Мария Чугунова - Мёртвый лес

Из-за света слабых лампочек, с криво проходящими проводами, у Артура изменилось зрение, именно в таком еле светлом тусклом мраке он лучше всего видел, дети что недавно здесь появились могли гулять на улице, а Артур не мог, пусть солнца не было, но свет был достаточно ярким что бы причинять боль его глазным яблокам, такую же боль как и страдание, причиняемые вкусовым рецепторам, во время приёма пищи. Еда была будто специально отбивающей желание ребятам стать поварами, мало-того что они не станут электриками или сантехниками, они также поварами даже не станут. На завтрак у них была манная каша, то есть не каша, а густая похлёбка, больше она была похожа на слизь, и было ощущение если проглотишь – то заболеешь от страшной болезни, скажем тело начнёт покрываться кластерными отверстиями, из которых сочится кровь, при чём кровь будет смешана с этой слизью. На обед почти такого же вида пюре, с мясом, мясо было похоже на расплавленную резину, только резина была вкуснее. На ужин суп, вернее просто кипяченая грязная вода, большие куски лука, и немного курицы, курица похоже при жизни страдала от болезни, которая наступает от приёма манной каши, но детей пожалели – ведь большая часть супа состояла из лука. Обычно Артур ничего не ел, он надеялся, что приедут взрослые и принесут чего-нибудь вкусненького, такое иногда случалось, но с каждым месяцем число таких посещений понижалось. А ведь раньше, пару лет назад Артуру вообще не приходилось есть такую гадкую еду, почти каждый день к ним приходили добрые люди, дарили шоколадки, тортики, только Артуру постепенно надоедало что дают только сладости, ему казалось взрослые считают, что дети способны потреблять в пищу только сладости, и ничего больше, в такие моменты он обычно говорил:

– Дайте нам нормальной еды! Артур думал, что еда бывает нормальной, в отличии от людей. Да даже воспитательница была нормальней в сравнении с этими шедеврами кулинарии. Артур пользовался тем что во время приёма пищи – воспитательница обычно смотрит на Джесси, Джесси приходится страдать, но за то Артур успевает подобраться к мусорному баку и выкинуть это «превосходную» пищу. Потом он садился на место, точнее за столик, сделанный из безлистных деревьев, на пару с таким же стульчиком, и гордо смотрел на воспитательницу, в надежде поймать взаимный взгляд. Воспитательница в такие моменты смотрела на него, дивилась что хоть кто-то оценил работу горе поваров, эти повара возможно тоже ели когда-то эти кушанья. Только одно удивляло воспитательницу – почему Артур всё съедает, при этом худее всех скелетов? Она каждый раз подходила, и спрашивала:

– Почему ты такой худой, моё дитя? Артур тогда делал цирковую улыбочку, будто знал, что если будет выдавать в себе подозрения – то и не вызовет никаких подозрений, и после уже говорил:

– У меня просто быстрый метаболизм! Вот и всё!

Дальше воспитательница старалась разглядеть подвох, только не выставленный на показ Артуром, а настоящий, она будто знала его схему. Но так ничего не найдя, она уходила горда, говоря мыслями на прощание «Скоро я раскрою твою тайну, Артур…» Обычно воспитательница так и не раскрывала эту тайну. Кроме подглядываний на дерево и попыток установить внешность родителей – у Артура было ещё одно занятие – рисовать дерево, и разговаривать с деревом, обычно он говорил дереву:

– Знаешь, у нас похожая жизнь, ты стоишь целый день, а я целый день тут сижу. Дерево покачало ветками. -Жаль, что ты не можешь общаться на моём языке, я знаю, что ты живое, правда уже старое, без листвы, но мы друзья, мы не бросим друг друга…

