Леонид Алексин - Диалоги руководства

– Не по делам я с вами дружен

И страх без пользы мне не нужен.

Кто гладит против роста шерсть?

Всему на свете мера есть

За исключением добра;

Оно есть белая дыра;

О нём болтают слишком много,

Не мысля поискать дорогу.

Скажите мне – кем надо быть,

Чтоб безответно тех любить,

Кто близок нам? Такой Один -

Спасенья многих Властелин.

Иные ж, хоть и чем хвалятся,

Ему в подмётки не годятся.

Я вам – «отец» и кровь родная!

Живёте вы, хлопот не зная,

Не размышляя о затратах

На ваши пышные зарплаты.

– Коль Вы «отец», то мать – карьера.

Мы живы силою примера.

– Для укрепления союза

Должны быть родственными узы.

Я – сгусток сей большой грибницы;

Лишь вместе можем сохраниться.

– Таков союз для нас прекрасен,

Когда устав предельно ясен.

Грибник, чтоб крупный гриб сорвать,

Всех мелких может потоптать.

– Устав подпишите, не глядя;

Ведь я, всеобщей пользы ради,

Торгуюсь образом жестоким

На «поле брани» одиноким.

Не вижу я умом своим

Преемника делам моим.

Нагими вы пред мной стоите,

А продвиженья не хотите.

– Столы накрыты, взоры блещут

И сладостно сердца трепещут,

Желая прелестей вкусить

И стол шампанским оросить.

– Пред старостью моих седин

Не признаю игристых вин.

Тамада: «Товарищи! Среди коллег

Есть очень редкий человек –

Вина не пьёт и даже пива,

Но говорит он так красиво,

Что можно трезвости лишиться

И в чувствах к небу устремиться!»

Кто повторит ошибку Ноя,

Тот скроет пенсией нагое

И кто желает напиваться -

Познает тяжесть конфискаций.

– Подайте русское питьё,

Чтобы продлить своё житьё,

В котором шеф не покалечит.

– Да! Пусть никто мне не перечит,

Но возражает рифмой точной

По сути дела правомочно.

– Содвинем чаши! Звоном этим

Мы новый день весельем встретим,

Приняв правления бразды

Во свете «утренней звезды»!

– «Звездою утренней» один лишь именован,

Он чистотою высшей коронован!

Начну вам ноги мыть с намерений сердечных.

Лишь тот, кто замысел имеет безупречный -

Словами чист и не дерзнёт язвить;

И свежестью сумеет удивить

Духовный нос святого обонянья.

Вы предо мной должны своё вниманье

Высоким мыслям прежде уделить;

И также я намерен удивить

Того, кто плоть лишь бережёт от блуда;

Тому я ноги мыть до сердца буду,

Найдя его запачканным с подошвы!

Духовный блуд – и нынешний, и прошлый

Суть грязь, что лишь огонь смывает;

Но чистота, которой Бог желает,

Сложна для многих простотой своею -

Пред Богом чистый и желать не смеет:

Командовать, повелевать, владеть,

Не заработав, лишнее хотеть.

В телесном мире, коим грезим править,

Чего имеем, то должны оставить

Уже теперь хотя бы на мгновенье

И пожелать от Бога то своё именье,

Для управления которым сил довольно.

– Вот чистота первопрестольной

Для Сына Божьего Невесты.

Вернёмся мы в родное место,

Чтоб содержать его и править,

И Виноград Вином прославить.

Тамада: «Друзья! Скажите – что вы пьёте?

Я – «Дионис», что мне нальёте?

Меня спустили сверху вниз,

Чтоб трезвым не был «Дионис»,

Но пьяным, чтобы не был тоже –

Рождённый пить, владеть не может!

Пусть в мире царствует одно

Хмельное бодрое вино!»

Чтоб не проснуться нам в аду,

Отправьте в отпуск тамаду!

– Сей – трезвенник, не выпивоха.

Отправлен будет к скомороху

В шестом куплете для беседы.

От встречи той родятся беды

Для неких щёголей столицы.

Так верность формы не стыдится.

Кто б в грязи жемчуг опустил,

Как то апокриф возвестил,

То жемчуг менее не станет

Быть драгоценным – также манит;

Но сколь не чисти хвост хавроньи,

Сей не избавить от зловонья.

Апостол Павел с разъясненьем

Нам говорил о дерзновенье

И так понять мы то должны,

Что мысли новые важны

Не с тем, чтоб о себе мечтать;

Но чтобы ветхое читать

Со смыслом новым и духовным

В противовес мечтам греховным

О власти плотской, коей князь

Немытых дразнит веселясь!

Никто не может чисто жить,

Быть добрым и не согрешить,

Но это подлинно не значит,

Что ставится грешить задача!

Скажу я: «Господи, прости!

Иль плотских нам свиней пасти,

Иль дело Божие уважить -

Найти особенную пажить

Духовным овцам с водопоем,

Где встретим «всех по паре» с Ноем,

Ходящих по иной воде;

И многих, что на высоте

Сияют в должной чистоте».

***

«Тамада и скоморох»

Кто злодейством крупно плох? –

Верно будет скоморох;

Славен мелкой кто бедою? –

Может стать лишь тамадою.

Был предшественник у босса;

Важные решал вопросы,

Но однажды провинился

И за раз всего лишился;

Телом был здоров, как бык!

Вот – ученье для владык –

Царь велел сего пройдоху

Обрядить, как скомороха,

Должность воскресив былую.

Муза нас таким балует,

Что прилично извиняться

И стихов своих стесняться.

– Переесть слегка гороха –

Вот оружье скомороха;

Потому не спорит всякий

С оной злобною кривлякой!

Звон бубенчиков моих

Паче славных и литых

Мог звучать колоколов

Для внимательных голов.

Что хочу, то вытворяю:

Именитых выдворяю,

Корчу рожи и гримасы.

– Не далече пустопляса

Вы, коллега, груз несёте.

Мой же труд теперь в почёте

Из господского приказа:

«Должно от дурного сглаза

Рот тогда лишь открывать,

Когда будут наливать

Иль в словах персон высоких,

Смыслом подлинно глубоких,

Рассуждать об алкоголе».

– Право, есть в господской воле

Блеск величия и шарма!

Кушаем, поди, задарма?

– Да и более того –

Из достатка своего

Властелин даёт мне денег -

Посему язык, как веник

Подчищает речь от скуки.

– Вот судьба: Вам карты в руки,

Мне же шутовской колпак.

Сам ли тешится дурак

Иль «народных слуг» смешит –

Всяко он всегда грешит.

– Я учился Вашей речи;

Всяк поэт от вас далече

И приблизиться не смеет.

– Красноречие немеет,

Если вспомнить жизнь былую,

Знатную и удалую.

Боги стёрли моё имя

И, метнув с огня в полымя,

Посмеялись над служакой,

Нарядив его макакой.

Был визирь я или ферзь;

Предо мной склонялись в персть;

Сдал меня отец кассира

В когти ревизоров «Сира» –

Потерял, чего искал;

Ныне – знатный зубоскал.

Нет язвительнее твари,

Чем лицо змеиной хари;

А пред мною та – игрушка,

Дел полезных завитушка.

Я ж, с шипеньем изгибаясь,

Над «бояром» измываюсь;

Меньший чин мне скучноват;

Всяк вельможа виноват!

Жадность плоти я караю.

Мимо моего сарая

Чин боярский промелькнуть

Поспешает, стиснув грудь;