Алексей Шамонов - Слушатель в чёрном квадрате

Его жена меня вообще не замечала, и когда наши маршруты случайно пересекались, сворачивала в сторону или делала вид, что меня знать не знает. Всё говорило о том, что она тоже является активным сторонником идеи перетягивания каната.

Тех читателей, кому понравился, столь приглянувшийся мне Вадим, хочу обнадёжить. Через несколько месяцев я вновь встретил этого интересного человека, причём совершенно случайно, во всяком случае – в моём представлении. Но Вадик убедил меня в обратном.

Хотя не следует забегать вперёд, а обо всём по порядку. Не стану торопить события, а расскажу вам об этом, когда придёт время.

***

Самое удивительное, что о столь понравившихся мне шарах я вскорости услышал снова, правда совершенно в другой обстановке и от абсолютно непохожего на Вадика ни по возрасту, ни по характеру человека. Да и шары были другие, но шары же.

Это общение произошло месяца через два, после нашего возвращения с отдыха,

на свадьбе двоюродной племянницы жены.

Для девушки свадьба, одно из самых главных, если не самое главное, событие в жизни. Это момент её триумфа. И каждой уже замужней женщине хочется ещё раз, хоть в какой-то мере, испытать все эти сладостные ощущения, пусть и участвуя лишь в чужом торжестве. Видимо, поэтому, Алиса, прихватив Антошку, решила поехать в ЗАГС, а я присоединился к ним уже на банкете в ресторане.

Мне пришлось немного припоздниться, и когда, сдав пальто в гардероб, я вошёл в зал, то не сразу отыскал глазами свою семью. Если бы жена не помахала высоко поднятой рукой, то я бы ещё долго водил взглядом по столам, занятых многочисленными, празднично одетыми гостями, которых по моим беглым подсчётам было никак не меньше восьмидесяти.

Я подошёл, любя потрепал сына за мочку уха, и чмокнув в губы жену, сел на свободный стул рядом с ней.

– Боря, познакомься, это Николай Петрович, мой двоюродный дядя по отцовской линии, – сказала жена, указывая на соседа по правую сторону, сидевшего на краю шестиместного стола.

– Николай Петрович, кандидат экономических наук, Почётный член общества хозяйственного содействия, награждён грамотой Министерства образования, – отрекомендовался родственник, привстав, и крепко пожимая мне руку, – рад знакомству, неоднократно о вас слышал.

– Борис. Мне тоже очень приятно, – скромно произнёс я, рассматривая совершенно лысого, полного человека в роговых очках, одетого в серый, не первой свежести костюм-тройку давно вышедшего из моды покроя.

Николай Петрович был значительно старше нас с женой, и, по всей видимости, уже много лет находился на пенсии, но сил у него оставалось ещё много, о чём он мне поведал едва я опустился на стул.

– Я преподаю основы мировой экономики сразу в двух высших учебных заведениях. Конечно, приходится нелегко, но когда занимаешься любимым делом, да ещё общаешься с молодёжью, то своего возраста и усталости не замечаешь, – продолжил мой сосед, – надеюсь вы со мной согласны?

По первым же фразам, я понял, что по моей классификации, Николай Петрович относится к не очень любимой мной категории – «радио».

– Да, вы безусловно правы, – согласился я.

– Как вам наша Юляшечка, – поинтересовался он, указывая кивком головы на танцующих в центре зала молодожёнов, – помню её ещё вот такой, – показал он, опуская кисть руки на уровень чуть ниже стола, – бывало придёт с родителями к нам с Ириной Ивановной в гости, и как закричит от радости – дада Коля, дада Коля, обнимет за ногу, прижмётся, и так и стоит. А теперь гляди, какая красавица выросла.

– Действительно, чрезвычайно милое создание, – вновь согласился я, причём совершенно искренне.

К сожалению, мы с нашими родственниками общаемся достаточно редко, и племянницу жены я сегодня видел впервые.

– Главное, чтобы замужество было бы удачным, а то вот у одного знакомого дочка тоже вышла замуж, причём мужа нашла по интернету, а через полгода уже развелись. Он оказался наркоманом и уголовником.

– Да уж, не повезло, что тут скажешь, – отреагировал я.

– Хорошо, что хоть ребёнка завести не успели. А может быть иначе, и человек вроде подходящий, к жене трепетно относится, а она начинает хвостом крутить: и то ей не так и это не хорошо. Вон у нас на кафедре есть одна такая особа, жила с мужем десять лет, ничего худого о нём никогда не рассказывала, а потом вдруг бац, и заявляет нам, что разводится, так как муж ей стал не интересен; не то говорит, не так ходит, не те цветы дарит, храпит по ночам. В итоге оказалось, что она просто-напросто нашла себе молодого хахаля, с которым и захотела жить. Как вам такая история?

– Грустно, и мужика жалко, впрочем, их обоих. Это я о мужиках, – высказал я своё мнение.

– Да, уж, её, финтифлюшку, жалеть точно не стоит. Но это ещё что, бывают истории и похлеще.

Николай Петрович рассказал мне ещё несколько жизненных ситуаций с его родственниками и знакомыми. В одной муж постоянно лупил жену, а она ему всё прощала. В другой, за его родственницей кто-то всё ухаживал и ухаживал, дарил цветы и подарки, но в итоге так и не женился. Остальные рассказы, прошу прощения, я даже не очень помню, да и не хочу утруждать ваше внимание совершенно банальными историями, которых каждый из нас из своего опыта тоже может рассказать не один десяток.

Он всё говорил и говорил, делая паузы только на время тостов, которые произносили тамада и гости. Мне приходилось делать вид, что его рассказы мне чрезвычайно интересны, и где удавалось, даже вставлял какие-то реплики.

Когда я пытался говорить с женой, то Николай Петрович тянул меня за рукав пиджака, предлагая послушать его очередное повествование.

К своему стыду сознаюсь, что даже не смотря на моё увлечение слушанием, через какое-то время этот двоюродный дядя начал меня раздражать своей бесконечной болтовнёй. Я очень не люблю это достаточно грубое слово, но в данной ситуации оно достаточно полно и ёмко описывает, то, что вещал мне этот кандидат наук.

Зато Алиса была довольной и весёлой, а как же иначе, ведь я вёл милую беседу с её родственником, но самое главное – приглашал её на каждый медленный танец. Которые начались приблизительно через час после моего прихода.

Но каждый раз, когда мы возвращались на место, Николай Петрович, который по причине достаточно преклонного возраста в танцах не участвовал, вновь начинал мне рассказывать историю про своего очередного знакомого.

Чтобы не просидеть всё торжество со столь многословным родственником, я не пропустил ни одного ни быстрого, ни медленного танца. Потом, хотя я вовсе не любитель этого, участвовал в смешных конкурсах, устроенных тамадой, и даже соревновался в беге в мешках, и что удивительно, победил. За это получил приз: тот самый мешок, в котором прыгал.