Ал Райвизхем - Как закалялась стальная крысятина (пародия на идею Г.Гаррисона)

- Ты еще скажи, что мне пить нельзя, мать твою так! – выругался мальчик и пошел дальше, то и дело прикладываясь к фляжке с виски.

На следующем канале другой мальчик украл у другого террориста чеки от гранат. Взрыв разнес на куски не только террориста, но и здание школы, находившееся метрах в пятидесяти от несчастного террориста. Гарду сразу вспомнилось детство.

По следующему каналу шел фильм. Главный герой, старик лет девяноста, совершал побег из исправительного дома для престарелых, подкупив охранника фальшивым чеком. Выйдя на свободу, старик отправился в публичный дом, где провел всю ночь и также заплатил фальшивым чеком. Так, старик провел месяц, после чего его пришлось отправлять в исправительную реанимацию. Но упорный старик сбежал и оттуда, связав охранника бюстгальтером медсестры. Через три дня старика вновь поймали и отвезли на исправительное кладбище.

- Хороший фильм, - прослезился Гард, и тут же оплатил задолженность по абонентской плате за TVC-фон при помощи краденой кредитной карточки.

Гард выключил TVC-фон и заснул с недоеденным гамбургером во рту.

Проснувшись, он с удивлением прожевал еду и запил шампанским, и вновь погрузился в тоску. Ему стало настолько скучно, что он ограбил первую попавшуюся на пути забегаловку, просто так, чтобы не потерять сноровку.

На следующий день, ему повезло больше. Он попал в секретную зону, контролируемую террористами из ИРА и всучил им втридорога плюшевого медвежонка, искусно загримированного под торпеду, а затем, за полцены купил у них патроны и забрал у них плюшевого медвежонка обратно. После этого, в погоню за ним ринулись два крейсера. Однако, Гард уладил возникшее недоразумение, извинившись и, в знак примирения, вдобавок к медвежонку, всучил две неисправные атомные бомбы, больше похожие на подводные мины

После того, как их пути разошлись, террористы обнаружили, что медвежонок на самом деле представляет собой робота-киборга, который очень искусно тасовал карты, а две атомные бомбы оказались сделанными из папье-маше. Так, Гард, рискуя жизнью, боролся с терроризмом.

После того, как медвежонок-киборг выиграл у террористов последние деньги, он угнал шлюпку и на ближайшей планете положил деньги на счет Гарда, после чего ограбил местный банк и открыл свое дело.

Когда его поймали, медвежонок обозвал на суде прокурора грязным недоноском и на этом основании позволил себе выстрелить в него из пупка-пистолета (причем девять или десять раз). Уже будучи приговоренным к электрическому стулу, медвежонок выиграл у надзирателя в карты ключ от камеры и сбежал, решив стать честным медвежонком. Впоследствии, он открыл Фонд помощи медвежатам-рецидивистам. Фонд помогал медвежатникам в приобретении фомок, бластеров, отмычек и прочих необходимых предметов.

Стивенс же вновь летел в открытом космосе один. Он вновь включил TVC-фон.

Судя по всему, шли новости Би-би-си. Журналист беседовал с комиссаром полиции о снижении уровня преступности в галактике. Оба стояли на улице, причем аргументы комиссара были довольно убедительными:

- Согласно статистике, - он развернул рулон и бумага свесилась до асфальта, - у нас в Галактике каждые 9 секунд грабят одного человека. На данную минуту на Проционе-2 уже ограбили одного парня.

- А что Вы скажете по поводу вон того, - спросил журналист, указывая на двух негров, наставивших бластеры на какого-то беднягу и выворачивали его карманы.

- Это произошло на десятой секунде, - невозмутимо ответил комиссар, - а целом, уровень преступности снижается, - и в доказательство этого он рухнул замертво со стрелой в горле.

Журналист перешагнул через него и сказал:

- Джи Эсс специально для Би-би-си, - после чего упал, получив по голове бейсбольной битой.

- Извини, - сказал проходивший мимо парень, - Надо тренироваться, а то сноровку потеряю, и вновь взмахнул своей битой.

Гард сидел и удивлялся, как это Вам не надоело читать подобную чушь.

Экран вдруг сменился и пошла реклама. С небоскреба сбросили какого-то мужика. Тот растекся по асфальту красным блином.

- Сам вдребезги, а галоши целы! Обувь от ЛеМонти! – произнес голос за кадром.

Так Гард проводил свой отдых.

Гард Стивенс неплохо проводил время, отдыхая после судебных процессов, но вскоре его ожидала неприятная неожиданность в виде наручников и ордера на арест. Ничего бы этого не произошло, если бы не наличие в полиции одного старого детектива, которого гнали взашей на пенсию, а он, пытаясь уцепиться за свое место, брался за нераскрытые дела, за которые не рискнул взяться даже умалишенный гиппопотам, мозг которого по отношению к массе тела неправдоподобно мал, что впрочем встречается и среди некоторых представителей рода людского. Но полицейскому детективу Брю Хаггинсу отступать было некуда. За пятьдесят лет службы он не продвинулся в звании ни на дюйм, а все из-за того, что в молодости, молодой Брю во время задержания несколько раз выстрелил в того, но не попал. Не попал в воришку. Зато он попал в своего начальника, командовавшего операцией. Нечего и говорить, что тому не понравилось быть мишенью и, пролежав в больнице три месяца, причем лежа исключительно на животе (пули попали ему в ягодицы), тот сделал все, чтобы воздать должное своему молодому подчиненному.

И вот теперь, Брю Хаггинс, старый детектив, холостяк и развратник, вцепился в дело Гарда, как голодный кот в колбасу.

Он не терял время даром и обошел множество публичных домов, спрашивая у проституток о Гарде, попутно удовлетворяя свои низменные инстинкты (которые он сам называл насущными потребностями). Собрав таким образом крупицы полезной информации, он начал вызывать повестками всех, кто когда-либо имел дело с Гардом Стивенсом, вышибая из них полезные сведения. Вскоре, он занялся судебным процессами по делам Гарда. Он вызывал всех по очереди и каждый, уходя из его кабинета, оставлял помимо информации несколько десятков миллилитров крови, выбитые с корнем зубы и клочья выдранных волос. Избежали этой участи лишь «Кол, Пол, Гол и Кацман с партнерами», приславшие в ответ на повестку справки о том, что они тяжело больны, а Кацман дополнительно представил справку от двенадцати апостолов, что не нарушал десять заповедей.

Не избежал своей участи даже толстый судья Гард Стивенс, неосмотрительно перед этим подавший в отставку. Он получил по носу, в глаз и по кумполу за сопротивление полиции. Сломался после двух часов допросов даже немой адвокат, еще два часа после этого ругавшийся так, что его пришлось засадить за нарушение общественного порядка на две недели.

Получив неопровержимые доказательства вины Гарда по 79 пунктам обвинения из 387, Брю Хаггинс пошел к комиссару полиции требовать, чтобы тот получил у прокурора ордер на арест. Особо при этом он напирал на то, что если комиссар откажется, то он, Брю Хаггинс, будет вынужден выполнить свой гражданский долг и обнародовать ряд фактов попутно полученных во время расследования, а именно о том, кто и когда спит с женой прокурора в то время, когда сам прокурор спит с вдовой предыдущего прокурора, некоего Подлини.