Людмила Ардова - Сказочки по-взрослому. Новые истории на волшебный лад

Ну, куда ей этот Кащей! К ней сам батька Черномор клинья подбивал, адмирал флотилии, она и ему – отворот поворот. А ведь мужчина видный, не то, что Кащей этой с невзрачной и даже неприятной внешностью. Мужички многие желали бы ее ласк хмельных вина испить. Но никому она предпочтения не оказывала. И даже с подругой Айгой секретами личной жизни не делилась. Во тьме своего синеозерного сердца прекрасная волшебница тщательно скрывала тайные привязанности и нежные чувства. То, голубкой обернувшись, слетает она в дальние страны, то, обернувшись змейкой, проскользнет в чьи-то покои. Но эти шалости с истиной природой чувств волшебницы не имели ничего общего.

Сказ о Василисе и ее премудростях

Василиса сделала сладкие потягушеньки, перинка пуховая с ортопедической основой мягко покачивала ее на волнах утренней безмятежности. Да и спешить-то ей некуда было. Так начиналось каждое Василисино утро. Лучики солнца играли на ее нежной коже, подушки пахли травами и сонной истомой. Василиса провела рукой по телу, от шеи до пушистого треугольничка, пометалась с бока на бок, опутав себя длинными волосами.

Так, игриво потягиваясь, и вылезла из постели. Подошла к зеркалу овальному высотой в человеческий рост, в оправе из карельской березы, поиграла своими грудками, повертела телом гибким, выпуклости оного были выше всяких похвал. Ополоснула личико ключевой водой, звонко капавшей с умывальника. Выдавила на щетку травяную пасту и прошлась быстро по зубкам жемчужным. Волосы светлые долго гребнем расчесывала и в косу укладывала.

В дверь постучала служанка Настенька.

– Входи! – позволила ей Василиса.

– Что ж сами-то?! Рученьки устанут.

– Ах, справлюсь, не маленькая. Подай мне ленту красную.

Когда лента атласная в косу длиной до самого копчика была наконец вплетена, Василиса довольно улыбнулась.

– Скоро прием начнется у меня, а я еще и не завтракала.

– Самовар на столе вас дожидается, калитки творожные и ягодные с пылу-жару. Прошу вас, хозяйка, отведать от трудов моих скромных.

– Не скромничай! Излишне.

После сытного завтрака Василиса спустилась в приемную. Здесь она каждое утро занималась делами: Премудрая все-таки. Вот и шел к ней народец лесной и залетный со своими бедами. А иные прихожане такие задачки ей подкидывали!

– Кто у нас сегодня? – строго спросила она своего помощника Акимушку.

Акимушка, паренек ростом с ее плечо, хотел важности на себя напустить и басом произнес:

– Странник к нам пожаловал. Суть дела не захотел изложить.

– Веди его сюда.

Послышался стук палки. Скрипнула дверь. «А ведь раньше не скрипела», – подумала Василиса.

Вошел старец. Даже рука его дрожала, когда стул пододвигал к столу Василисиному.

– Что же, дедушка, вас в наш лес дремучий привело? – удивилась волшебница.

– Кхм, кхм, – откашлялся старец, – понимаешь ли, девонька, не старец я, а молодец! Двадцать семь годков мне сегодня стукнуло.

– Удивлена безмерно. Что же за напасть такая? Отчего ваш вид не соответствует возрасту? Вредные привычки? Кофе, алкоголь, наркотики?

– Ах, не то, не то! Человек один «постарался». Злая теща меня в старца обратила. Ведь бывают же ссоры семейные. Все мы не без греха. Нагрубил я ей сдуру. А она пошла к ведьме местной, чтоб проучить меня. Так воспитать хотела. Да переборщила с воспитанием. Ведьма эта в своих заклинаниях что-то напутала и такое сотворила! Видишь, что со мной – дряхлею на глазах. Слышал я про твои чудеса. Мне бы яблок молодильных или чего покрепче, пока я в тлен не обратился. Спасешь меня?

– Отчего к ведьме той не обратился? Раз уж заколдовала, сумеет и расколдовать.

– Хотел было к ней в ноги броситься. Не успел. Померла она! На третий день после моего обращения. Вот ведь как… Даже ведьмы вечно не живут.

– Ох! Задал ты мне задачу. Как имя твое?

– Анисим Яковлев я.

– Род занятий, социальное положение? Ты, Аким успеваешь записывать?

– Да, сударыня, пишу мелким бисерным почерком, – деловито доложил Аким.

– Род занятий? Зажиточный крестьянин я. Десять коров и бычок, пять лошадей, свиньи, овцы, козы, куры, утки. Батрак на меня работает. Младшие братья и сестра жены помогают.

– Итак, Анисим Яковлев преждевременно стареет, опережая сверстников, – бесстрастным голосом изрекла Василиса. – Причина этого феномена в использовании без его ведома инструментов и сил черной магии. Виновные лица: жена, теща и ведьма. Исполнитель, ведьма, мертв. Инициатор, то есть заказчик, жив. Кстати, что ваша теща? Какова ее реакция на происшедшее?

– Да казнит она себя, ругает последними словами. Я же и работник был отменный и все хозяйство на мне. А теперь что? Почему же вы жену в виновные лица записали?

– Без жены ни одно дело не обходится, уж поверьте. А какова была реакция супруги?

– Ох, не смотрит она на меня, стесняется. Вечерами у подруг пропадать стала. А потом был случай: пьяная пришла в мятой одежде! Потеряю я супругу, если дело дальше так пойдет.

– Итак, Аким, пиши: «Инициатор сожалеет, супруга ударилась в разгульную жизнь». Идите пока в наш странноприимный домик, отдохните и отобедайте. Мне над вашим случаем подумать нужно.

– Вы уж только не затягивайте, ладно? А то я могу к ужину в мумию превратиться, если дело дальше так пойдет.

– Обещаю – затягивать не буду. Надо рецептурную книгу полистать. Не каждый день такие случаи у меня. Кто у нас сегодня еще на очереди, Аким?

– Марья Квашня.

– Этой-то что надобно? – удивилась Василиса, – вроде благополучная женщина была. Ну веди ее сюда.

Марья Квашня была лучшей пекарихой в этих местах. И сама – как квашонка: тело ее, прямо, так и ходит – столь пышные формы у этой достойной женщины!

– Василиса! Ох, уж не знаю, что у меня просьба или требование наказания. Оскорбили меня сегодня сильно. Два недоросля мне потеху в лавке скобяной устроили. Высмеяли фигуру мою принародно!

– Марья Потаповна, вы же их пирогами всегда потчевали, как они посмели негодники?

– Вот, Василиса Андреевна! Видишь, как тяжко у меня на душе! Заступись, заступница. Век не забуду! Обида душу мою изводит!

– Так значит, дело у тебя о совести и благопристойном поведении будет, – задумчиво произнесла Василиса, – записал, Аким?

– Все зафиксировано, сударыня.

Аким потряс пудрой над чернилами и захлопнул огромную амбарную книгу.

– Что с меня причитается? – спросила Марья Потаповна.

– Пироги мне на свадьбу испечешь, – усмехнулась Василиса. – Иди уже, успокойся. Накажу близнецов как полагается. Но, здесь ведь дело об оскорблении чести и достоинства, потому придется их на суд вызвать.

– А надо ли? Это же суд! – ужаснулась Марья.

– А как ты хотела? Чтобы я их по попке отшлепала? Надо, чтобы всем урок был!