Джесси, когда видела эту картину словно манную кашу проглотила, так же взрывалась и бледнела, ей было обидно что на неё никто не обращает внимания, и именно в такие моменты включала старые и поломанные пластинки в проигрыватель, и они издавали ужасный звук. Он встал так же резко, как и в тот раз, когда смотрел на дерево, и послышались эти аккорды скрипов. И так же молча, подошёл и вынул пластинку, только на этот раз даже не смотрел на Джесси. Она хотела что-то сказать, однако поняла, что человеку общающемся с деревом не по нраву слова других людей. Тогда она стала рисовать, рисовать дом и семью которую хочет. Артуру стало интересно, всё-таки говорить с деревом и смотреть на него можно было утром, а скоро время обеда, на обед он решил не ходить, а на вечер была запланирована шпионская разведка 11 летних девчонок. Он, посвистывая, что бы не были слышны шаги – подошёл к Джесси, только для неё свист был такой же противный, как и для Артура её симфония. Но когда он наклонился и посмотрел её рисунок – то перестал свистеть. Опять шёпот грусти, без семьи он, без друзей. Артур одиноко смотрел на рисунок Джесси, она продолжала его докрашивать яркими цветами, пусть хоть на картинке будут яркие цвета, ведь за окном серо, облачно, впрочем, как и всегда, лишь изредка солнце летом веселило, да и то, не всегда. Он сел рядом с ней, на жёсткую кровать, послышался скрип ржавых пружин. Она обратила на это своё ничего не стоящее внимание. Артур перевёл взгляд на пол, на кривой, поломанный пол, серого цвета. Затем посмотрел на белую простынь, покрытую пылью. Дальше Артур смотрел на сломанные, металлические бортики кроваток. Потом на бежевые порванные обои с белыми цветами. Его осмотр завершился наблюдением за потолком, в углах потолка была паутина, сам потолок был с серыми пятнами. Позже дверь открылась, зашёл маленький толстенький мальчик, имеющий русые волосы. Дверь была тоже не в лучшем состоянии, она была сделана из ели, если её не аккуратно открыть можно подцепить занозу. Артур думал почему он раньше не обращал внимание на их комнату, именно комната принадлежала им, а не только ему одному, и Джесси хочет семью не только что бы о ней заботились, но то что бы и были люди достойные её заботы. Артур не знал, как её поддержать, можно было лишь включить сломанную пластинку в старый проигрыватель, он это сделал. Пусть мелодия была не самого высокого качества, но она внушала надежду, даже грустная, и спокойная приносила радость. Артур задумался о семье, вдруг придут взрослые, а его – такого задумчивого и грустного мальчика не возьмут. Правильно не возьмут, они возьмут какого-нибудь крикуна, что бы их веселил как в цирке. А Артура, умное дитя никто из взрослых не возьмёт, может быть поэтому дети и предпочитают глупеть. Артур сказал Джесси на ушко:

– Вечером пойдём подглядывать за девчонками?

Она улыбнулась и ответила:

– Да!

Днём Джесси всё равно пришлось бы пойти на обед, так как почти всё время воспитательница наблюдает за ней, а если её не будет она это тоже заметит. Артур тогда решил пойти с ней, при чём сделал этот выбор в последний момент, когда она выходила из комнаты. Похоже воспитательнице надоело смотреть на Джесси, главным подозреваемым конечно был Артур. Она начала смотреть на него. Джесси воспользовалась этим. Быстрым и еле слышным шагом Джесси подобралась к мусорному баку, в него она выкинула пюре и мясо. Так же тихо вернулась обратно. Сам Артур начал есть склизкое пюре, заедая резиновым мясом. Но со стаканом воды всё же он смог съесть это кушанье. После обеда они вернулись в комнату. Джесси хитро глядела на него, он немного догадывался что это из-за смены ролей. Она похлопала Артура по плечу. Они уселись на кровать и рисовали. Сперва Артур хотел сделать рисунок дерева, но заметил, что Джесси рисовала его портрет. Тогда он уверено взял простой карандаш и сказал Джесси:

Читать дальше