства к сидящей в двух метрах от него девушке-инженеру Леночке, которая, кстати сказать, ничего плохого пока не сделала, кроме того, что бросала томные взгляды и вытягивала губы бубликом.

«Наберут по объявлению», – прошипел неприятный мужской голос из угла комнаты. Саша уже успел забыть, что в кабинете находился еще один незнакомец. Это был суровый и очень высокий мужчина средних лет. Он носил очки в толстой роговой оправе.

– Александр. Здравствуйте, – ответа не последовало. Видимо, сотрудник был лично оскорблен приемом «новенького». Или просто обладал дурным характером. «Может, ты американский шпион? Ты, случайно, не правнучек Ахматовой? Хотя, с такой фамилией, знаем мы, чей ты правнучек», – пробурчал он себе под нос. Это был Алексей Андреевич Смелый, хотя фамилия совершенно не характеризовала его. Скорее, подошла бы фамилия Вредный, Злобный или Ворчливый. Алексей считал себя на порядок умнее любого из сотрудников НИПИ, его глубоко ранило то, что постоянные изобретения, которыми он занимался, были никому не нужны. Он запатентовал уже тридцать четыре устройства, они не работали, а если и работали, то выдавали некорректные расчёты. Алексей упорно продолжал изобретательскую деятельность.