Джон Хост - Венерические приключения землян

Как и следовало ожидать, холмы и бугры Мануэллы обеспечили потрясения, причём порою в буквальном смысле, когда Рамон от души шлёпал по ягодицам, либо грудь Мануэлы стремилась в лобовое столкновение с его лицом. Процесс превзошёл все ожидания. Её нагота оказалась намного привлекательнее, чем мог представить себе Рамон, а её стоны и извивающиеся движения рождали в голове самые порочные образы, о которых стыдно говорить даже в обществе отъявленных извращенцев.

Очнувшись ближе к полудню, Мануэлла чувствовала себя превосходно. Она пребывала в здравом уме и прекрасно помнила всё, что происходило с ней в этой самой комнате. И от этого ей на душе становилось лишь теплее. От нахлынувшей депрессии не осталось и следа, как и воспоминаний об отце её ребёнка. Со стороны могло показаться, что Мануэлла просто как следует потрахалась и поэтому хорошенько прочистила мозги от лишних мыслей. Но это было не совсем так. Её настроение было на подъёме, но она испытывала какое-то странное ощущение. Мануэлла понимала, что ей всё равно чего-то не хватало, и чем тщательнее она оглядывала спальню Рамона, тем сильнее становилось это чувство. Пока она подтягивалась, разразившись широкой улыбкой, Рамон всё ещё спал. Мануэлла решила не будить его и заказала такси. Но перед этим положила глаз на бритвенный станок в ванной комнате, статуэтку в форме ангелочка в гостиной, перочинный нож на кухне и крем для обуви в прихожей. Уместив это всё в своей сумочке, Мануэлла отправилась долой, испытывая чувство, близкое к какому-то нездоровому экстазу.

Ровно через неделю частный самолёт Рамона Моралеса приземлялся в аэропорту Монреаля, куда он прибыл по приглашению своего делового партнёра по имени Эдвард Нэш, владеющего активами почти на семьсот миллионов долларов. Ему принадлежал завод по производству зубных щёток, у которого был контракт с компанией Рамона на поставку пластикового сырья. В тридцать восемь лет Эдвард прекратил офисную работу, предпочитая оставаться владельцем, сбросив тем самым всю возню на менеджеров. Последние пару лет Эдвард начал работать над своим телом, желая стать обладателем огромных бицепсов и кубиков на животе. Кое-каких результатов добиться ему удалось, а именно нарастить мышечную массу, правда все эти мышцы пока ещё скрывались под небольшим слоем жировых отложений, объём которых так и не сократился. Но оттого Эдвард менее привлекательным не становился ввиду своего влияния в определённых кругах. Но ещё задолго до этого он начал интересоваться куда более привлекательным увлечением. Это началось в тот момент, когда Эдвард в компании друзей полетел отдыхать за океан и объездил половину всей Европы менее чем за месяц. Основательный сдвиг в его вкусовых предпочтениях произошёл тогда, когда он куролесил в таких странах как Германия, Нидерланды, Дания, Швеция, Польша, Чехия. Но кварталы красных фонарей в списке впечатливших мест стояли далеко не на первом месте. Неподдельный интерес у Эдварда Нэша вызывали те места, которые невозможно было найти ни в одном путеводителе.

И вот вернувшись домой, он услышал самый очевидный вопрос, который в этом случае могла задать жена:

– Нашёл объекты для инвестиций?

Ответ Эдварда оказался вполне смелым, но и в тоже время отбрасывал какие-либо подозрения со стороны благоверной:

– Есть несколько мест. В следующем месяце полечу ещё. Кое в чём ещё следует разобраться чуть подробнее.

Короче говоря, через два дня Эдвард купил особняк в пригороде Монреаля и через три недели он был полностью переоборудован и подготовлен для приёма членов закрытого клуба оргий. Теперь у Эдварда была своя Европа прямо под боком.

Ему так и не удалось узнать каким именно образом, но через восемь месяцев его жена всё-таки узнала об этом дворце приватной порнухи и подала на развод. Благо на тот момент состояние Эдварда было в разы меньше, а детей они так и не успели завести, посему и тот кусок, который смогла оттяпать жёнушка в результате бракоразводного процесса, оказался не столь велик, а по нынешним меркам так и вовсе сущие копейки. С тех пор выбор между собственным капиталом и супружескими кандалами для Эдварда Нэша больше не стоял.

Это был последний будничный день, так что все гости могли предаваться плотским утехам, не заморачиваясь о том, что завтра им надо вставать пораньше. Собственно, эту деталь Эдвард учитывал, когда планировал капитальный ремонт и обставлял интерьер. Для этого он замуровал изнутри все окна, разместил повсюду приглушённое освещение и убрал из дома все часы. Таким образом, оказываясь внутри, гости забывали о времени как таковом и не замечали смену времени суток. В этом смысле особняк оргий Эдварда напоминал казино, где руководство заведения делает всё возможное для того, чтобы посетители не замечали, как проходит время и застревали внутри как можно дольше.

Прошло чуть больше часа с того момента, как вся компания из тридцати восьми человек была в сборе. Некоторые уже потели полным ходом. Стоны и шлепки доносились из каждой комнаты.

А тем временем Эдвард Нэш, Рамон Моралес и Люсьен Фарси никуда не спешили. Раздевшись догола, они сидели в дружном полукруге из трёх красных кожаных кресел с журнальным столиком посередине, на котором находились настольная лампа с миниатюрным розовым абажуром, распечатанная бутылка горячительного и забитая до краёв презервативами ваза. Это была часть гостиной, а если быть точнее, то угол гостиной. Стены в этой части особняка скрывались под слоем нежно-фиолетового оттенка. Пол был устелен ламинатом с древесным градиентом. В руке каждого лежало по стакану виски со льдом, из глубин гостевого зала доносилась тихая медленная расслабляющая музыка.

Люсьен активно болтал и в выражениях себя не сдерживал. Но его новый жаргонизм со знаком «18+» здесь не казался чем-то неуместным. Члены этого общества имели настолько тесные связи, насколько это было возможно и ничего зазорного в сквернословии не видели. Резкую смену манеры речи было невозможно обнаружить ещё и по той причине, что для Люсьена это всего лишь третье участие в оргии, на которые он вырывался только в отпуск. Поэтому мало кто из присутствующих доподлинно знал об истинной манере общения Люсьена кроме Эдварда, который посчитал, что так на его друга повлиял новый ремонт в духе «Студии 54 2 2 Всемирно известный ночной клуб, прославившийся легендарными вечеринками, жёстким фейсконтролем, беспорядочными половыми сношениями и непомерным употреблением наркотиков. ».

– Восемнадцать пунктов – возмутительным тоном произнёс Эдвард, рассказывая о падении котировок акций сети швейных фабрик, полный пакет которой он выкупил в прошлом году. – Вы только представьте, восемнадцать пунктов за одну неделю. Когда активы уже ничего не стоили, я выкупил их за сущие гроши, через шесть месяцев фирма погасила все долги и вышла в ноль, а ещё через три удалось получить заказы больше чем на год вперёд, и если всё пойдёт по плану, то я получу выхлоп ещё до того, как истечёт календарный год. Да я эту компанию из такой жопы вытащил…