Геракл Водохлебов - Семь подвигов Геракла Сергеевича

–Уважаемые студенты! Уважаемые преподаватели! Уважаемые работники средств массовой информации! Сегодня, в вашем присутствии, я вскрою конверт, в котором, судя по всему, содержится послание будущим поколениям от поколения строителей коммунизма. Однако прежде, чем я произведу вскрытие, прошу приветствовать на сцене человека, нашедшего этот артефакт, московского, не побоюсь этого слова, Индиану Джонса! Итак, прошу любить и жаловать, студент первого курса юридического факультета Геракл Сергеевич Водохлебов!

Вновь грянула торжественная музыка, и Геракл с легкостью лани вбежал на сцену. К его сожалению, громких аплодисментов в зале слышно не было(«Наверное, из-за имени», – подумал Геракл). Впрочем, это не могло испортить ему настроение. Он пожал руку ректора и торжествующе встал рядом, сияя, как бриллиант.

–Блестяще, молодой человек! Не каждому студенту удается совершить подобное. Я немедленно распоряжусь о том, чтобы ваша фотография висела на доске почета юридического факультета. А теперь, прошу вас, обратитесь к аудитории с речью! Не стесняйтесь! – сказал ректор.

Вне себя от эйфории, Геракл начал:

–Уважаемые товарищи…

После десяти минут этой речи, из которых девять было преисполнено славословиями в адрес СССР, Геракла прервал ректор, чувствовавший, что терпение слушателей подходит к пределу:

–Прекрасные слова, молодой человек, но не возражаете ли вы, если мы все-таки начнем вскрытие?

–Так за этим и собрались, товарищ ректор! – ответил Геракл и отошел в сторонку.

Ректор взял из рук ассистента конверт и ножницы. Вслед за этим он обратился к зрителям:

–Ну что ж, приступим.

Владимир Петрович вскрыл конверт и громко начал читать послание:

«30 июля 1984 года.

Пахомыч вообще в последнее время как не в себя синячит! Пришлось провести с ним воспитательные работы. После того, как я исполнил долг строителя коммунизма, Пахомыч слезно меня попросил забрать у него половину заработной платы и не отдавать ему до 2000 года, по его словам, «чтобы худа не было». Хрен его знает, почему до 2000 года, ну да ладно, мое дело – исполнить. Я еще и под бюст Сталина в подвале собираюсь спрятать, уж там и Шерлок Холмс не найдет, не то, что Пахомыч. Может теперь меньше бухать будет, алкоголик чертов!

Сторож Ефимов В.В.»

В конверте в самом деле лежало пятьдесят советских рублей. После того, как ректор закончил читать, в зале повисла гробовая тишина, прерванная нетрезвым голосом сторожа с задних рядов:

–Вот, братишка, куда тогда мои денежки подевалися-то!

Зал еще сильнее впал в недоумение. Чтобы разрядить обстановку, Геракл громко произнес:

–Ну вот так как-то!

25 октября 2018 года.

С началом сентября жизнь Геракла Сергеевича коренным образом изменилась, ведь теперь он вновь носил гордое звание студента. Ему больше не удавалось наслаждаться шедеврами немецкого кинематографа до шести утра, ведь уже в семь он просыпался и собирался на учебу.

Геракл по-прежнему был не совсем в ладах с преподавателями, некоторые из которых были не сильно старше него самого. Философ Марина Петровна часто выводила российского полубога из себя, поскольку почему-то любила затрагивать тему СССР. Как правило, после дискуссий с ней Гераклу приходилось покинуть аудиторию, к облегчению большей части группы.

Отношения с одногруппниками, кроме Дмитрия, у Геракла в целом были стабильными – он просто старался с ними не разговаривать после инцидента с подвалом. Несмотря на эту «Холодную войну», Геракл все же отправил всем одногруппникам запросы дружбы в социальной сети, которые, за исключением наркомана Якова Пчелина, которому было «вообще пофиг», никто не принял. Сначала Геракл счел это «кровным оскорблением» и «поступком, подрывающим дух коллективизма», но уже на следующий день абсолютно про это забыл из-за учебы.

Дмитрий Аркадьевич Бесогонов, в отличие от подавляющего большинства современных молодых людей, в социальных сетях не был зарегистрирован вовсе, потому что считал их «бесовским творением» и «ловушкой ЦРУ», зато в реальной жизни он практически сразу стал для Геракла лучшим другом. Впрочем, судя по всему, дело было просто-напросто в том, что никто больше не стал бы долго общаться с кем-то из них двоих.

Геракл и Дмитрий даже в кино входили вдвоем – не с девушками или с большой компанией, а именно вдвоем, что порождало на территории университета различные слухи, малейшие упоминания о которых превращали Геракла или Дмитрия в Жириновского на дебатах. На самом деле, конечно, в данной ситуации о гомосексуализме и речи не шло – обычная мужская дружба.

Кого из группы Геракл на дух не переносил, так это Светлану Клубникину, успевшую за это время стать старостой группы. Ее выходка в первый день учебы была, по словам Геракла, «категорически неприемлемой». Света, в свою очередь, тоже терпеть не могла «уродливого борова». В итоге они практически не разговаривали, что явно устраивало обоих.

День за днем, конец октября становился все ближе, а вместе с ним и едва ли не самое важное событие в жизни первокурсника – посвящение в студенты. У многих оно бывает только раз в жизни… впрочем, для Геракла Сергеевича это посвящение было уже восьмым.

Любое посвящение делится на две части – как правило, скучноватую и пафосную официальную, а также веселую и безбашенную неофициальную, причем активно готовиться надо было к обоим сразу. На неофициальной части довольно многие впервые пробовали крепкий алкоголь или тяжелые наркотики, а также массово происходили первые контакты с представителями противоположного пола – именно на последний пункт особенно надеялся Геракл, хотя в его группе, на удивление, девушек практически не было.

«Может приведут наши юные строительницы коммунизма на праздник своих подруг?»– мечтал Геракл.

Впрочем, сначала надо было приготовиться к официальной части, а именно – отрепетировать сценку, с которой группа Геракла должна была выступить перед всем потоком.

Режиссером сценки был специально подготовленный человек – девяностолетний Иосиф Викторович. По его собственным словам, он был лучшим другом Гайдая и Рязанова – все равно из-за их смерти никто не мог этого опровергнуть. Впрочем, Иосиф Викторович никогда не снимал кино, вместо этого он уже пятьдесят лет был творческим работником в университете Геракла. Ректор давно хотел отправить его на пенсию, но в ответ на это Иосиф Викторович всегда повторял:

–Артиста только гроб изгнать со сцены может!

Вот и в этот раз Иосиф Викторович ставил сцену, которую играли первокурсники-юристы уже много десятилетий подряд – «Суд над юношей». По ее простецкому сюжету, не менявшемуся никогда, судья и присяжные заседатели приговаривают юношу к пяти годам обучения юриспруденции. То, что сейчас студенты-бакалавры учатся уже четыре года, нисколько не смущало Иосифа Викторовича, который на предложения декана Маргариты Ивановны изменить эту строку всегда отвечал: