Татьяна Шуклина - Сказочная жизнь несказочного Ивана

Средняя (Центральная) Голова постоянно включала режим «начальника»: я главная и знаю все лучше всех. Не прекращая, развешивала оплеухи то Правой, то Левой башке и ратовала за справедливость. Хотя эта самая пресловутая справедливость была в ее понимании весьма специфической и абсолютно ненужной, если не приносила пользу самому Огнеблюю.

Левая Голова была просто подлой и вредной: она не хотела работать и оставаться крайней левой головой. И все-таки оставалась, за что, не переставая, получала по той самой голове от «начальника» – Центральной Башки.

– Ну и что там у вас, Иван, с экономикой? – головы уже порядочно подвыпили и многие слова растягивали нараспев.

– Плохо с экономикой. Цены на нефть растут, а вместе с ними и на продукты, и на недвижимость, и на носки, – сокрушался слесарь.

– Иди ты? – искренне изумился Правый. – А как же обратно пропорциональный закон «нефть – носки»? Каждый дурак у нас в школе проходит. Вторая глава после закона «Сброс рождает извержение».

– Ты хотел сказать, «спрос рождает предложение»? – тактично поправил Иван.

– И откуда вы, умники такие, беретесь? – раздраженно зашипел Центральный. – И ежу понятно: сбросит ведьма в кратер мусор, и вулкан сразу извергается. Самоочищается, так сказать. Чтобы свалку не разводили, и баланс экологический сохранялся.

– А у меня все страна – большая свалка, – вздохнул Иван, – у нас такой закон не действует. У нас вообще никакие законы не действуют.

– Мракобесие какое, – сочувственно выдавила Центральная Голова, – нельзя тебе обратно. Оставайся здесь, где царит закон и порядок. А кто у вас там главный?

– Да лет уж 20 как один и тот же.

– Ну хоть какая-то стабильность, – похвалил Огнеблюй.

– Вот только не хочу я здесь оставаться, – спохватился Иван, – у меня дома…

И вправду, что? Толстая жена и двое невыносимых детей? Дочь тычет без конца в телефон и мечтает стать в будущем звездой Инстаграмма. Сын в свои шесть лет уже причислил себя к хиппи: перестал мыться и объявил бойкот родителям. Отныне, де, он не будет есть, ложиться спать, чистить зубы и прибираться в своей комнате по их, родителей, указанию. Да и вообще не будет. Не потому что он, их сын, плохой, а потому, что он хиппи. Значит, так надо. Примите и смиритесь.

Ко всему прочему добавляется ненавистная работа, ипотека под 13% (и как Иван умудрился взять кредит на свою двухкомнатную хрущевку под такой огромный процент?), сварливая теща, по габаритам превышающая его необъятную супругу в два раза, и, ко всему прочему, аллергия на серого жирного кота, который периодически гадит в его, Ивана, тапки, и строит при этом такую невинную морду, словно это дело рук (или чего другого) самого хозяина.

– Тошно мне без родины, – признался Иван и в изумлении зажал рот руками. Вот так новость! Всю жизнь он мечтал вырваться из этого болота, даже чуть не утопился в луже. И вдруг тошно ему! Видано ли дело?! Может быть, в нем все еще играет сказочное зелье?

– А с медициной у вас как там? – не унимался зловонный Змей.

– Если не болеешь – то отлично! – похвалился Иван.

– А с образованием?

– Учимся потихонечку…

– А в космос-то хотя бы летаете?

– Разве что во сне… – Иван понурил голову.

– А у нас каждая приличная ведьма летает на шабаш именно на Марс. Там им, видишь ли, колдовать удобнее: в красном свете все выглядит мрачнее. Привозят потом друзьям в качестве сувениров марсиан. Наплодились уже, свою колонию создали. Жуть! Видишь, Ванька, далеко вам до наших технологий.

– Зато у нас люди добрые! И поля бескрайные, и реки широченные. А какая там рыба водится! А какие у нас ездят трамваи: стрекочут, машут тебе усами, опять же, кондукторы приветливые. Эх, не понять тебе, Огнеблюй, загадочной русской души. Да и очередной платеж ипотечный скоро…

Иван махнул рукой. Дальнейший спор был бесполезен: как объяснить существу с другого мира то, что он и сам-то толком не понимает?! Но, на удивление, Змей сдался. Немного пошептавшись между собой, в процессе чего Правая Голова два раза укусила Левую, за что обе получили оплеухи от Центральной, Огнеблюй торжественно объявил:

– Раз так, иди!

И Змей расправил свои огромные крылья («У него еще и крылья есть!» – ужаснулся Иван).

– Стой!!! Да если бы я знал, как…

– Какие вы все иноземные несамостоятельные, – закатил глаза Огнеблюй. – Ладно, садись ко мне на спину.

– Ты отвезешь меня домой? – обрадовался Иван.

– Нет, к Битумбе.

– Она отвезет меня домой? – все еще не терял надежду Иван.

– Нет, она подскажет, как попасть к Дабдзеку.

– А этот… Бабзека отвезет меня домой? – грустно понурил голову Иван.

– Дабдзек, – строго поправил его Огнеблюй, – я же имя твоего правителя не коверкаю. Да почем мне знать? Его и спросишь. А теперь садись на спину, да сиди ровно. Я щекотки боюсь. Если что не понравится – сброшу, так и знай. Да шучу, шучу, – и Огнеблюй с хохотом потрепал Ивана по щеке. Ну совсем как Алексей Николаевич.

***

Несмотря на всю абсурдность ситуации, Иван с любопытством взирал на бескрайние просторы Сказочной страны. С высоты змеиного полета открывались интереснейшие пейзажи. По правую руку простирался океан с розовой водой и кривой линией горизонта. На удивленные расспросы Ивана Огнеблюй лишь покачал головой, так что слесарь едва не соскользнул со слизкой шеи.

– Земля имеет форму кристалла. И как можно быть таким неучем?

Отныне Иван не задавал вопросов. Он просто удивлялся зеленым, синим и оранжевым лесам, пролетающим мимо существам всех возможных габаритов и мастей и проплывающим внизу, на первый взгляд, нелепым постройкам.

Наконец, Змей приступил к снижению. Перед прощанием он торжественно вручил Ивану кусок бересты с рецептом зелья. На удивленные расспросы, почему на нем ничего не написано, Огнеблюй раздраженно ответил, что нельзя быть таким тупицей и взмыл в воздух. Слесарь не успел ни поблагодарить его, ни спросить, а что же делать дальше. Все-таки, несмотря на все недостатки, трехголовый Змей оказался неплохим существом. Совсем как Алексей Николаевич.

Иван оглянулся, затем ужаснулся: он оказался посреди дремучего леса. Для солнца стало непреодолимым испытанием пробиться сквозь густую листву чащи, поэтому на опушке воцарилась вечная тьма. Слесарю мерещилось, словно многовековые дубы тянут к нему свои ветвистые пальцы, чтобы схватить за горловину полосатого свитера, затащить в глубокое дупло и растерзать на тысячи кусочков.

Иваном овладела паника, и он бросился бежать, куда глаза глядят. Остановился. Прислушался. До его слуха донесся вой вперемешку с бранными словами. Кто-то ядовито захихикал совсем недалеко. Заухала сова. Где-то хрустнули ветки. Заскрипели стволы деревьев.