Антон О'скоттский - Закладочки 3. Еще разности

Время идет, пишутся новые забавные и не очень отрывочки, эпизоды и просто коротенькие истории, в которых участвуют и уже известные многим персонажи, и новые герои. Что-то обязательно войдет в будущие книги, а что-то так и останется набросками.

Понравится – заходи ко мне на страничку, а лучше сразу подписывайся, чтобы не пропустить новое и интересное!

https://vk.com/udaw92

Молодой интеллигент,

Филологии доцент

Воробей решил жениться.

В жены выбрал он Синицу

В модном желтом пиджаке

И всегда при галстуке –

В общем, выглядит прилично.

А сама косноязычна.

Воробей купил букет,

Взял шампанского, конфет

И к Синице прилетел –

Сразу свататься хотел.

Гостя встретила Синица,

Говорит: «Какая птица!

А букет-то как хорош!

Ты его на стол положь!»

Вспомнив кучу разных правил,

Воробей ее поправил:

«Лучше правильно скажи:

Не положь, а положи.

Что имела ты ввиду,

Понял я. И я кладу.»

«Хрен тебя, милок, поймешь!

Я ложу – и ты положь!»

Воробей поправил снова:

«Что ж тут сложного такого?!

Можно класть, но не ложить!»

«Не учите меня жить!

Я об этом не прошу.

Если надо – положу.

И, уж коли ты пришел,

То садись скорей за стол.

Я тебе сейчас еду

На тарелку покладу.»

Воробей, прикрыв глаза,

Очень медленно сказал:

«Покладу? Не положу?

Я, пожалуй, ухожу…»

Но Синица не пустила –

Вход собой загородила:

«Я тебе не Какаду!

Раз сказала – покладу!»

Воробей: «Что за напасть!

Положить – но не покласть!»

А она, как не бывало,

Начинает песнь сначала:

«Что имеешь ты ввиду:

Ты положь – я покладу?

Я – ложу, а ты – покладь?

Так ведь правильно сказать?»

Так в один чудесный вечер

Вместо романтичной встречи,

Что могла бы получиться,

Деревенская Синица,

Наведя на клювик лоск,

Воробью склевала мозг.

Однажды на дороге собрались знаки. Дорога в этом месте была плохая, да еще и через деревню проходила. И решили знаки помочь и жителям деревни, и тем, кто мимо проезжает.

Знаков было много, и все они были новенькие, яркие, с рисунками: на одних цифры написаны, на других машинки нарисованы или человечки, на третьих стрелочки разные. Были даже два указателя и один громадный желтый щит.

Заспорили знаки, кому где стоять. Каждый себя считал самым важным и хотел быть впереди остальных.

– Я самый главный! – кричал 80, – на мне самое большое число!

– А на мне машины нарисованы! По дороге ведь машины ездят, значит, я важнее! – отвечал Обгон Запрещен.

– Машинами люди управляют, а на мне как раз человек! – перебивал Пешеходный Переход.

– Все люди читают, – одергивал Указатель, – а на мне целых два слова!

– На Щите слов гораздо больше, – неожиданно предложил 40, которому не очень нравилось, что его брат 80 важнее, – поди, он и самый умный. Пускай он решит, кому за кем стоять.

Знаки еще немного пошумели, но Щит молчал. Он был самый большой, и на нем действительно было написано много слов. А еще Щит был старый, потертый, от него так и веяло опытом и мудростью.

Когда шум утих, и все знаки посмотрели на Щит, он прокашлялся и стал распределять кому где стоять:

– Важно не что на тебе написано или нарисовано, – начал он, – важно, чтобы ты был на своем месте. На тебе, Указатель, название деревни написано. Вот и встань перед домами, чтобы все знали, где находятся. Пешеходному Переходу самое место перед «зеброй», пешеходов положено пропускать, вот и напоминай об этом проезжающим водителям. Тебе, 80, и впрямь стоять надо впереди всех. Но не потому что на тебе такое большое число, а чтобы предупредить, что впереди надо быть внимательнее, скорость поубавить.

– А мне сразу за ним вставать? – перебил младший брат 80-и.

– Тебе лучше за Указателем стоять, ведь в населенном пункте и без того быстрее шестидесяти ездить не положено. Да и обгонять тут опасно – дорога неровная, и пешеходы могут через переход пойти.

– Слушай, 40, а давай вместе встанем? – неожиданно предложил Обгон Запрещен, – вдвоем веселее будет.

– И я с вами! – заторопилась Неровная Дорога, – там такие ухабы!

– А так можно было? – Влезла Табличка, на которой между двух стрелок значилось «500». Она была маленькая и нерешительная, поэтому не стала влезать в спор между братьями 80 и 40.

– Конечно, можно! Только не надо всем вместе толпиться, а то вас никто разобрать не успеет. Держите дистанцию, знаки! – напутствовал Щит.

– А сам-то ты куда встанешь? – неожиданно спохватился 80.

– Я в сторонке постою, за кустом. На мне так много написано, что, если начнут читать, вас не заметят.

– Но ведь ты самый мудрый, самый большой, самый главный!

– Именно поэтому мне просто достаточно быть рядом. Кому надо – остановится и прочитает.

Все знаки разошлись по своим местам. Каждый чувствовал свою важность, свою значимость, каждому хотелось, чтобы его заметили. И только один знак остался стоять перед старым Щитом. На этом знаке вообще ничего не было нарисовано – только полоса наискосок, да и та черная. Этот знак очень стеснялся и переживал.

Мудрый Щит посмотрел на него и ласково спросил:

– Ну, а ты чего не пошел со всеми?

– Я же ничего не значу, – тихо прошептал тот, – да и все места уже разобраны, я последний остался.

– Не беда! – подбодрил его Щит, – последний не значит самый ненужный. Кто же еще сообщит, что опасность миновала, и можно дальше ехать спокойно? Только ты и можешь, ведь на тебе ничего предостерегающего не нарисовано и не написано! Твоя задача, пожалуй, самая приятная. Все остальные если не ограничивают, то предупреждают, а ты освобождаешь. Запомни, Конец Ограничений, любят тех, кто дарит свободу.

Конец Ограничений занял свое место, последнее в долгой череде других знаков. Он видел, как улыбается водитель очередной приближающейся машины, и улыбался в ответ.

Что нужно сделать, чтобы оказаться в средневековье? В настоящем средневековье со всеми его «прелестями», а не как в книгах и кино? Достаточно пережить глобальную катастрофу. Я еще помню, что было ДО. Плохо, но помню. Таких, как я, мало осталось. Но мы вместе. И хорошо, что немногие знают, в каком.

Мы пережили и катастрофу, и краткий период варварства сразу ПОСЛЕ, и вот теперь переживаем «расцвет» средневековья. Нынешние феодалы к нам последнее время не лезут. Ведь в прошлые разы мы смогли дать им достойный отпор. Благо тогда кое-какая техника еще работала, было топливо, даже электричество иногда было. Но сейчас почти ничего не осталось.